Книга Кому что достанется - и почему. Книга о рынках, которые работают без денег - Элвин Рот

Генеральный прокурор фигурирует во всем этом потому, что законы, запрещающие инсайдерскую торговлю, призваны регулировать «игровое поле» и обезопасить покупку и продажу ценных бумаг для обычных инвесторов. Не меньше беспокойства вызывает то, что конкуренция, основанная на быстроте, вытесняет ценовую конкуренцию. Такая «гонка вооружений», весьма сильно смахивающая на инсайдерскую торговлю (ведь те, кто извлекает из нее выгоду, используют знания, недоступные остальным участникам), сильно вредит фондовым рынкам. Ценовая конкуренция в среде хорошо информированных трейдеров – один из факторов стабильного здоровья рынков.

В ответ на этот усиливающийся кризис Эрик Будиш и его соавторы Питер Крэмтон и Джон Шим предложили внести в дизайн финансовых рынков простое изменение, позволяющее восстановить ценовую конкуренцию и сделать бесполезными любые попытки получить информацию на миллисекунды раньше других трейдеров. По их идее рынок должен работать не непрерывно, а сделку должен заключать не первый трейдер, сделавший предложение о продаже или покупке, и все это должно происходить только раз в секунду[30]. В предлагаемой ими модели рынка «раз в секунду» (бесконечные 1000 миллисекунд!), отделяющую разные рынки, заявки станут накапливаться, благодаря чему торги будут проводиться по цене, при которой спрос равен предложению, и среди трейдеров, предложивших торговать по этой цене. Таким образом, сделки будут совершаться не самыми быстрыми трейдерами, а теми, кто предложил самую высокую цену покупки и самую низкую цену продажи.

На рынке, работающем раз в секунду, никому не придется очень долго (по человеческим меркам) ждать: с экономическими новостями, изменяющими цены, при необходимости можно секунду повременить, чтобы не снижать при этом эффективности рынков. Кроме того, на таком рынке существенно облегчается задача учета сделок: с ней вполне справятся компьютеры, которые можно купить в любом магазине компьютерной техники.

Майк Островски, профессор Стэнфордского университета и специалист по дизайну рынка (тоже мой бывший ученик), часто рассказывает студентам историю, адаптированный вариант которой я привожу здесь, чтобы более наглядно показать вам разницу между «конкуренцией по скорости» и «конкуренцией по цене».

Представим себе, что в Чикаго есть футбольное поле, расположенное на траектории полетов международного аэропорта О’Хара, и что с каждого прибывающего и вылетающего из города самолета на поле ежедневно падают деньги, миллиард долларов в год, которые имеет право подобрать и взять себе любой довольно ловкий и расторопный человек. Что случилось бы? Можно не сомневаться, что очень скоро его бы заполонило чрезвычайно большое количество людей, которые бы гонялись за падающими с неба купюрами. Миллиард долларов в год – сумма немаленькая, поэтому одни компании начали бы нанимать самых быстрых бегунов. А другие – инвестировали бы в различные технические приспособления, и вскоре шустрые беспилотники подхватывали бы падающие банкноты еще в воздухе, на доли секунды опережая менее проворные приспособления.

Как, по-вашему, сколько денег конкуренты сочли бы разумным инвестировать в эту гонку? Надо думать, это была бы весьма значительная доля от сбрасываемого ежегодно миллиарда. И если бы не нашлось более полезного применения для беспилотников-перехватчиков, большинство инвестиций, с точки зрения общественного блага, оказались бы пустой тратой средств, несмотря на то что самые быстрые ловцы банкнот, скорее всего, неплохо заработали бы.

А теперь представим, что вместо того чтобы организовывать это действо, власти аэропорта оцепили бы поле и, собрав все сброшенные на него купюры, в конце каждого дня продавали бы их на аукционе. Конкуренция не исчезла бы, но приняла бы совсем иную форму. Теперь ежедневный «улов» уходил бы тому, кто предложил самую высокую цену. Поскольку доллар, продаваемый всего за пятьдесят центов, представляет собой товар по сниженной цене, довольно скоро конкуренция довела бы цены до уровня, близкого к фактической стоимости банкнот, предлагаемых ежедневно на аукционе. И через год миллиард долларов в купюрах, скорее всего, был бы продан приблизительно за миллиард долларов. Вы даже можете назвать это справедливой и обоснованной рыночной ценой – несомненно, это была бы конкурентоспособная цена.

Обратите внимание, что, в отличие от приобретения беспилотников и найма спринтеров олимпийского класса, для подачи заявок на участие в торгах больших затрат не требуется. Конечно, компания может дополнительно инвестировать в точную оценку того, сколько долларов падает на поле каждый день, но польза от знания того, сколько это – 2 739 727 или 2 739 726 долларов, ограничена. Дело в том, что даже та компания, которая преуспеет в такой оценке, не заработает миллиард долларов в год; по сути, ее ежедневная прибыль будет составлять всего несколько долларов, и этих денег, возможно, не хватит даже на зарплату работающему полный рабочий день сотруднику, в задачи которого входит подача заявок.

При таком развитии событий (участники торгов конкурируют по цене, а не по скорости) стоимость ежегодного «улова» приблизительно равняется его реальной ценности, поэтому желание тратить огромные деньги на во всем остальном абсолютно непроизводительную конкуренцию очень невелико. А если бы подобранные деньги возвращали пассажирам, из багажа которых они выпали, вместо того чтобы позволять набивать карманы ловким и расторопным трейдерам, рынку удалось бы еще и снизить стоимость пассажирских авиаперевозок и сделать благо для общества.

Мне трудно оценить шансы на то, что разумное предложение Эрика Будиша и его коллег вскоре будет принято и на смену неуемному стремлению к миллисекундным скоростям придет посекундная ценовая конкуренция. Как известно, финансовые рынки жестко регулируются, и если новая идея принимается регуляторными органами, то за довольно короткий срок может измениться очень многое. (А ее, кстати, уже одобрил и поддержал генеральный прокурор штата Нью-Йорк.) Однако при отсутствии давления со стороны этих органов принципиально новый дизайн рынка редко принимается прежде, чем этот рынок становится настолько неэффективным, что потребители начинают мечтать о чем-то новом (или пока какой-нибудь предприимчивый маркет-мейкер не найдет способ конкурировать с существующими рынками, предложив более эффективный дизайн)[31]. Пока еще неясно, достигли ли сейчас наши финансовые рынки такого уровня неблагополучия.