Книга Проживу и без любви... - Пола Хейтон

В студию вихрем ворвалась встрепанная Клэр. Лицо ее было залито слезами и перемазано чем-то черным и красным. Как пить дать суперустойчивая помада и водостойкая тушь от «Макс-Фактор», машинально отметила про себя Мэри.

— Идиот! Кретин! — Клэр повисла на шее у Алекса. — Чтоб ты сдох, придурок!

— Согласен, детка, — фотограф ткнулся лицом в роскошные рыжие кудри Клэр, — вместе с тобой в один день и час…

— Когда ты позвонил, — всхлипывала Клэр, — я едва не рехнулась. И все потому, — замолотила она кулачками по груди Алекса, — что убить тебя должна была я, вот этими руками! И еще сделаю это, можешь не сомневаться, засранец чертов!

Мэри же было не до голубков. Она ничего не видела, кроме фотографии, лежавшей в пачке первой.

Ничего лишнего. Только два лица — матери и сына. Малыш прильнул щекой к маминой щеке, слегка прикрыв глаза, а мать улыбается ему. Что-то такое было в этой улыбке, чего не смогла бы изобразить ни одна в мире супермодель, но от этого лицо женщины словно светится изнутри…

Даже в ее теперешнем каком-то оглушенном состоянии Мэри смотрела на снимок профессиональным взглядом. И понимала, почему Джошуа Митчелл «запал» именно на этот кадр. Женщина на снимке — Мэри отказывалась узнавать в ней себя — была неземным существом, а малыш, немного напоминавший ее сына, казался хрупким цветком в ее объятиях…

Именно это изображение и украсит их с Джеем надгробный камень, отчетливо поняла вдруг Мэри. Решимость бороться до последнего вздоха медленно, но верно покидала ее. У нее не осталось больше сил… Об одном молила она, чтобы смерть не причинила боли сыну. В том, что ей Джереми не даст умереть легко, сомнений у нее не было…

Когда кто-то взял у нее фотографию, Мэри едва не вскрикнула. Вздрогнув как ужаленная, она обернулась…

Посреди развороченной студии как ни в чем не бывало стоял Кристофер Коули собственной персоной и внимательно разглядывал снимок, словно в данный момент на свете не было ничего важнее.

— Так вот ты какая… — странным голосом произнес он, поднимая на нее глаза.

Ответить у Мэри не было сил. А Джей тотчас подбежал к сержанту и обнял его.

— Это ты? А где собачка? Папа нас не убьет, правда?

Огромные глаза ребенка глядели на него с такой надеждой, что у Коули мигом пересохло в горле.

— Папа никого не убьет. Обещаю тебе.

— Только… — Джей вдруг нахмурился и заморгал. — Только и ты его тоже не убивай, хорошо?

— И это я тебе обещаю, ковбой, — без улыбки кивнул Коули.

Обернувшись к безмолвной Мэри, он невесело усмехнулся.

— Замечательный у тебя парень. Хотя чего еще ждать… от младенца Иисуса. Не скрою, уничтожить твоего… этого подонка — сейчас самое горячее мое желание.

— Полагаешь, это так просто? — Мэри трясло. — А откуда ты здесь взялся? — опомнилась она, осознав некоторую неожиданность его появления в студии.

— Участок не мой. — Коули опустил глаза, как нашкодивший мальчишка. — Однако нынче утром я навел кое-какие справки при помощи компьютера. Это оказалось нелегким делом, но, как видишь… Послушай, — Коули серьезно взглянул на Мэри, — неужели ты надеялась, что тебе удастся замести следы? Ведь если я тебя нашел…

Договаривать он не стал — все было ясно и так.

— Теперь уже все равно. — Мэри взглянула на Алекса, разговаривавшего с двумя серьезными людьми в полицейской форме. — Ничего уже не поделаешь.

