Книга Девушка для секс-экспорта - Хейди Беттс

Как можно быть уверенной? Откуда она может знать, что он не переменит мнение, опять столкнувшись с Тишей Фергусон-Макдоналд или с кем-нибудь подобным?

Ее сердце подсказывало обвить его шею руками, прижать и не выпускать. Она решила выбрать промежуточный вариант:

– О чем ты говоришь, Чейз?

Его руки сильнее сжали ее пальцы. Он придвинулся ближе.

– Я говорю, что люблю тебя. Думаю, с самой школы. Думаю, я не мог бы так злиться и переживать из-за тебя, если бы уже тогда ты не была для меня дороже, чем мне хотелось признаться.

– Но что случилось той ночью при встрече с Тишей? Я никакого отношения не имею к ее словам, клянусь тебе, Чейз. Совершенно не разделяю ее мнений и взглядов...

Подняв руку, он прижал палец к ее губам, прервав поток фраз.

– Я понял. Знаю – поздновато, но понял. Я готов простить тебя за то, что ты сделала в четырнадцать лет, если ты простишь меня за прошлый вечер. Я думал, оттолкнув тебя, я обрету власть над своими эмоциями. И не понимал, что наши отношения давно перестали быть только деловым соглашением. Мне надо было почти потерять тебя, чтобы в голове у меня прояснилось и я понял себя самого.

Чейз слегка приподнял ей подбородок, заглянул в глаза. Елена надеялась, что он не заметит блестящих там слез, губ, дрожащих от переполняющего ее восторга.

– Скажи мне, что еще не слишком поздно, Елена, – прошептал он. – Скажи, что чувствуешь то же самое и что мне не удалось окончательно все испортить своим упрямством.

Минуту ей казалось, что она сейчас взлетит от наполнившей ее радости.

– А что с Тишей? Что, если мы столкнемся с ней и она снова повторит то же, что и тогда? Ты вновь собираешься ополчиться на меня? Неужели придется проходить через это всякий раз, когда нам попадется кто-нибудь вроде нее?

Его губы сжались, но он немедленно ответил достаточно спокойно:

– Не стану обещать, что приму это с восторгом или что не впаду на пару дней в плохое настроение. Но и не стану обращать это против тебя, разве что тебе придется выслушивать мои ворчания до тех пор, пока я не справлюсь с собой. И потом, теперь я знаю себе цену и мне больше не требуются чье-либо одобрение или признание.

Он провел пальцами по ее волосам, убрал с лица выбившуюся прядь.

– Мне потребовалось двадцать лет, чтобы понять это, но теперь я знаю и не собираюсь забывать. Все, чего я прошу, – дай мне шанс доказать это. Я люблю тебя, Елена. И хочу, чтобы ты оставалась со мной. Не как любовница, а как жена.

Чейз не отрывал взгляда от ее лица, его глаза сверкали, как синие льдинки.

– Что скажешь, милая? Стою я риска?

Да, стоит. Их отношения могут быть непростыми, но, пока они любят друг друга и готовы друг друга выслушивать, ей верилось, что все сложится хорошо.

– Тебе трудно отказать, – сказала она мягко, смаргивая слезы. – Я тоже люблю тебя, поэтому мой ответ – да.

Улыбка, сверкающая как солнце, расплылась по его лицу. Его радость передалась и ей, и вот уже оба улыбалась.

Он поцеловал ее так нежно, как только мог.

– Так значит – да? Ты выйдешь за меня замуж?

– Значит, да. Но обещаю щелкать тебя по носу всякий раз, когда ты начнешь дуться и грубить.

– Согласен. А я обещаю никогда не вести себя так, как тогда в ресторане.

Она вскинула голову и изогнула бровь.

– Ну, не знаю. Это было не так плохо. Я, должно быть, никогда уже не смогу вымыть руки в общественном туалете без задней мысли.

– Ага, будущая миссис Рэмсей, я всегда подозревал в вас скрытые порочные наклонности!

Перебросив волосы через плечо, она улыбнулась ему и прижалась всем телом к его мускулистому телу.

– Что я могу сказать? Последнее время мне было с кого брать пример.

Эпилог

Рождественская музыка мягко играла, пока человек пятьдесят гостей, члены семьи и друзья, собравшиеся в зале, пили, шумели, веселились. Куда ни посмотри – золоченые гирлянды, снежинки, венки из падуба. С одной стороны длинного стола стояли плечом к плечу Елена и Чейз. На ней было простое белое платье, в руках – букет из белоснежных роз. На левой руке переливалось бриллиантовое обручальное кольцо.

День свадьбы стал счастливейшим днем в ее жизни. Никогда Чейз не казался ей таким красивым и довольным.

Это он предложил, чтобы они поженились на Рождество и чтобы церемония происходила в доме ее отца – в той же зале, что и памятная обоим рождественская вечеринка.

Она активно возражала, опасаясь, как бы не вскрылись старые раны. Но он оставался непреклонным и вынудил ее сдаться.

Слегка повернув голову, она посмотрела на мужа и улыбнулась. Чейз наклонился и прижался губами к ее губам – что делал на постоянной основе с того момента, как священник произнес "Теперь вы можете поцеловать невесту".

– Счастливого Рождества, миссис Рэмсей, – проговорил он, выпрямляясь.

– Счастливого Рождества, мистер Рэмсей, – ответила она.

Он обнял ее за талию и прижал к себе. Она положила голову ему на плечо, наблюдая за гостями.

– Вероятно, нам и самим следует потанцевать, – сказал Чейз у ее уха. – Люди станут говорить, что мы всю ночь простояли с кислым видом.

Она фыркнула и решительно шагнула к центру зала.

– Думаю, ты прав. Рождественские гимны – немного странный выбор для свадебного приема, но это же рождественская свадьба.

– Не странный, а романтичный. И подумай – я теперь ни за что не забуду дату нашего юбилея.

– Только попробуй! Тем более что место и дату ты сам выбрал. Или, может, уже жалеешь об этом?

– Нет, не жалею. Я хотел, чтобы ты вышла за меня замуж здесь, на Рождество, и чтобы знала: прошлое осталось в прошлом. Кстати, если бы ты не отказала мне тогда так жестоко, я бы не стал ненавидеть тебя целых двадцать лет.

Она закатила глаза с таким видом, будто не желает об этом слышать, но он проигнорировал ее гримасу и продолжал:

– И я не вынудил бы тебя лечь в постель со мной, и мы не полюбили бы друг друга. Так что я должен быть благодарен тебе, что ты была заносчивой маленькой врединой и, стараясь произвести впечатление на подруг, растоптала мое нежное юное сердце.

– Я думала, ты меня простил, – сказала она и, воспользовавшись моментом, случайно или нарочно наступила ему на ногу.

– О, я простил тебя. Что не означает, будто я не стану изредка тебе этим докучать.

– Отлично. Но я готова терпеть всего лет двадцать или около того, так что старайся исправиться, пока еще имеешь шанс.

Уголки его рта смешливо дрогнули, он опять наклонился поцеловал ее.

– По мне, так это справедливо.