Книга О старых людях, о том, что проходит мимо - Луи Куперус

– Что тут сказать. Меня-то это совсем не задевает. Но на семью ложится пятном.

– Но началось-то все с grand-maman. Вот уж кто жил бурной жизнью.

– Я слышала много смутных рассказов…

– И я слышал много рассказов. Но отнюдь не смутных. Grand-maman была великой кокеткой. Играла большую роль… когда-то… в кипении страстей на Яве.

– Говорят, что maman…

– Не знаю, но… вполне может быть. Вы во всяком случае так похожи друг на друга, как будто вы брат и сестра.

– Что ж, – сказала Элли, – в худшем случае мы кузен и кузина.

– Да… началось все с grand-maman… Ходило много сплетен… Ах, но теперь они стали такими старыми. Их ровесники уже давным-давно умерли. Всё на свете рано или поздно проходит. Кто теперь будет вспоминать о том, что было так безумно давно…

– О любовных утехах grand-maman?

– Имя им легион.

– И доктор?

– Говорят. А также grand-papa Элли.

– Они такие старые-старые!

– Но когда-то были молодыми.

– А когда-нибудь, – сказал Лот, – и мы станем старыми-старыми. Уже к этому приближаемся.

– Прекрати, мальчик. Пока тебе нет семидесяти, у тебя еще все впереди. Да, grand-maman де Ладерс, потом Деркс… Я встречался с ней в Ост-Индии… лет пятьдесят назад.

– Господи боже мой…. – содрогнулся Лот.

– Выпей еще шампанского, если тебе от этого не по себе. Лет пятьдесят назад… Я был молодым, лет так двадцати… Grand-maman была еще красавицей, хоть ей и перевалило за сорок… Она рано овдовела, после того как умер ее первый муж… Так вот: когда утонул Деркс, ей было… где-то… тридцать шесть… и после этого родилась maman.

– Как давно все это было, – сказал Лот. – Кружится голова, когда заглядываешь в такую глубь времен…

– С тех пор прошло шестьдесят лет… – сказал Паус задумчиво. – Мне самому тогда было десять лет. Я помню, когда это произошло… Мы жили в Семаранге, мой отец служил военным прокурором. Родители общались с Дерксами… Тогда ходило много толков. Я хоть и был маленьким, но вся история произвела на меня огромное впечатление. Ходило очень много слухов… еще много, много лет… Даже ставился вопрос об эксгумации, чтобы осмотреть тело… Но решили, что уже поздно. К тому моменту он пролежал в земле уже несколько месяцев… Ходили слухи…

– Что туземец… крисом… из-за женщины?

– Да, но не только это… Ходили слухи, что Такма приехал в тот вечер в пасангграхан и что grand-maman… Но что я вам тут рассказываю! Вас-то это не касается! Элли вон вся побелела, как полотно, – девочка, какой у тебя испуганный вид! А Лот содрогается, оттого что заглядывает в такое далекое прошлое.

– Неужели такие старики… что-то скрывают?

– Скорее всего, да, – сказал Паус. – Но давайте выпьем шампанского и прекратим этот разговор. Они сами наверняка уже все забыли. Когда тебе столько лет…

– То мышление притупляется, – сказал Лот.

– А вы завтра поедете в Париж.

– Да.

– К тетушке Терезе зайдете?

– Думаю, зайдем, – сказала Элли. – Нельзя же быть совсем дикарями.

– И потом куда?

– Потом в Ниццу.

– М-да… и вы встретитесь с Отилией?

– Разумеется, – сказал Лот.

– Ну и правильно. Да, странно было бы ожидать, чтобы вокруг семейства вроде нашего собрался круг добропорядочных знакомых. Отилия мне время от времени пишет… Она живет с итальянцем… И почему они не женятся! Для меня это загадка…

– А зачем им жениться? – сказал Лот.

– Ну что ты, Лот, – сказала Элли. – Мы же с тобой поженились.

– Мы придаем большее значение условностям, чем Отилия. Я гораздо более законопослушен, чем Отилия. Я бы не решился предложить тебе не жениться. Отилия намного более мужественная, чем я.

– Она мужественный человек. И потрясающе красивая женщина, – сказал господин Паус.

– Вот она похожа на вас!

– Но в улучшенном варианте! – пошутил старик. – Угощайся, Элли, возьми еще паштета! Но почему они не женятся, для меня загадка. Мы-то все жили в браке.

– Но зато как жили!

– В день собственной свадьбы ты, я бы сказал, не очень-то защищаешь институт брака.

– Отилия с детства видела вокруг себя только несчастливую супружескую жизнь.

– Она пишет то же самое… Но это, на мой взгляд, еще не причина… Черт возьми, все женятся. Женятся в ратуши и в церкви… То, что вы отказались от церкви, меня в восторг не приводит…

– Но, papa, вы же тоже не придаете значения тому, благословил ли кого-то пастор или нет?

– Не придаю, но все равно порядок есть порядок. Бывают вещи, которые просто надо делать, и все. Мы живем в обществе.

– Но общество в наше время быстро меняется.

– Да, ты имеешь право это утверждать, но я остаюсь при своем, я считаю, что надо жениться. Вы женились только в ратуше, а Отилия вообще не хочет выходить замуж. И я должен считать, что так и надо, что это плоды просвещения и что там еще. Но я так не считаю. Она меня очень огорчает. Она великая артистка и может поступать иначе, чем обыкновенная женщина, но если она захочет вернуться в общество, она должна понимать, что так нельзя… И как можно ожидать, что у такого семейства будет широкий круг знакомых?

– Вот этого круга и нет, тем меньше хлопот! У меня есть чудесные знакомые в Италии. Друзья…

– Быть может, дети, вы и правы. Быть может, Отилия права, что вообще не регистрирует брак, а вы правы, что женились только в ратуше.

– Во всяком случае, – сказала Элли, – я не ожидала, что, решив не устраивать праздничный обед, мы все-таки окажемся на таком чудесном праздничном ужине.

– К тому же все так вкусно! – сказал Лот. – Элли, тартинки просто восхитительны!

– Единственно, не стоило нам ворошить такое далекое прошлое, – сказал Паус-старший. – А то Лот пугается. Посмотрите на него сейчас, как он уплетает тартинки! Совсем, как это когда-то делала его мать. Прямо ребенок!

– Да, я тоже иногда бываю ребенком, но не настолько, как maman…

– Она правда собирается в Англию?

– Пообещала мне этого не делать… Но ее обещание ничего не значит. Нас долго не будет, мы хотим всю зиму провести в Италии. Меня успокаивает одно: у нее нет денег, а перед отъездом я поговорил с банкиром и попросил его, если maman придет за деньгами, как-нибудь ей ответить, что, мол, он дать не может и денег нет.

– Но она возьмет в кредит… раньше она тоже так поступала.

– Но банкир обещал мне помочь и не давать ей денег.