Книга Все стороны злосчастной медали - Иван Дмитриев

Час.

Кофе.

Два.

Кофе.

Три.

Отключился.

Четыре.

Кофе.

Пять.

— Жить будет, — сказал ассистент доктора, вышедший из серых дверей.

— Хорош, — я сжал кулак и порадовался за Юстина.

Элен заплакала. Ну и что я должен был сделать? Не знаю. Я просто обнял её и прижал к себе так, что она уткнулась в мою грудь.

— Всё будет хорошо, — я поцеловал её в голову.

Что я творю?

— Мне тяжело, — вдруг сказала она.

— Я понимаю, — я погладил её волосы.

— Жить со всем этим, — продолжила Элен, — Прости меня, Карл.

Она прижалась сильнее, и мы простояли так три минуты. Я успел подумать о том, что ничего в себе не понимаю и никогда не разберусь до конца в её чувствах. Я стал засыпать.

— Пойдем.

Мы вышли под морозное ночное небо и я понял, что одеваюсь не по погоде.

— Скоро и снег пойдет, — зачем-то сказал я.

— Отвези меня домой, — ответила Элен.

— Домой — это ко мне?

— Ты против? — она спросила усталым голосом.

— Нет, поехали.

Её характер выдает в ней гордость и силу. Стоило мне когда-либо дать слабину, она стремилась решить всё сама. И предложение помощи сперва встречало "Не надо!", потом "Да не надо!", а затем "Как хочешь". Так я уживался со стихией.

Мы поднялись к моей двери, с которой я забыл снять ленту. Элен, конечно, не удержалась от шутки:

— Тебя ограбили, мистер перевозчик?

— Ага, — ответил я.

Мы вошли в холодные стены моей квартиры. Я просто забыл закрыть окно. Черт.

— Брр, холодильник, — произнесла она, — Я в душ.

— Я съезжу кое-куда, — ответил я, плотно закрывая окно, — Квартира в твоем распоряжении.

— Хорошо, — она щелкнула замком ванной комнаты.

У меня не было дел и жутко хотелось спать. Я уехал прочистить мозги. Сначала медленный темп позволил выкурить сигарету, потом я изображал гонки "Формулы-1" по пустым улицам. Кто стрелял в Юстина и зачем?

Когда я вернулся домой, всюду горел свет. Кое-кто, видно, считает, что я копил деньги только чтоб оплатить электричество. Постепенно выключая освещение, я добрался до спальни, где она лежала, уткнувшись в подушку.

— Иди ко мне, — пробурчала она из темноты (ну да, почему бы выключить свет только здесь).

Я с секунду колебался, думая, правильно ли поступаю. Черт возьми, да, конечно, правильно!

Я залез под теплое одеяло, и она обняла меня, закинув ногу на моё бедро. Мы просто легли спать. Не думал, что однажды мне будет хватать и этого.

А дальше дни потекли медленной нудной рекой. Элен жила со мной, и мы посемейному тратили мои сбережения. Разница была в том, что я теперь постоянно носил с собой пистолет. Слежки замечено не было, но теперь я точно знал, что рисковать без причины не стоит.

Через две недели я решил навестить Юстина. Приехав в больницу, я спросил о здоровье некого Радича.

— Юстин Радич? — спросила меня медсестра на посту.

— Да, — я напрягся.

— Сейчас я позову доктора, — с этими словами она встала и ушла.

Через пять минут вместе с ней пришел высокий, как и Юстин, доктор, который сперва спросил:

— Кем вы приходитесь пациенту?

— Я его двоюродный брат, — солгал я, рассчитывая, что такая роль откроет доступ к большей информации, если что.

— А могу ли я взглянуть на ваши документы?

— Если честно, я, кажется, — с паузами я начал рыться по карманам, делая вид, что и правда ищу паспорт, — Оставил их в отеле… Я только сегодня смог прилететь и сразу сюда.

Ну да, не считая того, что на камерах видеонаблюдения уже мелькала и "БМВ", и моё лицо, и Элен с Юстином в ту ночь. Плюсом ко всему, медсестра была та же. Я понял это только после того, как ляпнул про отель.

Однако блеф удался. Сегодня удача была на моей стороне. Доктор провел рукой по шее назад и сказал:

— Хорошо.

Легкая пауза повисла в воздухе.

— Ну, как он? — я разбил её так же быстро, как она и возникла.

— Боюсь, что вынужден принести вам плохие новости.

На моём лице появилось недоумение. Жутко как-то.

— Юстин Радич скончался вчера около 23:00. Примите мои соболезнования.

Пара-пара-пам.

Глава 23. По наклонной

Я всегда хорошо разбирался в людях. Наверно.

— Я могу увидеть тело? — спросил я.

— Боюсь, для этого вам придется всё-таки предъявить документы. Я и так немного нарушил правила, разрешив интересоваться… здоровьем.

— Хорошо, понял, — я сдавил в горле огромный комок, понимая, что говорить больше не о чем, — Всего доброго.

— Сэр! У вас есть контакты родственников? — крикнул мне вслед доктор, потому что я уже удалялся очень быстрыми шагами, — Сэр!

Найдете сами, если захотите.

Прыгнув в "БМВ", я втопил педаль газа, как тогда, на дороге, с умирающим Юстином. Слово "умирающий" зависло в моей голове, и я почувствовал, как глаза наливаются прозрачной жидкостью. Отъехав уже порядочно от больницы, я вёл баварский седан по неширокой дороге к промышленному району города. Сентиментальность заставила бросить руль вправо и встать на обочине. Жизнь, казавшаяся мне не такой уж плохой, показала, что в её палитре есть черный цвет. Грусть о Юстине не задержалась во мне надолго, потому что уставший мозг выдал, кажется, последнюю разумную идею. Блеф. Этот ход был бы гениальным. Мертвый для картеля, но живой по факту, Юстин смог бы спасти свою шкуру. Ну конечно! Черт подери, как же он всё рассчитал. Интересно, много ли времени на это ушло?

Вдохновленный новым хорошим объяснением, я ударил ладонью по рулю и развернулся.

Дома меня ждала иная картина, чем я прежде вообразил. Элен, вся в слезах и с потекшей тушью, нервно скидывала вещи в чемодан.

— Что происходит? — с удивлением спросил я, опираясь на дверной косяк.

— Он мёртв! — крикнула она на меня, — Ты же знаешь!

— Я думал, это часть плана, — осторожно произнес я, понимая, что если ошибаюсь, это послужит нехилым катализатором гнева.

— Плана?! — сработал, черт его дери, катализатор, — Юстин! Мёртв!

Она произносила слова отдельно друг от друга, что добавляло еще больше напряженности в разговор. Элен подошла ко мне и еще раз отчаянно крикнула, ударив меня кулаками в грудь: