Книга И снова магия - Лиза Клейпас

– Я только честно предупредил тебя.

Она была захвачена интимностью момента, словно ее не отпускали эти необыкновенные бирюзовые глаза. На самом деле ничего хорошего ее не ждало.

– Ты никогда не посмеешь взять женщину силой, – пробормотала Алина, – как бы ты ни изменился.

Маккена отвечал спокойно, хотя его взгляд становился то холодным, то горячим:

– Если завтра же утром ты не прогонишь меня из Стоуни-Кросс-Парка, я приму это как персональное приглашение в твою постель, дорогая.

Алину раздирали противоречивые чувства... раздражение, изумление, страх... и, как ни странно, восхищение. Мальчишка, рожденный, чтобы стать слугой, превратился в роскошного опасного мужчину, и ей нравилась его брутальная самоуверенность. При других обстоятельствах с какой радостью она отдала бы ему все, что он хотел получить от нее. Если бы только...

Внезапно все ее мысли улетучились, потому что Маккена дотронулся до жемчужного ожерелья на ее шее. Он перенес вес тела на одну ногу, позволяя колену другой упереться в ворох ее юбок. И в этот момент Алина почувствовала, что самообладание покидает ее. Запах его кожи ударил в нос – это были ароматы одеколона, лосьона для бритья и тот особый, присущий только ему, запах мужчины. Глубоко вдыхая эту дивную смесь, она ощутила ответное желание.

С осторожностью, поразившей ее, Маккена прижал ее к стене всем своим телом. Она чувствовала его руку на своей шее, затем пальцы легли на затылок. По какой-то необъяснимой причине Алина даже не подумала о том, что должна отказать ему. Единственное, что она могла, – это застыть в его руках, слабея от возбуждения, желания и волнения.

– Скажи, чтобы я уехал, – шептал Маккена, показывая, что хочет, чтобы она сопротивлялась, почти заставляя ее произнести эти слова. То, что она не сопротивлялась, только возбуждало его. Его горячее дыхание коснулось ее губ. И она ощутила, как напряглось ее тело. – Скажи мне, – настаивал он, склоняя к ней голову.

И воспоминания о том, какими они были когда-то, о прошлых поцелуях, о страстном желании утонули в волне удовольствия. И тогда его губы заглушили ее стон, поцелуй, начавшийся как штурм, быстро перерос в жадное, восторженное поклонение. Его язык погрузился в глубину ее рта, сильный и уверенный, и она вскрикнула, испытывая наслаждение... Маккена научил ее целоваться, и он до сих пор не забыл те штучки, которые возбуждали ее. Он сделал паузу, играя с ней губами, зубами, языком, затем снова завладел ее ртом в настойчивом поцелуе. Между тем его рука опустилась с затылка на спину, заставляя ее еще сильнее прижаться к нему. Выгнувшись, Алина застонала, и тогда его пальцы сжали ягодицы, прижимая к своему телу. Несмотря на весь ворох юбок, она ощущала мощь его возбуждения.

Накал страстей достиг пугающей высоты. Желание охватило их слишком сильно, слишком быстро...

Внезапно Маккена оторвался от нее с глухим стоном.

Глядя на него, Алина прислонилась к стене, ноги едва держали ее. Оба тяжело дышали, пока неудовлетворенная страсть пропитывала воздух, как горячий пар.

Наконец Маккена смог заговорить.

– Возвращайся в дом, – произнес он хриплым, чужим голосом, – пока я готов отпустить тебя. И подумай о том, что я сказал.

Алине потребовалось всего несколько минут, чтобы привести себя в порядок и возвратиться в особняк, где продолжался бал. Она надеялась, что ей удалось придать своему лицу нейтральное выражение, скрыв то море чувств, которое бушевало внутри. Когда она приветствовала гостей, разговаривала и улыбалась, изображая радость, никто, казалось, не заметил, что с ней что-то произошло. Никто, кроме Марка, чей пристальный взгляд следовал за ней, пока она шла по залу, давая понять, что ее щеки пылают больше обычного. И, конечно, Адама, который подошел и, взяв ее за локоть, заглянул в глаза с озабоченным видом.

– Что-то не так? – спросила она.

– Нет, ты, как всегда, сияешь красотой, – успокоил Адам, – только немного раскраснелась. Что-то произошло между вами? Вы говорили?

Если бы только говорили, с тревогой подумала она. Тот поцелуй... удовольствие, которого она не испытывала так давно. Годы нереализованных желаний и фантазий родили сильное физическое чувство. И казалось, никакая отчужденность не могла устоять перед сокрушительным потоком желания. Невозможно было притворяться, будто ничего не произошло.

Тот поцелуй, питаемый взаимным чувственным голодом, выявил изменения, которые произошли за двенадцать лет разлуки. Теперь Маккена представлял опасность для Алины, но она все равно была готова совершить то, чего безумно хотела, пойти на риск – все в тщетной надежде утолить зов страсти.

– Адам, – прошептала она, не глядя на него, – ты когда-нибудь хотел чего-то так сильно, что готов был пойти на все, лишь бы получить то, чего хотел, хотя знал, что это не кончится для тебя добром?

Они медленно прогуливались в дальнем конце зала.

– Конечно, – ответил Адам. – Все то, что доставляет нам истинное удовольствие, обычно противоречит здравому смыслу. И удовольствие тем сильнее, чем больше мы рискуем.

– Ты мне не помощник, – серьезно сказала Алина, пытаясь удержать внезапную улыбку.

– Тебе бы хотелось получить от кого-то разрешение сделать то, что ты уже решила сделать? Это помогло бы тебе уменьшить чувство вины?

– Да, если хочешь. Но никто не может дать мне такое разрешение.

– Я могу.

– Адам? – Она вдруг рассмеялась.

– Сим заявляю, что разрешаю тебе сделать то, что доставит тебе удовольствие. Теперь тебе лучше?

– Нет, просто я боюсь. И как моему другу тебе следует использовать все средства, чтобы отговорить меня от ошибки, которая может принести мне боль.

– Но боль ты уже испытала, – напомнил он. – Теперь, совершив эту, как ты выразилась, ошибку, ты можешь получить удовольствие.

– О Господи! – прошептала Алина, сжимая его руку. – Ты уговоришь кого угодно, Адам.

– Я стараюсь, – пробормотал он, с улыбкой глядя на нее.

Гидеон прошел к веранде, выходившей в сад и примыкающей к задней части особняка. Спустившись в сад, он шел по мощеной дорожке, которая петляла среди искусно подстриженных тисов. Он надеялся, что свежий воздух сделает свое дело и поднимет его настроение. Ночь еще только начиналась, и он должен был сбавить темп. Позже, когда гости разойдутся по своим комнатам, он сможет позволить себе отпустить поводья и напиться. К сожалению, еще несколько часов ему придется продержаться в относительной трезвости.

Несколько садовых фонарей освещали сад, впрочем, их было вполне достаточно для вечерней прогулки. Выйдя на небольшую площадку с фонтаном посредине, Гидеон, к своему удивлению, обнаружил, что не один. Девушка медленно кружилась вокруг фонтана. Кажется, она прислушивалась к отдаленным звукам музыки, которые долетали сюда из открытых окон особняка. И это явно доставляло ей удовольствие. Тихо напевая мелодию, она двигалась в ритме вальса, останавливаясь на секунду, чтобы сделать глоток вина из бокала, который держала в руке. Разглядев ее профиль, Гидеон понял, что она не такая уж юная, скорее молодая женщина, причем если и не очень красивая, то, несомненно, обращающая на себя внимание.