Книга Вновь с тобой - Кэрри Томас

— Голова болит? — спросила Габби.

— Нет, нервы шалят, — буркнул Марк. — Главным образом из-за твоей манеры водить машину.

— Послушай, Марк, — сказала она резко, — хочешь ехать один — поезжай. В конце концов, это была не моя идея.

— По-твоему, я этого не помню? — огрызнулся он. — А теперь, ради Бога, заткнись и следи за дорогой. Здесь нельзя отвлекаться.

Габби послушно умолкла. Не считая краткого спора, кому покупать билеты, она хранила ледяное молчание всю дорогу до станции и до той минуты, когда они сели в поезд. С убийственной ясностью она поняла, что наладить отношения с Марком не удастся. Если он постоянно раздражен — на кой черт ей вообще это нужно?

Войдя в поезд, Габби заняла место в вагоне первого класса — за билеты платил Марк — и развернула газету, отгородившись ею от попутчика. Марк уселся напротив и бесцеремонно отобрал у нее газету.

— Что, так и будешь молчать до самого Денвера?

— Ты же велел мне заткнуться, вот я и заткнулась, — буркнула Габби и негодующе сверкнула глазами, когда он расхохотался.

— Мир, мир! — воскликнул он, вскинув руки. — Мы привлекаем всеобщее внимание.

Габби поспешно огляделась, убедилась, что он прав, и откинулась на спинку кресла, залившись жарким румянцем.

— Лучше бы я осталась дома, — пробормотала она.

— Ты же обещала Чармиан приехать в гости, — напомнил Марк с усмешкой.

Стало быть, Марк с самого начала знал, что я лгу! Габби вздохнула с облегчением, увидев, что стюард толкает по проходу тележку с напитками.

— Я бы выпила кофе, — поспешно сказала она.

— Пей. По будням цена кофе включена в стоимость билета.

— Я не знала. Обычно я не езжу первым классом.

— А как же в прошлую субботу?

— Тогда поезд был переполнен. Кроме того, по выходным билеты первого класса дешевле.

— В самом деле? — Марк снисходительно усмехнулся. — Вот видишь, Габби, не так уж трудно тебе со мной разговаривать. Какой тебе кофе — черный, с одним кусочком сахара?

Она кивнула, обозленная его покровительственным тоном, но потом увидела, что Марк глотает таблетки, и ее охватило раскаяние.

— Опять голова болит?

— И еще как, — признался он. — Извини, что наорал на тебя в машине.

Габби едва заметно улыбнулась.

— По крайней мере, я всю дорогу помалкивала, и моя трескотня не усугубила твое состояние.

— Ошибаешься. — Губы его дрогнули в улыбке. — Ты молчала так враждебно, что голова у меня разболелась пуще.

Габби расхохоталась.

— Ну, сейчас-то я не молчу — и уж тем более не враждебно.

— Потому-то и боль проходит, — ловко вывернулся Марк.

Дальше поездка проходила уже приятнее. Твердо решив не затрагивать личные темы, Марк рассказывал о своих планах перестройки «Стоунс» и уверял Габби, что его замыслы пойдут на пользу всей округе.

— Чтобы убедить в этом местные власти, я стараюсь привлекать к работе как можно больше местных жителей. Ты не представляешь, каких трудов мне стоило получить разрешение на строительные работы! Если бы не поддержка твоего отца…

— Папа, наверное, был только рад хоть чем-то загладить мою вину перед тобой, — невесело заметила Габби и нахмурилась. — Но зачем, скажи на милость, тебе взбрело в голову покупать «Блу Пайнс»?

— Как ни странно, это была не моя идея. Когда в совете директоров нашей фирмы обнаружили, что ваше поместье было когда-то частью «Стоунс», там сразу решили начать переговоры о покупке. Я взялся лично поговорить с Алексом, хотя отлично знал, что он не согласится. Зато был отличный предлог встретиться с твоими родителями… ну и наконец-то познакомиться с Люси. — Марк взглянул Габби в глаза. — Хотя, признаться, когда я говорил с твоим отцом о покупке «Блу Пайнс», меня посещали смутные мысли о мести.

— Особенно когда ты пугал меня старинной и ничего не стоящей бумагой!

— Я получил от этой сцены огромное удовольствие, — признался он без малейшей тени раскаяния. — Глядя на тебя, я наслаждался от души.

— И наслаждение помогло тебе залечить старую рану?

Глаза Марка потемнели.

— Нет. И все же месть была сладка.

— Не сомневаюсь, — с горечью согласилась она. — Между прочим, я подозреваю, что отец испытывал сильный соблазн принять твое предложение, ведь содержание «Блу Пайнс» обходится нам недешево! После вечеринки, когда мы собрались вместе, он поставил этот вопрос на семейное голосование.

— И как?

— Полный провал! — Габби невесело усмехнулась. — Впрочем, мама все равно была против этой идеи, так что голосование было чистой формальностью.

Она вкратце рассказала о том, какие обязательства придется взять на себя Дереку, когда он станет владельцем «Блу Пайнс».

— Отец должен был выделить долю из своего наследства только Пруденс, но у моего-то бедного братца три сестры!

— Вместе с Люси — четыре, — поправил ее Марк.

Габби покачала головой.

— Пруденс, судя по всему, хорошо обеспечила будущее своей дочери, а мы хором заверили Дерека, что не станем требовать своей доли, если он возьмет на себя заботы о «Блу Пайнс». И тут наш братишка очень серьезно заявил, что все мы обязательно получим когда-нибудь свою долю — даже против нашего желания.

— Но ведь к тому времени, когда Дерек унаследует «Блу Пайнс» — а это время, надеюсь, еще очень далеко, — и ты, и твои сестры будете уже замужем, — бесстрастным тоном заметил Марк.

— Вот уж необязательно. — Габби уставилась в окно. — Чармиан увлечена карьерой, а Ники с ее тягой к знаниям явно целит выше обычного замужества.

— А ты? — негромко спросил он.

Габби пожала плечами.

— Я, возможно, так и проживу остаток жизни в Швейцарии, в комнате с прекрасным видом из окна.

Глаза Марка опасно сузились, но больше он не сказал ни слова — поезд подъезжал к вокзалу.

— Чармиан сейчас дома? — спросил он, вместе с Габби направляясь к стоянке такси.

— Нет. Я возьму ключи от квартиры у домовладелицы.

Марк распахнул перед Габби дверцу, назвал водителю совершенно незнакомый адрес и как ни в чем не бывало уселся сам.

— В таком случае поедешь к Чармиан позже. Чем дожидаться сестру в пустой квартире, можешь с тем же успехом провести время у меня.

14

Втайне Габби сочла эту идею замечательной — времени-то у нее осталось в обрез. Если она хочет наладить отношения с Марком, медлить никак нельзя.

— Мог бы вначале меня спросить! — притворно возмутилась она.