Книга Больше всего рискует тот, кто не рискует. Несколько случаев из жизни офицера разведки - Владимир Каржавин

Вайнштейн Аркадий Наумович — заместитель наркома внутренних дел, впоследствии начальник одного из отделов ВЧК, а затем ОГПУ, работал в этой должности до середины 1929 года, когда был снят и осуждён на 5 лет как один из сподвижников небезызвестного террориста Якова Блюмкина. В 1937 году повторно арестован и расстрелян.

Юргенс Эдуард Артурович — долгое время занимал видные должности в руководстве ВЧК — ОГПУ — НКВД. С середины 1930-х годов возглавил один из отделов в Службе внешней разведки. Арестован в начале 1938 года и расстрелян.

Курбатов Пётр Иванович — после описанных событий ушёл добровольцем на борьбу с Деникиным. Был тяжело ранен, но в МУР вернулся, где прослужил до апреля 1926 года, когда был направлен в Ташкент на помощь узбекским товарищам. Погиб в мае 1927 года при ликвидации крупной банды басмачей.

Фельдман Моисей Аронович — тот самый следователь, что отпустил из тюрьмы Юрия Отмана и расколол любовницу Кошелькова Анну Савельеву, быстро пошёл вверх по служебной лестнице ВЧК — ОГПУ — НКВД. Был далеко не последним человеком во времена Ягоды и кончил тем же, что и его шеф, — расстрелом.

Гиль Степан (Станислав) Казимирович — шофёр Ленина. О его дальнейшей судьбе стало известно совсем недавно. После смерти вождя он самовольно покинул Москву, отправившись на родину в Западную Белоруссию — в пригород Гродно; город входил в состав Польши. Здесь скрывал своё прошлое, зато благодаря родственникам имел хутор, мельницу, хороший дом. Когда Гродно стал советским и пошли раскулачивания и выселения зажиточных, чуждых советской власти элементов, Гиль назвал себя, представив соответствующие документы и фотографии, которые он хранил в тайнике. Гиля не тронули, но вывезли в Москву, чтобы держать под присмотром. В Москве он написал книгу мемуаров. Умер Степан Гиль в 1966 году, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Что касается дальнейших судеб Алексея Балезина, Сергея Отмана и Фёдора Ершова, то они заслуживают более детального рассмотрения, что и будет сделано в дальнейшем.

Комментарии к первой части

Подарки к Рождеству бывают разные. Вот и Яков Кошельков преподнёс большевикам в Рождественскую ночь 6 января 1919 года «подарок» — не нажал на спусковой крючок своего маузера. А если бы нажал?

Владимир Ульянов-Ленин… Он стал главным действующим лицом в Октябрьской революции 1917 года, Гражданской войне и создании СССР. А Троцкий? Нет, Троцкий, хоть и сыграл в революции огромную роль, во всех ключевых событиях главным действующим лицом не был. Такой фигурой был только один человек — Ленин. Именно он в решающие моменты революционных и послереволюционных событий принимал единственно правильное для большевиков решение.

В советское время авторитет Ленина не подвергался сомнению. Ныне оценки его деятельности бывают крайне полярные. Поэтому не будем открывать дискуссию, кто он такой: вождь мирового пролетариата или кровавый диктатор, продолжатель коммунистического учения Маркса или обыкновенный социалист-утопист. Не будем также анализировать его деяния до 6 января 1919 года, в которых он в той или иной степени участвовал, как то: Октябрьский переворот, разгон Учредительного собрания, Брестский мир, организация Красной армии, отношение к религии, гибель царской семьи, красный террор и другие. Поставим вопрос так: что было бы с молодой Советской республикой, если бы 6 января 1919 года бандитская пуля оборвала жизнь Ульянова-Ленина? И ключевым событием, которое позволит ответить на данный вопрос, явилось принятие 15 марта 1921 года Х съездом РКП(б) новой экономической политики — НЭП.

