Книга Сыщицы-затейницы - Маргарита Южина

До последнего момента в Люсиной душе теплилась надежда, что в подруге взыграет человеколюбие и она не станет кидать несчастную подругу на паперть, но Василиса находилась во власти своего замысла, который казался ей самым идеальным.

– Ты не переживай, – тараторила она, – главное – переломить себя. Ты представь, будто у тебя новая роль. Вот сидела же Лия Ахеджакова нищенкой в кино, и ничего, это ей только славы прибавило. А ты чем лучше?

Люся не считала себя лучше любимой актрисы, но насчет славы ее грызли сомнения, однако ее эмоции никого не волновали, поэтому, окончательно смирившись, женщина поплелась на задание.

Пытка была необыкновенная. Люся уже не помнила, как дотащилась до универмага, как притулилась в уголке, как поставила перед собой замызганную коробочку. Уже совсем иначе она думала о бедолагах, которые попадались ей раньше вот с такими же коробками, выпрашивая подаяние. Однако через полчаса ситуация уже не казалась ей такой унизительной, а через час стало и вовсе интересно. Мимо нее спешили разные люди, и каждый реагировал на человека с протянутой рукой по-своему. Кто-то проносился мимо, стыдливо отводя глаза, кто-то с чувством собственного благородства бросал десятку, кто-то отваливал целую горсть мелочи и спокойно шествовал дальше, но больше всего было таких, кто цедил сквозь зубы:

– Развелось вас на нашу голову. Самим бы кто подал.

А мальчишки все не появлялись. Не пришли они и к вечеру. Магазин стали закрывать, и Люся подняла коробку. В коробке болталась достаточно приличная сумма, женщина высыпала монетки в карман и задумалась. Хотя и занятной показалась Люсе ее сегодняшняя роль, но второй день выстаивать на холоде ей не хотелось. Ну что ж, если гора не идет к Магомету… Чей там дом, говорила Василиса? Кляпа? Люся его адрес помнила. Уже через полчаса она, призвав все свои артистические способности, свернувшись клубком, валялась в этом самом подвале. Сейчас ребят там не было, и Люсе пришлось достаточно долго греть ступеньки своим изможденным телом. Уже было хотелось плюнуть на всю эту затею и послать Василису… ну хотя бы в этот же подвал, но все же времени и сил было жаль.

Сначала Люся почувствовала, как в ее лицо ткнулся влажный собачий нос, а потом услышала голоса. Вслед за этим на нее чуть не наступили и щедро одарили отборным матом.

– Ой! Мать твою!! Здесь опять какой-то хлам разбросали! Ну что за свиньи! Ни хрена о чистоте не пекутся!!

– Подожди, Санька, здесь кто-то живой. Еврик! Ко мне! Не подходи близко, а то заразы нахватаешься!

Собака оказалась, как ни странно, чистокровным, но грязношерстным шпицем. Вот чудеса, оказывается, беспризорники большие любители благородных собачьих пород. Шпиц покинул общество Люси и прижался к хозяину. Женщина медленно поднялась и, усиленно закатывая глаза, простонала:

– Где я?

– Бабка, ты, часом, не помирать собралась? Здесь тебе не ритуальные услуги, хоронить некому, – предупредил подросток весьма не голодной внешности. – Иди вон на скамейку, расстелись и помирай на здоровье, все честь по чести, жильцы позовут кого надо. А здесь загнешься, знаешь какая от тебя вонь пойдет. А нам тут еще жить.

Люся пропустила мимо ушей обидные слова по поводу своей кончины и активно втянулась в беседу:

– Так это вы тут проживаете? А я думала – нет никого, хотела переночевать, деваться-то мне некуда.

– Нет уж, других подвалов полно. Давай, бабуся, дергай отсюда, если оклемалась.

Люся незамедлительно грохнулась в новый обморок.

