Книга Магам можно все - Марина и Сергей Дяченко

Я закрыл глаза, а когда открыл их, из зеркала смотрело на меня мое собственное отражение: один глаз желтый, другой синий, куртка потерта и сапоги покрыты пылью. Я явился в клуб, одетый не по протоколу; старичок укоризненно покачал головой, и спустя секунду откуда-то выскочил мальчик с двумя огромными щетками — обувной и одежной. Пока меня чистили, я с замешательством понял, что не могу определить магическую степень старичка-одуванчика. Не могу — и все тут.

— Ой, — сказал мальчик.

На одежной щетке извивался ярко-красный тонкий червяк.

— Дай-ка, — сказал старичок неожиданно сухо. Стряхнул червяка в круглую урну для мусора. Плотно задвинул медную крышку.

Я почувствовал, как наливаются кровью уши. Мальчик прятал глаза, старичок делал вид, что ничего не случилось; я хлопал глазами и никак не мог понять, как ухитрился не заметить следящего заклинания-ниточки. Когда мне ее привесили? Вчера? Сегодня утром? Днем? Стало быть, префект (а кому еще пришло бы в голову следить за мной?) уже знает, что я последовательно посещаю обнаруженные в архиве адреса…

Сегодня я нанес визит последним пяти фигурантам из моего списка. И теперь на боку у меня помещался кошелек-переросток — купленный по случаю кожаный мешочек. Он был полон и тяжел; он глухо брякнул, когда мальчик случайно задел его щеткой.

— Брысь…

Мальчик исчез вместе со своими орудиями; я неловко развел руками:

— Бывает…

— Бывает, — подтвердил старичок без обычной своей улыбки. — Здоровья вашей сове, господин зи Табор, главное — здоровье… Приятно провести время.

И, начищенный как медяшка, уязвленный и злой, я направился в большой зал.

* * *

Первым человеком, которого я увидел, переступив порог, была дама с побрякушками. Все в том же черном платье, все за тем же дальним столиком, она, казалось, и не уходила отсюда после нашей первой встречи. Так и сидела все эти дни, потягивая красное вино, и на лице все так же лежала гримаска легкого отвращения.

— О, наш счастливчик зи Табор! Здоровья вашей сове, дружище!

Я резко обернулся; меня приветствовала совершенно незнакомая компания, господ магов было пятеро, их раскрасневшиеся лица светились пьяным навязчивым добродушием. Мой ответный кивок был сух, как бескрайняя пустыня:

— Здоровья вашим совам, господа…

Оставляя компанию справа и сзади, я раскланялся с несколькими полузнакомыми завсегдатаями, взял бокал лимонада с подноса запыхавшегося лакея — и наткнулся на взгляд мага первой степени, одиноко сидящего за огромным, на двадцать человек рассчитанным столом.

Маг из префектуры первым отвел глаза. Я сжал челюсти; вспомнился красный червяк на одежной щетке, смущенный мальчик, старичок-гардеробщик без улыбки: «Бывает…»

— Дорогой господин, простите, не знаю вашего имени. Здоровья вашей сове… Я могу сказать вам несколько слов — наедине?

Вряд ли он испугался. Но напрягся заметно:

— К вашим услугам, господин Хорт зи Табор…

Выходя, я успел поймать взгляд Оры Шантальи. Сквозь обычную холодность в нем проглядывало удивление.

— Зачем же в сортир? — в замешательстве сказал маг из префектуры. — В клубе есть множество помещений, где мы могли бы…

Не слушая его, я переступил порог отхожего места. Надо сказать, сортир для господ магов был обустроен так, как не всякий барон оборудует свою гостиную. Из отделочных материалов преобладали мрамор, бархат и шагрень.

По-прежнему не глядя на господина шпиона, я вытащил из футляра глиняный «муляж» — орудие Кары. Некоторое время любовался отвратительной игрушкой — потом обернулся к собеседнику, и выражение его лица доставило мне некоторое удовольствие.

— Господин Хорт зи Табор, эти дешевые намеки…

Я опорожнил свой стакан лимонада шпиону в лицо.

— С-с-с-с…

Капли подслащенной жидкости еще висели на его усах — а боевой жезл уже смотрел мне в живот; я положил указательный палец на затылок глиняного уродца:

— Обвиняется некто шпион из префектуры — за наглое вмешательство в приватную жизнь наследственного мага Хорта за Табора…

Обвинение было истинным. Боевой жезл дрогнул, но прятаться в рукав не спешил.