— Не узнаю тебя. — Коули взял ее двумя пальцами за подбородок. — Ты же сильная. Погляди на парня и бери с него пример!

Джей сидел с ногами в кресле и сосредоточенно возился со своим драгоценным Томогучи. Видимо, разговор с Коули совершенно успокоил малыша. Почувствовав, что на него смотрят, ребенок оторвался от игрушки, черные глаза в обрамлении густых ресниц устремились на взрослых.

— Я не боюсь, мам, — улыбнулся Джей. — Ну, может, совсем чуть-чуть…

— Ладно, поехали отсюда. — Коули подхватил ребенка на руки. — Тут разберутся и без нас. А нам есть о чем побеседовать, правда?

Снайп ждал хозяина на заднем сиденье «хаммера». Завидев пса, Джей с визгом кинулся к нему, а тот лизнул малыша в нос. Устроившись рядом с собакой, Джей стал показывать Снайпу Томогучи, что-то серьезно объясняя.

Сидя рядом с Коули, Мэри словно впала в транс. Ей казалось, что она спит и видит дурной сон. Мир утратил краски, став черно-белым, воздух сгустился, время замедлило бег…

Кристофер искоса наблюдал за нею. Лицо Мэри застыло, глаза уставились в одну точку. Это было плохо. Очень плохо…

— Хочу задать тебе неприличный вопрос, девочка. — Мэри не отреагировала на столь интригующую формулировку. Да слышит ли она его?.. — Почему ты не плачешь?

Мэри медленно повернула к нему бледное лицо. Долго, очень долго глядела на него, прежде чем ответить:

— А что бы это изменило?

— Тут ты, пожалуй, права, — согласился Коули. — Хотя, откровенно говоря, предпочел бы вытирать тебе нос, чем смотреть, как ты у меня на глазах умираешь.

Остаток пути они проделали молча. На самом деле Коули больше всего на свете хотелось обнять Мэри. Но он понимал, проделай он это, она и глазом не моргнет. Понимал он и другое: она никак не отреагировала бы, даже если бы он ее ударил.

Мэри поднималась по лестнице, словно сомнамбула. За каждым углом, за каждой дверью мог притаиться Джереми. Каждая секунда могла стать последней в ее жизни… и в жизни Джея. Никто, даже этот супермен Коули, не в силах ей помочь. Слишком хорошо знала она Джереми…

«Уснули полицейские, а поутру чуть свет глядят — вот ленточка, вот столб, слоненка — нет как нет…» — звучал его голос в ушах Мэри, и каждое слово вонзалось в мозг раскаленной иглой. А ведь я схожу с ума, безразлично подумала она, но это отчего-то совсем ее не испугало…

Лурдес встретила их на пороге. Коули тотчас отвел мексиканку в сторону, вкратце растолковал ей что происходит, и вернулся к Мэри, которая стояла, бессильно уронив руки. К счастью, ребенок всецело был занят собакой и не мог видеть лица матери.

А вот у Коули при взгляде на нее мороз прошел по коже. Сравнивать сейчас Мэри со статуей не представлялось возможным — в мраморе было куда больше жизни. Глаза ее из янтарно-карих сделались вдруг черными. Коули не сразу понял, что причиной тому расширенные зрачки. Черты лица заострились, словно у тяжело больной. Казалось, потускнели даже волосы. И при этом по-прежнему ни единой слезинки…

Коули понимал, что Мэри в шоке. Что же делать? Отхлестать по щекам? Но никогда в жизни у него не поднялась бы рука на женщину. И тут его осенило. Есть, есть иное, и куда более сильнодействующее средство!

Шагнув к ней, Коули стиснул ее в объятиях и приник поцелуем к нежному рту. Губы Мэри послушно раскрылись, в какой-то миг Кристоферу даже показалось, что она отвечает на его поцелуй. Понимая уже, что тело ее отзывается на любое мужское прикосновение, словно на удар хлыста, он едва не потерял голову.