Книга Ночи вкуса шампанского - Кэтлин Эйвери

— Я тебя умоляю! Женщина с честными намерениями никогда не свела бы вас двоих в одном месте! Вас так и тянет друг к другу… Это ужасно! Глен Стэллз обманщица!

— Злись на меня, а не на Глен.

— На тебя я тоже зла, но что с этого? Все это было лишь пустой тратой времени! — У Барбары дрожали губы. Она развернулась и направилась к выходу.

— Я… — Итон хотел попросить прощения, но сомневался, не примет ли она это за сочувствие или жалость. Он позвонит ей потом, пригласит на ужин и убедит, чтобы она не уходила из агентства. Он постарается помочь любым способом.

Спектр зарычал, когда Барбара проходила мимо него. Бедная женщина.

Неожиданно Спектр зарычал и на Итона. Конечно, из-за него ушла Джен. Он давно должен был поговорить с ней и рассказать о своих чувствах…

Борясь со слезами, Джен набирала на мобильном номер «Маккей, Си энд Ко». Она снова нарушала собственное правило — никогда не звонить во время езды, но это был крайний случай. Она должна сообщить своему новому боссу, что приступит к работе уже на следующей неделе. Она хотела сделать это официально, чтобы поставить таким образом точку во всей этой дикой истории.

Джен не могла поверить, что они опять нарушили собственный уговор и оказались вместе в постели. А теперь Итон и Барбара начинают отношения с этого ужасного эпизода. Это было неправильно. И это она все испортила.

— Дункана Маккензи, пожалуйста… Да, я подожду.

Она никогда еще не чувствовала себя такой разбитой. На темно-коричневую юбку упали крупные капли.

Она любила Итона. Она хотела Итона. Ей не хватало Итона…

Джен должна была трезво взглянуть на вещи. Хотя больше всего на свете ей хотелось спрятаться в какой-нибудь укромный уголок и часами там плакать. Она утешится в работе. Впереди — новое будущее. Все, что ни делается, к лучшему…

— Привет, это Дороти, — услышала она в трубке голос помощницы Маккензи. Они очень сдружились за те несколько дней, что Джен провела в Лос-Анджелесе. — Дункан играет где-то в гольф. Как у тебя дела?

Услышав приветливый голос Дороти, Джен невольно улыбнулась и спокойно рассказала о своем плане приступить к работе уже с понедельника. В конце концов, уладить оставшиеся в Фениксе дела можно и по телефону.

— Я тебя прошу, не торопись, — удивила ее Дороти. — Мы же должны будем выжать из тебя каждую каплю твоего таланта.

— О чем ты?

— Ну пока тебя не заразит групповое мышление.

— Групповое мышление?

— Да. Ты придешь со своими неповторимыми идеями, принесешь свежий ветерок. Но постепенно команда тебя изнурит, и ты будешь думать, как они, и станешь такой же, как они.

— Ты, наверно, шутишь!

— Хотела бы, да не могу, — ответила Дороти. — Два года назад я тоже была восторженным новичком и блистала идеями. Дункан меня отучил, и теперь я безнадежный подражатель. — Она говорила иронично, но Джен услышала в ее голосе неподдельное беспокойство.

— Неправда. Ты отлично работаешь!

— Наверно, я просто невротичка. Или, может, не слишком талантлива… Да, и должна тебя предупредить: Дункан считает твою кампанию для «Хоум-Таун-Сюитс» — я цитирую — «несколько провокационной».

— Но она такая и есть!

— Именно. И ты не стесняйся, расшевели нас! А то никто больше не хочет рисковать и возражать начальству. Ты нас встряхнешь!

Групповое мышление? Замечательно! Еще одна вещь, о которой теперь придется беспокоиться, — следить за тем, чтобы не растерять в компании Маккензи свой талант.

Возможно, ей стоит отложить отъезд и все еще раз обдумать. А если вообще не уезжать? Помогать Глен в ее агентстве, проводить больше времени с сестрой. Она могла бы уберечь ее от переживаний из-за очередной неудачной любви…

Ах, кого она хочет обмануть?! Ее единственная причина оставаться здесь — Итон, который, возможно, в эту минуту наслаждается обществом Барбары.

«Забудь о ней!» — приказала себе Джен. И, сообщив Дороти о решении отложить на некоторое время дату переезда, она окончила разговор и свернула на улицу, ведущую к ее офису.

Итон сидел за столом Стэйси и листал газету.

— Что ты здесь делаешь?!

— Я должен был тебя увидеть, — сказал он и поднялся.

Сердце Джен бешено заколотилось, ее щеки горели. Больше всего на свете она хотела бы сейчас оказаться в его объятиях. Но вместо этого спросила:

— Ты все уладил с Барбарой?

— Там нечего было улаживать. Похоже, для нее это было важнее, чем для меня.

— Это я виновата, — вздохнула Джен. — Ты должен дать Барбаре шанс. Она — то, что тебе нужно.

— Нет, не она. — Итон подошел ближе.

Джен шагнула назад.

— Нет, она. Я смотрела ее видеопортрет.

Внезапно она почувствовала себя такой глупой. Ее сердце разрывалось от боли.

— Ты единственная, кто мне нужен. — Он протянул руку, но Джен отпрянула. — Я не могу себе представить жизни без тебя. Когда я с тобой, мне хорошо. Ты заставляешь меня смеяться и пробуждаешь во мне желание брать от жизни все.

Ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Итон любил ее! По крайней мере, он так думал. И если она могла хоть что-то соображать в своем нынешнем состоянии, — она тоже его любила. Одна ее часть хотела отдаться этому чувству, другая была охвачена ужасом.

— Скажи что-нибудь, Джен. Не томи меня!

— Прости, у меня шок. Возможно, мы просто придаем этому слишком большое значение. Глен говорит, что по статистике раз в сезон случается одна интрижка. Тебе нужна жена, а я уезжаю. Мы просто цепляемся за ощущения, в которых нам хорошо и спокойно.

— Ты правда так считаешь?

— Это звучит убедительно, тебе не кажется? Я не та, кого ты ищешь. Барбара, возможно, тоже не та, но в любом случае тебе нужен кто-то похожий на нее. Кто-то, кто не будет так амбициозен в профессии.

— Когда любишь, то готов идти на компромиссы, — сказал Итон.

— Нет, если речь идет об осуществлении твоей мечты, ты это прекрасно знаешь. И я тоже не смогла бы отказаться от цели. Мы значим что-то друг для друга, мы чудесно провели время, но теперь должны пойти каждый своей дорогой.

— Что ты чувствуешь по отношению ко мне? — спросил он.

— Я не до конца уверена…

— Ты меня любишь?

— Не знаю. Ты мне дорог. Но еще слишком рано, и этого мало, чтобы…

— Мало… Ты меня не любишь. Я понимаю.

Она с трудом сохраняла спокойствие. Связь между ними разрывалась на глазах. Слезы уже размывали образ Итона, но она не дала им воли.

— Мне очень жаль. Может, еще не поздно дать шанс Барбаре.