Книга Хроника эрров. Книга 1 - Валентина Колесникова

Знакомый силуэт и толпа девиц, что просто «мимо» проходили, заставили улыбнуться. Витор как всегда был на высоте – красив и статен, и женским вниманием не обделен. Завидев меня, он тут же остановился, почтенно поклонился как гласит тому этикет.

– Добрый день, принцесса, – молвил страж, – опять на прогулку вышли?

– О да, Витор, – заголосила я соловьем, что еще на заре осип, – не соблаговолите ли проводить даму до назначенного места, как ранее условились?

Половину девиц аж перекосило. Боги, главное не рассмеяться!

– конечно, принцесса, – еле сдерживался Витор, и руку в знак согласия подал.

Тут перекосило вторую половину.

Прогуливаясь со стражем под руку мимо места, где сообщники мои сидят, я ненароком глянула в их сторону, с превеликим удовольствием обнаружив на их лицах гримасу отчаяния и гнева. Даже кожа альбиноса и та побелела.

– Витор, – пролепетала я, продолжая игру, – а я к вам по делу, на самом деле.

– И по какому же? – страж и так с самого начала понял, что дело не чисто, да все равно рад был, что от девиц назойливых избавился.

– я тут кое что нашла, – и, не долго думая, протянула ему украденный ранее кошель, – вроде именной, а я по-вашему ведь не понимаю. Тут монет много, хозяин поди ищет. Я на площади нашла, возле фонтана.

Явно удивленный, Витор покрутил в руках «находку» посмотрел на инициалы, да в дорожную сумку, что стражи всегда носят с собой на замке специальном, спрятал. Пообещал, что вернет, да за содействие представителям закона поблагодарил. Так под руку мы еще минуты три прошли, до ближайшего поворота, ну а потом и попрощались.

– удачи, принцесса, – бросил в след стражник, до сих пор не догадывающийся, что кошелек, который я в руке сейчас держу да монетки прямо на глазах у удивленного Таса пересчитываю, ему самому и принадлежит.

Ловкость рук. Так сказать, ловкость рук. И удачный отвлекающий маневр. Правда когда мы все в кустах спрятались, Витор из подворотни злой выскочил, явно в этот раз меня выискивал. Чует моя попа – я его еще увижу.

– ненормальная… – уже в десятый раз причитал Тас, – больная на всю голову…к стражу, да еще к какому!

– а что не так с Витором? – удивилась я, разглядывая военную эмблему на кошельке.

– он, вообще-то – заблеял воришка, – один из самых лучших стражей… и уж поверь – его таким не за красоту считают. Он явно понял, что ты не чиста на руку, вот погоди – явится по твою душу…

– да доказать ни чего и не сможет!

– а такому как Витор и доказывать не надобно, – прошептал Берест, до этого времени голоса не подававший, только со злобой и смотрел всю дорогу на меня.

Про основной спор мы даже как-то и забыли, так и спорили по мелочи до самого дома, пока нам на встречу Лира не выбежала.

Косички расплелись, лицо заплаканное, я испугалась, тут же ее на руки подхватила да успокаивать стала.

– аааааа, – только и рыдала девочка.

– ну что такое, – причитала я, по головке девчушку гладя, прижимая к себе крепче, – что случилось?

– дооолго вас…вас…не былооаааа

Ну что поделаешь – дите. Так в дом все вместе и зашли. Берест молча за книгу сел, что-то пометил, подчеркнул, очки в сторону отложил и про кровать вспомнил. Придирчиво осмотрев ее еще раз, он, глубоко вздохнув, попытался исправить мои злодеяния над бедной мебелью.

Тас все ни как отойти от пережитого не мог, а Лира с рук моих вообще слезать не хотела, так и вцепилась.

– Эллин, – прошептала та, – у тебя такие мягкие волосы…можно погладить?

– только чур не вырывать, а то так совсем лысой стану.

Лира улыбнулась, в косу мою вцепилась да так всю ее и растрепала на радостях. Я ее потом еще ленты вплетать в волосы учила, на Тасе практиковались – у него у самого коса длинная, так что потерпит ради девочки. Да тот по ходу дела и рад был.

Лира добрая, нежная, вот только что-то меня в ней напрягло. Взгляд у нее, как у волка, что жертву выбрал и медленно в ловушку гонит.

Берест смотрел на весь этот бардак, кровать чинил, мысленно меня проклинал. По глазам вижу – ненавидит!

Кстати, дети с Митькой сразу подружились. Кошак хоть и против был, но кто же его спросит. Лира как вцепилась по незнанию в хвост, так я чуть сознание и не потеряла – у Мантихоры на кончике хвоста жало – яд смертелен, коли противоядие не принять, да где же я его возьму. Тас тогда чуть сам в обморок не упал, он про этих зверей многое знает.

Митька в начале все отбрыкивался, царапался для виду, но девочку принял, сдался, не выдержал натиска врага. Даже на спине пару раз катал, а та и рада безумно.

Берест вроде тоже привык к обстановке и моему присутствию. Разговаривает редко – и только по делу, ругает меня, сквернословит, но уже не с такой яростью шипит, и с ненавистью не смотрит. Все время куда-то пропадает. То на ночь, то на сутки, то вообще на неделю, но всегда возвращается раненый.

– я тебе местный лазарет, что ли? – ворчала я, зашивая очередные раны Береста специальной иглой.

Ночью этим заниматься я не особо любила – света мало, да ребята спят. Еще увидят, что я тут делаю, иголками их кормильца-спасителя протыкаю, так съедят заживо.

– коли в тягость, так дай сам, – рыкнул в ответ Берест, застонав от резкого движения.

– коли в тягость, так уже выгнала давно бы! Сиди и не двигайся, мне межу прочим плохо видно!

Послушался, замер.

После недолгого молчания он решил поинтересоваться:

– И где шить научилась?

– да на тебе и научилась! – сказала я правду, – как не научиться, когда почти каждый вечер ты кровью истекаешь?

– расскажи.

– что именно? – не поняла я.

– о себе.

– Вот когда доверять тебе начну, тогда и расскажу. И то, не уверена. Я о тебе вообще ничего не знаю.

Наложив последний шов, я обрезала нить, обработала рану на спине раствором, да повязку наложила. Жить будет.

– Может мне делу врачебному учиться стоит? Как думаешь? – предположила я, – а ты в качестве практического материала пойдешь? Что бы зря не пропадать…

– я те дам, практический материал, сама себя зашивать будешь, а точнее пришивать то, что останется, – рявкнул вор, да к стене отодвинулся.

– мне завтра в замок надобно, перед принцем Рэном показаться, что жива здорова, – молвила я, – я надеюсь, это время ты проведешь с пользой и для себя и для мелочи, что на кровати сопит. И для спины полезно.

– и одни справятся, – огрызнулся вор, – ты себе значение то не повышай, и без тебя жили и сейчас проживем.

Он прав. За это время я к ним сильно привязалась, но зачем я им… от такой привязанности на душе только хуже. Лира, кстати, действительно не так проста – это она при мне слабая и беззащитная, а как только в поле зрения меня нет, так тут же и коня на скаку остановит и дерево с корнями выкрутит. И на словцо вся в Таса пошла – как скажет, так и понять не можешь – то ли похвалила, толи ниже всякого плинтуса опустила и ножкой сверху притопнула. Она воришкой крутит да вертит как душеньке угодно, а малец и рад радехонек.