— Убью на месте, — прошипел облитый лимонадом маг.

— Давай, — я улыбнулся. — И-раз, и-два, и…

— Ты не посмеешь, — сквозь зубы выдавил шпион. — Заклинание Кары… против члена клуба…

— Тебя вышвырнут из клуба, — сказал я так уверенно, что сам себе удивился. — Ты позоришь звание наследственного мага, отродье.

Мой собеседник сильно побледнел, но способности соображать все же не утратил:

— Ты шантажируешь меня, как до того префекта. Ты не реализуешь заклинание сейчас!

— А вдруг? — спросил я, поудобнее перехватывая муляж.

Между нами затянулась секунда. Долгая, как струна. Я улыбался, и под этой улыбкой маг из префектуры все сильнее бледнел.

Жезл опускался все ниже; наконец, исчез в рукаве. Стараясь не поворачиваться ко мне спиной, шпион взял с мраморной полочки белоснежную салфетку и принялся промокать залитое лимонадом лицо; вот и еще один смертельный враг, подумал я беспечно.

Сова-сова, как бы не увлечься! Страх предполагаемой жертвы — убойной силы наркотик, скоро я ни дня не смогу прожить, чтобы кому-нибудь не пригрозить Карой…

Шпион все вытирал лицо остатками салфетки. Кажется, он боялся выйти из сортира без моего приказа.

— Постарайтесь не попадаться мне на глаза, — сказал я жестко. — Я безо всякого Корневого заклинания могу засунуть ваш жезл… не стану уточнять, куда именно. Прощайте.

И, прикрыв за собой дверь, я направился обратно в большой зал, причем настроение мое значительно улучшилось.

Незнакомая хмельная компания на этот раз не обратила на меня внимания — зато новоприбывшие так и лезли в глаза, спеша поприветствовать, раскланяться, рассмотреть меня поближе. Я взял с подноса новый бокал лимонада, огляделся в поисках тихого места — и встретился глазами с вопросительным взглядом дамы в черном платье.

В следующую секунду она демонстративно отвернулась — предупреждая мою попытку возобновить знакомство.

Жаль.

* * *

«…Э, дружок, и кем я только не был в эти три года! Иной назначенный маг за всю жизнь того не успеет, что я за это время успел…

Хозяйственные системы ставил — от самых простеньких, крестьянам на амбар, от мышей да гнили, до таких завернутых-навороченных, что куда там!.. Вот один наследственный заказал мне для матери-старушки: мать его одна жила в огроменном доме, одна, больная, и с постели не встает. И заказал он мне комплекс с таким условием, чтобы ни одного слуги! Чтобы ни с единым живым человеком матушка не встречалась… Так вот я и поставил ему бытово-иллюзорную систему: продукты сами подвозятся и разгружаются, кухня сама по себе работает, пыль самовыдувается, моль самоубивается, стража у дверей стоит, и постель под бабкой несминаемая, непромокаемая, вечная… Так еще, представь, в десять утра открываются двери спальни, и вбегают внуки к бабушке, иногда шесть, иногда семь, тут уж по-разному выходило… Играют, значит, внуки на полу у кровати, зайчики солнечные зеркальцами ловят… На дворе ноябрь, серо, снег идет — а они зайчики пускают, во как! Полчаса пошумят, тогда голос раздается в глубине дома… «Де-ти, сю-да…» — вроде как невестка зовет детей. Дети убегают… Приходит чтица и читает бабке нравоучительные истории по книге. После обеда — спать, потом снова — внуки, чтица, наперсница… И снова спать. Ну, еще какие-то штуки бывали, сам уж не помню… Да. Так вот бабка прекрасно знала, что это все не настоящее, что это иллюзии-заклинания — знала, но даже радовалась. Я, говорит, на внуков смотрю, и хорошо мне… А бояться, беспокоиться за них, что с ними будет да что с ними станет — не надо… Тихо так, уютно, внуки за порог вышли — и нет их… А позову — прибегут… Померла, представь, счастливая, а этот маг — богатый был, страх! Три банки у него в подполе стояло, из каждой горстями золото черпал! Заплатил мне по-королевски… Что — вру?! Я вру? Это почему это? Что, бытовка таких масштабов нестабильна? А ты видел эти масштабы? Ты язык-то укороти, а то знаешь, я человек до поры до времени добрый…