Книга Игрушка для императора - Сергей Костин

Хлебнув пару глотков, я почувствовал себя значительно лучше. Может и корень лешего помог, а может и само варркановское сознание обратно на рельсы вернуло. Хорош, нечего сказать. Разволновался, словно ни разу о колдовстве, да о нечисти не говорили. От криков даже наследник проснулся. Тот, который к делу нашему тоже причастность имеет.

— Как вы смеете кричать, когда я сплю?

— Смеем, — заверил я Оливера и, приподняв его за шкварник, основательно встряхнул, чтобы закрепить действием свои слова, — Иди-ка сюда, друг любезный. Помощь твоя требуется.

Приподнятый над полом наследник поболтал ногами и этот, весьма серьезный довод, убедил его в том, что сейчас не время для проявления характера.

— Тебе вот это ничего не напоминает? — поставив Оливера на ноги, я развернул его голову по направлению к книге, — Никаких ассоциаций? Не тошнит? Сердце не колет? Ты, вообще, чувствуешь что-нибудь?

— Чувствую, — пробурчал Оливер, — В тоску от твоих вопросов, варркан, впадаю.

Мы с лешим переглянулись и отрицательно помотали головами. Не то.

— Ты сюда, умник, смотри. Вот книга. А вот отпечаток.

Оливер, растирая глаза, приблизился поближе к столу. Склонился над книгой, фыркнул и положил ладонь на оттиск.

Варркан должен немного предугадывать будущее. Но то, что произошло с наследником, я ни как не мог предположить. Какую опасность может скрывать в себе простой лист бумаги? Тем более, что и я его трогал, и Пуго обнюхивал, даже на язык пробовал.

Но с Оливером дело обстояло иначе. Как только наследник опустил руку на книгу, под его ладонью раздался страшный взрыв и через миг парнишка стекал с противоположной стенки, прижимая раненую руку к груди и визжа от дикой боли.

Пуго бросился на помощь с криком: — «Убивают!», а я быстренько, воспользовавшись деревянной ложкой, чтоб не дай бог не долбануло, захлопнул книгу. Но перед тем как листы закрылись, я успел заметить на месте отпечатка детской ладони ухмыляющуюся рожицу восьмилетнего мальчишки. И в руках он сжимал глиняную фигурку человека, очень похожего на варркана. То есть на меня.

— … Да все заживет. Да все забудется, — колдовал над Оливером леший, наматывая на больную руку десятый слой бинтов, — Лет через тридцать даже незаметно будет. Но до свадьбы определенно заживет. А ты чего, варрканушка, столбом стоишь? Успокой мальчика, а то шок неврастенический у него.

Я подошел к поскуливающему Оливеру, задумчиво отхлестал его по щекам, избавляя тело от последствий неврастенического шока, и глядя в никуда, проговорил:

— Я только видел Императора. Как вас сейчас.

Леший перестал колдовать над наследником:

— Сбылось предсказание! — прошептал он, — Сбылось слово Пророка. И что, варрканушка?

— А ничего, — вспомнил я то, что написано было в книге про чувство смерти и все такое прочее, — Что-то было, а что, конкретно, не знаю. Но не смерть. Это точно. Смерть я бы узнал.

Пуго вздохнул облегченно и вытер пот с зеленого лба:

— Ну вот что, варрканушка. Теперь все ясно становится. И про Императора узнал ты, и даже лучину его видел. Знак это. Определенно, знак. Вот только непонятно, каким боком спутник твой к делу этому привязан. Как его бросило-то! А я, слышь, варрканушка, я же языком эту гадость пробовал. Уберегло меня провидение. А то б оторвало язык к ягодам лесным, что бы я тогда…

Леший на полуслове замер, прислушиваясь. И тотчас жилище Пуго встряхнуло так, что даже я, не удержавшись на ногах, свалился на пол. Леший оказался там намного раньше, а Оливер перестал вопить и прикрепился к подпорному столбу обоими руками. Раненой рукой также крепко, как и здоровой.

— Ураган что ли? — вставать я не спешил. Мало ли еще какие подземные толчки пройдут.

— Сейчас узнаю, — леший стал прозрачным и исчез, чтобы появится обратно буквально через несколько секунд.

— Нелюдь! Обложили по всем направлениям, — радостно сообщил он, стаскивая с комода здоровенный фанерный чемодан, — Стоят в два ряда, а в руках палки с камнями на концах привязанными. Как пещерные люди, прям. И таран с собой притащили здоровенный. Этой штукой и колотятся. Варрканушка, помоги открыть замок. Заржавел от бездействия.

— В бега решил податься? — замки заржавели слишком сильно, поэтому пришлось воспользоваться мечом. Быстро и надежно.

— Какие в мои годы бега, варрканушка? — леший, проявляя чувства нездорового веселья, вытащил из чемодана коробку, — Стар я уже. Да и не брошу я дом родной. Плечом к плечу вместе с тобой сражаться пойду. Ты внизу, а я с веточек.

В руках лешего появился скорострельный арбалет, производства черт знает какого столетия. На дне коробки также валялся пучок тонких стрел с серебряными наконечниками.

— Внизу, так внизу, — согласился я, — Только перенеси меня сам под дуб твой. Для начала надо посмотреть, что за гости такие.

— И меня, — Оливер рывками вытаскивал серебряную шпагу.

— Здесь останешься, — остановил я его, — Теперь ты у нас главное богатство. Думаешь, за старым лешим нелюдь пожаловала? Или за мной, про которого и слыхом не слыхивали? Нет, брат. За тобой они пришли. Зачем ты им понадобился, не скажу. Не знаю. Но чувствую.

— Не брат ты мне, — ах, какое лицо у наследника стало. Огонь, а не лицо. Кровь кипит, кулаки хрустят, — Я сам себе хозяин. Хочу с вами пойти, и пойду. И тебе, варркан, меня не удержать.

В доказательство слов своих наследник вперед шпагу выставил.

И быть бы потасовке небольшой, воспитательной, да Пуго вовремя встрял. С разворота табуреткой точненько в лоб наследника заехал. Взял грех на душу. Только руками развел.

— А говорил, не обижать пацана, — я склонился над наследником. Дышит и сердце бьется. Значит, живой пока.

— Я не обижаю, — закидывая за спину колчан со стрелами, ответил леший, — Но его и в самом деле беречь надо. Ключ он к тайне великой. Причем, ключ не совсем обычный. С секретом.

И ухмыльнулся, как раньше.

Разбираться с ухмылками Пуго времени не было. Жилище сотрясалось все чаще. Того и гляди, завалит.

— Руку давай! — леший стоял посередине комнаты, глядя на подрагивающий потолок. Схватив меня за ладонь, приказал на мгновение закрыть глаза, чтоб не ослепнуть от переноса.

А через это самое мгновение я уже падал с веток дуба вниз. Леший умник, переместился туда, откуда сам стрелять надумал. И меня с собой прихватил.

Короткого падения оказалось достаточно, чтобы сообразить, где верх, где низ и приземлиться на ноги прямо посередине толпы нелюдей, занимающихся несанкционированной валкой тысячелетнего леса.

Очевидно, мое появление оказалось неожиданным не только для меня самого. Два десятка человек, преимущественно обросшие мужики, да несколько мужеподобных женщин, уронили здоровенное бревно, с металлическим набалдашником, и тупо уставились на меня. Еще несколько человек прекратили грызть зубами кору дуба и присоединились к первым.