Книга В поисках любви - Алиса Берг

– Но у тебя тоже есть деньги, ты тоже собираешься чудить?

– Я нет, – засмеялся Максим. – У меня никогда не было экстравагантных желаний.

– Зачем же тогда тебе деньги?

– Мне всегда хотелось чувствовать себя в жизни уверенно. А деньги как раз и дают уверенность. Мне просто приятно от того, что я богат, что могу позволить себе все, что захочу.

– Но при этом у тебя не так уж много желаний.

– Не так уж и много, – подтвердил Максим. – Ну и что, разве дело в количестве? Может, у меня всего одно желание.

– И какое?

– Вот этот чудесный дом, а в нем женщина, которую я люблю. Разве этого мало?

– Мне кажется, вполне достаточно, – подумав, согласилась Юлия.

Ночью они занимались любовью, Максим был как никогда неистов, Юлия пыталась сосредоточиться на любовном акте, вызвать у себя экстаз, но у нее ничего не получалось, она была равнодушна к тому, что происходило здесь, на шикарной кровати. Но она понимала, что если обнаружит это свое состояние, то смертельно обидит мужа, который всегда прилагал максимум усилий, чтобы она получала максимальное удовлетворение. Поэтому она старательно, словно сдавая экзамен в театральный вуз, куда ее так и не приняли, играла отведенную ей в этой мизансцене роль: изображала страсть, издавала стоны, сжимала его в объятиях, даже острыми ноготками слегка царапала его спину, но при этом нетерпеливо ожидала того момента, когда погаснет его пыл, он успокоится и уснет. Наконец эта долгожданная минута настала, Максим негромко захрапел, Юлия же еще долго лежала с открытыми глазами. Почему-то ей снова хотелось плакать, но она все же сдержала слезы. Если бы она разревелась, это стало бы ее окончательным поражением.

Когда она проснулась, Максима дома уже не было. Вместо него на кровати рядом с ней лежало пятно солнечного света. Юлия встала, бесцельно прошлась до дому. Чувствовала она себя разбитой и морально и физически. Эта ночь любви, когда она была вынуждена притворяться, как-то странно опустошила ее, подорвала веру в ее нынешнюю жизнь. Она не понимала, что с ней происходит, но понимала: что-то происходит. И происходит на таком важном уровне, когда может взорваться все ее существо. Если бы она могла отмахнуться от всех своих сомнений, то без всякого сожаления сделала бы это. Но они уже слишком глубоко пустили в ней корни, и она знает, что ничего из этого не получится. С этим грузом придется жить. Только вот как жить, этому она еще не научилась.

Внезапно к ней пришла в голову странная мысль: а почему бы не пойти к соседу? Правда, их встречи выходят не слишком приветливыми, а разговоры получаются какими-то невнятными. Но это не так уж и удивительно, они слишком мало знают друг друга. А ведь этот Мендель – необычный человек. И главное не похожий ни на кого из тех, кто окружают ее.

Она вышла из дома, пересекла то небольшое расстояние, что разделяло два участка. Она не стала стучать в дверь; почему-то Юлия была уверена, что она открыта.

Она вошла в комнату и испуганно остановилась: Мендель лежал на полу с отрытым ртом. В первую секунду ей даже показалось, что он умер, но затем она заметила, как поднимается и опускается его грудь. Она бросилась к нему, пытаясь затащить его на диван. Он был без сознания, но быстро приходил в себя. Юлия усадила его, не представляя, что делать с ним дальше.

– Как вы себя чувствуете?

– Кажется, это был небольшой обморок.

– Вызвать «скорую помощь»?

– Не надо. Все в порядке.

Юлия непонимающе посмотрела на него, затем к ней пришла одна мысль.

– Скажите, только честно, вы вчера что-нибудь ели?

– По его глазам она прочла ответ. – Сидите, я сейчас приду.

Юлия побежала к себе, покидала в сумку из холодильника продукты, а потом так же стремительно помчалась обратно. Мендель сидел в той же позе на диване, в какой она оставила его.

– Сейчас я вас покормлю.

Приготовление завтрака заняло минут пятнадцать.

– Почему вы ничего не едите? – спросила Юлия.

– Кончились деньги. Я живу практически на одну пенсию. А ее мне хватает ненадолго. Иногда я читаю лекции, но недавно я лишился последнего места. Руководство организации, где я подрабатывал, сочло, что мои идеи столь экстравагантны, что спокойнее для всех будет ничего о них не знать.

Юлия задумчиво смотрела, как он ест.

– Неужели у вас никого нет, кто бы о вас заботился?

– И есть, и нет. Где-то находятся бывшая жена, сын, но их жизнь не имеет ничего общего с моей жизнью. Мы из разных миров, и нам нет никакого смысла друг с другом пересекаться.

– Я могу понять, что из себя представляет их мир, но из чего состоит ваш? В нем непременно надо падать в голодные обмороки?

– Обмороки – это просто некоторые издержки, – вдруг улыбнулся Мендель. – Для меня очень тягостно заниматься заботой о своей особе. При желании можно найти какой-нибудь приработок, не все же такие идиоты, как в том гуманитарном университете, где до недавнего времени я преподавал.

– Но ведь так нельзя жить: ни с кем не общаться, ничего не есть, падать в голодные обмороки; когда-то это был неплохой дом, а теперь здесь каждую минуту может все рухнуть. И вы окажетесь под развалинами. Вы ищете смерти?

– Смерти я не ищу, она и без моих поисков найдет меня. Вы говорите, что нельзя жить в таком доме. А в вашем, большем и красивом, доме вам хорошо жить? Если хорошо, то зачем вы пришли ко мне, в мою старую, сгнившую халупу? Только не говорите, что вам жалко меня.

– Хорошо, не буду. И все же я вас не понимаю.

– А нужно ли вам это понимание?

«В самом деле, нужно или не нужно?» – мысленно спросила себя Юлия.

– Предположим, нужно.

Мендель как-то загадочно улыбнулся. Да и вообще, поев, он явно повеселел.

– Ваше слово «предположим» говорит о том, что вы оставляете за собой возможность убежать назад.

Юлия непроизвольно посмотрела в окно, в котором был виден ее дом.

– Вы сможете объяснить, что со мной происходит, почему у меня так неспокойно на душе?

– Вы попали не в свой мир. Поэтому вам в нем неуютно.

– Но разве мир не един, разве существует много миров?

– Мир един, вы правы, но он невероятно раздроблен. Сколько людей, столько и миров. И задача человека вновь вернуться к божественному единству. Только люди не желают возвращаться в этот мир, они хотят обрести другой единый мир, самый убогий из всех что существуют. Мир бесконечных материальных потребностей. Поэтому гораздо легче остаться в этом мире и никуда больше не спешить. Сиди себе и позевывай или занимайся какой-нибудь бессмысленной ерундой. Главное занятие для человека – это любыми путями отыскать смысл для бессмысленности. А для этого все сгодится. Вас окружают люди, лишенные всякого проблеска сознательности.