– Погоди, Санька, ну куда она дернет? Видишь, сидеть не может. Пусть до завтра перекантуется, а там пристроим куда-нибудь, – неожиданно вступился парнишка, возле которого крутился лохматый пес.

– А если окочурится?

– Нет, до завтра доживу, – пообещала Люся, срочно приходя в сознание. – Я вам не помешаю, а завтра что-нибудь подыщу.

Ребята потянулись в глубь подвала и больше на женщину не оглядывались. Их молчание Люся поняла как приглашение и, подобрав полы пальто, поспешила за ними.

Все было так, как описывала Василиса, – и матрасы, и раскладушка, и диван.

– Эй, бабка, ты на наши постели не ложись. Вон в том углу кости бросай.

Люся послушно пристроилась в углу. Надо было как-то расположить к себе ребят, выспросить все про Машину квартиру, ведь зачем-то они туда наведывались. Однако храбрая сыщица даже представить себе не могла, сколько времени нужно провести в этом подвале, чтобы ребята начали выворачивать перед ней свои души. И все же первая часть плана удалась: Люся сумела талантливо сыграть беспризорницу, и парнишки посчитали ее своей. Пусть ненадолго, но ведь поверили!

Сидеть молча Люся не могла, время утекало, сейчас ребята улягутся спать, а завтра выпрут гостью из подвала, как и договаривались. И тут совершенно неожиданно помогла ей собачонка. Она то и дело крутилась возле женщины, принюхивалась к платку, на котором прежде спал кот и естественно, который весь пропах кошачьим запахом.

– Собачка, собачка, – позвала Люся, протягивая кусок булки, которую успела купить в ларьке на заработанные деньги. – На, ешь.

– Ты что там ему суешь? Булку? Он не будет, – пояснил все тот же парнишка, который уговорил приятелей приютить бездомную. – Еврик у нас хлеб не жрет.

– Кто у вас не жрет хлеб?

– Еврик. Полное имя – Евро, свободно конвертируемая валюта.

– Оно и видно… валюта. Мне так этот хлеб за праздник, а он нос воротит. У меня тоже собаки были. Вернее, не у меня, а у моей невестки. Сразу две. Так они хлеб за милую душу молотили, – пыталась втянуть паренька в разговор женщина.

– Это понятно – домашние собаки. Кормит один хозяин, да и то наверняка одной витаминной ересью. Нашего же весь двор балует, у него с жрачкой жуткая альтернатива имеется. Избаловали пса. Какая порода у ваших собак? Болонки?

– Почти. Такие же кучерявые, лохматые, только черные и большие. Черные терьеры называются, знаешь?

– Как же, слышал. Серьезные собачки. – Паренек поглядел на Люсю с уважением.

Женщина, похоже, подобрала к нему ключик. И теперь уже парнишка не только выспрашивал у нее сведения о собаках, но и протянул кусок хлеба с килькой. Остальным ребяткам, казалось, было глубоко плевать на старушку в длинном смешном пальто, но Люся заметила, что и они прислушиваются к разговору.

– Почему в подвале-то очутились? – интересовался парнишка, которого дружки звали Филоном.

Люся принялась, всхлипывая, рассказывать про бездушную невестку, которая сначала вероломно прописалась в квартиру свекрови, а потом и вышвырнула ее, как прошлогоднюю елку. Вот и приходится несчастной женщине, то есть Люсе, попрошайничать у магазинов, чтобы не отбросить коньки от голода. Опять же опыта у нее маловато, поэтому и подают ей не много, и вдоволь она уже давно не ела, а так хочется вон той, к примеру, колбаски.

Паренек тут же смастерил толстый бутерброд и протянул страдалице. Теперь разговор не умолкал, но выходило так, что рассказывала только Люся, а парнишки о себе не обмолвились ни словечком. И все же лед таял, как говорится, прямо на глазах. Люся уже знала всех ребят по именам, вернее, по кличкам. Мальчика с собакой звали Филоном.