Книга Братство Святого Грааля. Амулет воинов пустыни - Райнер М. Шредер

Амир ибн Садака показал ему дорогу и поспешил прочь, чтобы присмотреть за оплатой выигрышей.

Никто не обратил внимания на Тарика, который отправился якобы на поиски отхожего места. На самом же деле тамплиер решил найти Гаруна. Найдя наконец юношу, Тарик произнес:

— Подожди! Мне надо поговорить с тобой. — Он схватил Гаруна за плечо и отвел в нишу обходной галереи. — Не бойся, я желаю тебе только добра. Вот, возьми и скорее спрячь, — и Тарик вложил в руку юноши динар.

Гарун изумленно взглянул на него.

— Что… что ты хочешь от меня, господин? — пробормотал он, пряча тем временем монету в складках одежды.

— Я видел, как твой хозяин надавал тебе пощечин и ударил сапогом за мелкую провинность, — тихо произнес Тарик. — Будь я на твоем месте, мне бы очень не понравилась служба у такого человека. Я прав?

Гарун робко кивнул.

— И я подумал, что самым лучшим для тебя было бы бежать отсюда с кошельком, полным золотых динаров, — продолжал левантиец.

Юноша снова покивал головой.

— Прекрасно. Ради этого тебе не придется рисковать своей головой, — пообещал Тарик. — Ты бы мог за десять золотых динаров оказать мне мелкое одолжение?

— Ты… ты говоришь загадками, — чуть слышно проговорил Гарун.

— Да или нет? — наступал на него рыцарь. — У нас мало времени.

— Да, господин… Если мне действительно для этого не придется рисковать своей шкурой…

— Не придется, обещаю, — заверил его Тарик. — А теперь скажи, когда ты сможешь уйти отсюда и встретиться со мной, чтобы я изложил тебе суть дела.

— Завтра в полдень, — недолго думая, ответил Гарун.

— Хорошо. Значит, завтра в полдень мы встретимся у ворот Баб аль-Харг. Договорились?

Гарун снова кивнул. Выражение надежды на его лице сменила озабоченность. Но все же он сказал:

— Да, господин. Я буду там.

— Тогда возвращайся к своей работе. Нас никто не должен видеть вместе, — произнес Тарик. — И помалкивай, если ты действительно хочешь уйти из-под кнута Амира ибн Садаки и получить кошелек, полный золота!

На лице Гаруна появилась робкая улыбка.

— Клянусь покойным отцом, мой рот будет молчать, как будто его зашили после того, как отрезали язык! — пообещал он.

Чуть позже Тарик вышел во все еще удушающе жаркие объятия ночи. Он махнул поджидавшим его носильщикам и растянулся на мягких подушках. Левантиец был очень доволен тем, что ему удалось сделать. Амир ибн Садака проглотил золотую наживку и попался на крючок. Тарик не сомневался также в том, что юный Гарун станет самым главным его помощником. Два ключевых пункта своего плана по освобождению шотландца тамплиер уже выполнил. Оставалось сделать еще одну вещь, которая и беспокоила его больше всего. Ведь Малик аль-Аблак пока не знал об уготованной ему роли мнимого телохранителя Салака Мусаллима ибн Катира и непревзойденного бойца на ножах. А без этого человека план тамплиера был обречен на провал!

9

Хан аль-Халили считался одним из крупнейших и лучших караван-сараев Аль-Кахиры не только потому, что в нем находились самые просторные и комфортные помещения в городе. Он был удобен во всех отношениях: находился в центре города, справа от Касабы, рядом с самыми важными и крупными базарами столицы, а также предлагал своим гостям небольшую мечеть.

Когда Тарик в первые утренние часы вошел в ворота караван-сарая, путь ему преградила процессия странников — это были смуглые набатейцы[29], погонявшие пару дюжин тяжело нагруженных верблюдов. Они прибыли сюда довольно поздно, учитывая, что в эту летнюю пору солнце палило нещадно почти с самого рассвета. Тарик пропустил караван и вошел во внутренний двор.

Навстречу ему шел слуга, который ухаживал за животными. Он тащил две огромные бадьи с водой. Пот катился по его лицу.

— Ищешь лицедеев и фокусников? — с неприязнью в голосе спросил Тарика слуга, не убавляя шага. — Этот сброд лежит вон там, на соломе, за мешками с солью. Высыпаются после пьянки. Посмотрел бы ты, что они вчера тут вытворяли! — Он подбородком указал в сторону арки, где между колоннами возвышались пирамиды из аккуратно уложенных друг на друга мешков.

Тарик обернулся, чтобы поблагодарить слугу, но тот уже удалялся в другом направлении — он должен был напоить верблюдов.

За мощной стеной, образованной мешками с солью, Тарик нашел людей, которых искал. Их было семеро. Они лежали на соломе в окружении беспорядочно валявшихся музыкальных инструментов, мешков с одеждой и пустых кувшинов. В нос Тарику ударило зловоние, исходившее от людей, всю ночь распивавших пальмовое вино и другие напитки. Все они оглушительно храпели. Тарик рассматривал тела спящих, но не мог найти человека, которого искал.

Первый актер лежал в проходе между пирамидами мешков. Рядом с его головой красовалась лужа блевотины. Тело спящего раздулось, как бочка, и обрело поразительное сходство с рыбой, которую выбросило на берег на верную смерть и живот которой распух от газов, сопровождающих разложение.

Тарик склонился над спящим и потряс его за плечо. После продолжительных стонов и злобного рычания актер наконец разлепил веки и уставился на Тарика.

— Что тебе надо? — прохрипел он. — Нам разрешили здесь лежать столько, сколько мы захотим. Так что оставь нас в покое и займись своими верблюдами. Или чем ты там должен заниматься…

— По мне так лучше бы вы лежали тут до скончания века, — парировал Тарик. — Я только хочу узнать, кого из твоих товарищей зовут Маликом.

Человек с отечным телом сердито фыркнул, но, осмотрев одежду Тарика внимательнее, понял, что перед ним стоит вовсе не слуга караван-сарая. Он недовольно приподнялся, покрутил головой и показал пальцем на одну из фигур, лежавших к ним спиной.

— Вон твой Малик, — проворчал он, — в кожаном камзоле без рукавов.

С этими словами актер опять повалился на солому, словно эта беседа лишила его последних сил.

— Благодарю тебя, добрый человек. Да вознаградит тебя Аллах местом в раю за твою помощь, — пробормотал Тарик, пробираясь к человеку в безрукавке.

Малика раннее пробуждение рассердило не меньше, чем первого артиста.

— Ты хочешь поговорить со мной? — мрачно спросил он. — Я тебя не знаю. Наверное, тебя послал Ахмед?

— Никто меня не посылал. Я пришел по своему собственному делу.

— Да? Ну ладно, только давай поговорим позже, — пробормотал Малик, снова зарываясь в солому. — Часа через два. Или через три.

— Нет, мне надо поговорить с тобой сейчас, — настаивал Тарик. — Этого будет достаточно, чтобы ты встал и выслушал меня? — и он поднес к лицу Малика серебряный динар.