Книга Ярмарка тщеславных невест - Маргарита Южина

– Лен… погоди-ка… а что сказать-то ему, когда войдем? – нервничал он.

– Скажи «здравствуйте» и улыбнись. И все, – посоветовала Лена. – И больше ни о чем не думай, твоя Варька сама тебе слова не даст вставить. Ну? Чего сидишь? Пойдем.

Они вошли в холл, и в уши им полилась приятная музыка.

– А… Лен, слышишь… а мне нельзя тебя прямо сейчас пригласить? – вдруг склонился к ней Арсений и хитро подмигнул.

– Куда? – не поняла Лена. – Нам бы до стола добраться, куда ты уже собрался?

– На танец! – на ушко ей шепнул Наумов и красиво вытянул руку. – Я вас приглашаю!

– Да перестань ты, – отмахнулась Лена. – Прямо как будто издеваешься. Не видишь разве, что у меня пакет на руке висит? Там у меня обувь… Я еще не переобулась… Да и Варька нас уже заждалась, наверное…

– Ле-е-еночка… Ну ты такая красивая и с этим… баулом… Давай быстренько сдавай его в гардероб, и мы с тобой…

– Папа!!! Сеня! Лена! А мы вас ждем!

Даже из холла было видно, что за столиком возле дальней стены сидела Варька с каким-то очень серьезным, импозантным мужчиной и махала им рукой.

– Ну вот, а я еще не переобулась… – проворчала Лена, пытаясь скорее скинуть сапоги.

Наумов спокойно ждал ее и даже успокаивал:

– Лен, да ты не суетись, ресторан, это же не загс, не опоздаешь…

– Да что вы, сговорились все, что ли?! Сегодня только и слышу, что не опоздаю! – пробубнила Лена, наконец переобулась и вошла в зал.

– Леночка! Иди к нам! – звала Варька. – Ну вот! Теперь Сеня потерялся…

Наконец собрались все вместе, и большой, солидный мужчина наполнил бокалы.

– За знакомство… – пробасил он и ловко перевернул в себя рюмочку.

– За… него, – согласно кивнул Наумов и тоже выпил рюмку залпом.

Женщины же только пригубили. И пока Арсений налегал на закуску, Лена пытливо разглядывала жениха.

В женихе всего было много – и весу, и волос, и голоса, какой-то колоритный персонаж попался. И все же… ну никак не выглядела эта тоненькая, маленькая Варька женой композитора-громилы. И ее было чуточку жаль. Хотя за время недолгого знакомства с этой девушкой Лена уже успела заметить – беззащитной ее не назовешь. Здесь скорее наоборот – стальная выдержка и холодный расчет.

– Сеня, Лена, прошу познакомиться, – подскочила Варька. – Это Леопольд Антипович Мякиш.

– Ах, боже мой… – тихонько фыркнул Арсений. – Была Наумова, а сейчас – Мякиш…

Он явно не рассчитал силу голоса, и его замечание прозвучало в полнейшей тишине. Варька тут же покрылась багровыми разводами, жених стал медленно разворачивать большое тело к Наумову, и Лена поняла, что наступил ее звездный час. То есть, собственно, надо отработать то, зачем ее и пригласили, – сгладить острые углы.

– Мякиш?! Боже мой! Неужели сам Мякиш?! – восторженно подпрыгнула она, в восхищении ухватившись за щеки. – Нет-нет-нет, я просто отказываюсь в это верить! То есть – именно тот известный Мякиш?!

– Который для беззубых… – тихонько буркнул Наумов.

Ну не нравился ему этот огромный, жирный жених, ясно ведь, великой любовью тут и не пахнет. Вот уж никогда не думал, что его дочь любит деньги настолько!

Но в этот раз Мякиш решил будущего папашу не слушать, куда приятнее было принимать мамашино восхищение.

– Боже мой! – все так же верещала Лена и долбила туфлями под столом противные ноги омерзительного Наумова. – Вы непременно должны расписаться у меня… вот на этой салфеточке! Просто непременно! А вы не лукавите? Варя, это в самом деле Леопольд Мякиш?

– Да… – застеснялся великий Мякиш. – Это действительно я. И мне очень приятно, что мое творчество вам настолько известно.

– А как же! – снова подскочила Лена. – Я просто таю от вашей музыки! Ваши композиции… мне особенно нравится ваша музыка на тему… на тему…

Здесь произошла загвоздка – ни одной «композиции» Лена попросту не знала. А познакомиться с творчеством великого «родственника» еще не успела – слишком стремительно ее пригласили сегодня в ресторан. Заминка Мякиша расстроила, Лена это сразу заметила. Он вдруг как-то подобрал живот, затряс брылами… пардон, занервничал щеками и даже выпятил вперед массивную челюсть.

– Я, конечно, извиняюсь… – начал он, но Лена кинулась исправлять положение.

– Это я извиняюсь! Вы, конечно же, не Моцарт и даже не Чайковский, но… но недалеко от них ушли, – лила она мед целыми ковшами.

– Леночка-а-а… – змеей уставилась на нее Варька. – Ты немножко спутала. Леопольд Антипович вовсе не композитор, он известный поэт!

– Да пропади ты пропадом, – не удержалась Лена. – А кто мне сказал… Наумов! Это ты!

Наумов сидел за столиком и благостно разглядывал лепнину на потолке.

– Сеня! – грозно окликнула его Варька. – Я хотела бы спросить…

И снова Лена кинулась гасить возгорающий скандал:

– Леопольд Антипович! Я бы попросила вас, прочитайте что-нибудь из своих стихов! Вы знаете, я и сама изредка пописываю, но… с настоящим поэтом… прочитайте!

– Ну… я не совсем готов… – закапризничал великий.

– А мы поймем! – с горящими глазами убеждала Лена. – Я такая любительница стихов! Я просто… вы не поверите – за стол не могу сесть, чтобы стишок не прочитать! Ну уважьте!

На помощь Лене пришла Варька. Она кошечкой прильнула к большому поэту и нежно муркнула:

– Ну прочитай, ну Лёпочка!

При этом «Лёпочке» Наумов поперхнулся минералкой и забрызгал всю невесту.

– Да! Лёпа! Прочтите, чего вам стоит? – быстро подключилась Лена, желая снять напряжение. – Вон и Сеня просит!.. Сеня! Проси! Ну проси же!

– Мне что – лапами подергать? – обозлился уже и Наумов.

– Я вас очень прошу! – прижала руки к груди Лена, и Мякиш сдался.

Он сначала дико опечалился, и все сразу отложили вилки – поняли, что он вошел в образ. Потом поэт вздернул голову и, точно бродячий кобель на луну, взвыл:

Медленно лошадь сжевала корзину,

Бабы скакнули в машину к ребятам,

Вечер удался.

И замолк. Лена подперла кулачком щечку и приготовилась слушать еще долго, Арсений уже наловчился сунуть креветку в рот, когда Мякиш отвернется, а тот вдруг замолк.

– Ну чего вы? – вытаращилась Варька. – Все.

– И… что это? Весь стих? – снова поперхнулся Арсений. – А где остальные… слова? Там всякие четверостишия? Где?

Лена видела, как у Варьки бледнеет лицо.

– Сеня! – набросилась она на Наумова. – Ты ужасно далек от настоящей поэзии! Ужасно! Леопольд Мякиш, вы уж его простите! Сами же понимаете, не может же быть в одной семье двух гениев!.. Сеня! Пойдем танцевать! Сеня! Ты меня хотел пригласить!