К 1921 году Гражданская война закончилась, а Россия лежала буквально в руинах. От бывшей Российской империи отошли территории Польши, Финляндии, Латвии, Литвы, Эстонии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии. Численность населения на оставшихся территориях едва достигала 135 миллионов человек. Потери в результате войн, эпидемий, эмиграции, сокращения рождаемости составили порядка 25 миллионов.

Во время военных действий особенно пострадали Донбасс, Бакинский нефтяной район, Урал, Поволжье. Были разрушены шахты и рудники. Из-за не-хватки топлива и сырья останавливались заводы и фабрики. Рабочие вынуждены были покидать города и перебираться в деревню. Общая численность заводских рабочих, которых большевики считали своей социальной базой, по состоянию на 1920 год составила 47 % от довоенной. Значительно сократился объём промышленного производства: выплавка чугуна составляла лишь 2,8 % от довоенного, стали — 4,6 %. В результате этого упало и сельскохозяйственное производство. Снабжать большие города хлебом, забираемым по продразвёрстке у озлобленных крестьян, становилось всё труднее и труднее. На железнодорожном транспорте наблюдался откровенный развал: доля вышедших из строя паровозов дошла с 13 % в 1913 году до 61 %. Общество деградировало, сильно ослаб его интеллектуальный потенциал. Значительная часть российской интеллигенции была уничтожена или покинула страну.

Россию захлестнул целый ряд восстаний недовольных продразвёрсткой крестьян, чему способствовала массовая демобилизация. Особенно крупными были восстание на Тамбовщине под предводительством Антонова, восстания казаков на Дону и Кубани. Следом за крестьянами восстали моряки и красноармейцы Кронштадтского гарнизона. Под лозунгом «Советы без коммунистов!» они потребовали освобождения из заключения представителей всех социалистических партий, проведения перевыборов Советов, свободы слова, собраний, разрешения крестьянам свободно пользоваться продуктами своего хозяйства.

Восстания были подавлены, но незамеченными пройти не могли. Всем мыслящим гражданам России было ясно, что дальше так жить нельзя.

И вот НЭП — новая экономическая политика. В чём была его суть? Большинство ответят: в замене продразвёрстки продналогом. Ответ правильный, но далеко не полный. Попробуем разобраться. Зададим вопрос: что наиболее существенного для Советской России произошло в мировом масштабе накануне поворотного 1921 года? А произошло вот что. Красная армия, успешно завершив Гражданскую войну, потерпела серьёзное поражение в войне с иностранным государством — Польшей. Расчёт большевиков-интернационалистов на то, что «угнетённые» польские рабочие и крестьяне поднимут восстание против помещиков и капиталистов и с криками «Ура!» будут приветствовать Красную армию — освободительницу, не оправдался. И вельможный пан, и батрак стояли в одном ряду против иностранных интервентов. Национальное оказалось сильнее классового и интернационального. Революция в Польше, как и ранее в Германии и Венгрии, не произошла. Но главный и печальный для большевиков вывод состоял в том, что и мировой революции не будет. Или, в крайнем случае, она откладывается на неопределённое время. А раз так — надо заниматься своей страной. И первым, кто это понял, был Ульянов-Ленин. Кстати говоря, пришедший ему на смену Сталин придерживался той же линии, правда, к НЭПу относился по-другому (это уже отдельная тема).

События внутри страны и за рубежом создавали напряжённое положение и внутри стоящей у власти партии большевиков. Поэтому любое существенное решение, выдвинутое Лениным, резко оспаривалось его соратниками. И он умел отстаивать своё мнение. И ещё отметим способность Ленина к самокритике, отсутствие боязни признавать свои ошибки. Так, после поражения в войне с Польшей он сказал: «Мы провалились!» (имелось в виду, что революция в Европе не состоялась), а на Х съезде с беспощадной самокритичностью заявил о кризисе советской власти по вине правящей партии. Он был единственным из руководителей Советского государства, кто понимал, что только отменой продразвёрстки и заменой её продналогом ограничиться нельзя — надо двигаться дальше. И, как ни прискорбно для большевиков, надо идти на уступки капитализму — допустить рыночные отношения и частную собственность.