Книга Кто живёт на чердаке? Сказки про домовых - Наталья Филимонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И море будет шелестеть прямо за её окошком.
…Интересно, мама положила в чемодан зубную щетку?..
…И надо обязательно не забыть спросить на море насчет китов.
Ведь должен же где-то стоять тот самый домик, где Нюся всегда её будет ждать.
– Надо же, какой ты, оказывается, смелый! – Нюся смотрела на Тешу с восторгом, перебирая тонкими зелёными пальцами новенькие разноцветные бусы из крашеных ракушек.
Теша зажмурился то ли от удовольствия, то ли от смущения.
Огромный чердак 67-го дома по улице Мира был набит битком. Кого здесь только не было! И разноцветные юные квартирные, и старички домовые, и несколько кикимор, и четыре анчутки-коридорных из разных подъездов; и крохотного роста девушка – красавица с длинными зелёными волосами – мавка[1], жившая под ванной в 19-й квартире, а ещё полтергейст, и буки, и хоки из детских и кладовок. Были здесь, конечно, и Нюся из-за Шкафа, и старик Соколовский-Квартирный, и кикимора Маруня…
«Как в день рождения!» – подумал Теша. День рождения разные отмечали все вместе – один раз в году, второго марта. Но до следующей весны было ещё далеко, и «именинником» сегодня был он один.
Разные из всего огромного многоквартирного дома собрались послушать истории о Большом Приключении великого путешественника Терентия Закроватного…
Снова на море!
– Защищайтесь, сударь!
Шевалье Мишель, известный среди жильцов 67-го дома по улице Мира как первая шпага Гаскони и Прованса, откинул полу плаща. Кончик его клинка подрагивал в сантиметре от подбородка противника.
– Защищайтесь, если вам дорога́ ваша честь!
Противник медлил. Неловко подняв шпагу и отступая, он зацепился за край своего плаща, попытался выпутаться, наступил на собственный хвост и грузно плюхнулся на пол. Полежав так немного, он робко спросил Мишу:
– Можно я уже под кровать пойду? По-моему, вот это вот фе… фи… не даётся оно мне, в общем.
Шевалье Мишель со вздохом опустил шпагу. Фехтовальщик из Теши и в самом деле был никудышный.
– И потом, там, по-моему… – Теша покрутил головой насторожённо, будто принюхиваясь, после чего удовлетворённо кивнул: – Ну да. Там, на лифте, твоя мама поднимается.
– Ой! То есть – тысяча чертей! – Шевалье Мишелю пора было срочно перевоплощаться в Мишу Славина. Маме совершенно ни к чему было видеть их шпаги, на изготовление которых пошли два шампура для шашлыков и пара полиэтиленовых крышек от банок с вареньем.
Он развязал узел под подбородком, и его почти мушкетёрский плащ превратился в цветастую мамину шаль.
– Шляпу не забудь. – Теша – очень круглое существо маленького роста, с большими ушами и сплошь покрытое длинным светло-фиолетовым мехом – уже держал в толстеньких ручках свой плащ (мамин старый кухонный фартук) и шампур с рукоятью-крышкой, нетерпеливо помахивая длинным гибким хвостом с кисточкой на конце.
– Ага, – Миша сдёрнул с головы старую соломенную шляпу, в которую было воткнуто гусиное перо. Было слышно, как поворачивается ключ в замке входной двери. – Прячься, быстро!
Теша ухватил всю амуницию в охапку и скользнул в стену.
* * *
Теша Закроватный был не только закроватным, но ещё и застенчивым. Во-первых, он всегда и всех ужасно стеснялся. Чуть что – и Теша уже застеснялся. А во-вторых, опять-таки чуть что, он сразу прятался за стенку.
Прятаться за стенку совсем несложно, если ты – квартирный. Потому что все квартирные умеют ходить сквозь стены. А если взять квартирного за руку, то вместе с ним сможет пройти сквозь стену и человек. Квартирные – они вроде домовых, только живут в многоэтажных домах. Сами они считают себя полновластными хозяевами своих квартир и «присматривают» за людьми, живущими в них, чтобы был в квартире порядок, а в семье – мир и лад.
Есть ещё у домовых и квартирных, да и у прочих разных – анчуток, кикимор и многих-многих ещё других – одна особенность. Видеть их могут обычно только дети. Взрослые не верят в них, а потому и смотреть по-настоящему не умеют. Как сказала одна Тешина знакомая – соседская квартирная Нюся из-за Шкафа: «У взрослых ум за разум зайдёт, если они квартирного увидят. Но они обычно себе глупость какую-нибудь выдумывают – показалось там, или соринка в глаз попала…»
* * *
– Опять дома сиднем сидишь? – Мама уже разувалась в прихожей, когда Миша выглянул из своей комнаты. – Сходил бы хоть погулял во дворе. Там, между прочим, мальчики какие-то играют. Погода чудесная такая… Лето же!
– Ага – мрачно буркнул Миша. Он догадывался, какие мальчики гуляют во дворе, и не сказать, чтобы его это особенно радовало.
– Сходи-сходи. – Мама управилась, наконец, с застёжками на босоножках и шуршала теперь какими-то пакетами. – Только надень футболку поприличнее. А эту отдай мне в стирку. И что ты вообще с одеждой делаешь?.. А я кушать пока приготовлю. Скоро папа уже придёт.
Вздохнув, Миша поплёлся в свою комнату переодеваться. Маме не объяснишь. В конце концов, она всего лишь женщина.
* * *
…Ну разумеется! Кто бы это ещё мог быть…
Посередине двора ещё в прошлом году оборудовали детскую площадку – с горками, качелями и лесенками. Впрочем, маленькие дети, которым площадка, собственно, предназначалась, случались на ней крайне редко. Потому что её оккупировал Дёма Квасников со своей свитой.
Денис Квасников, или, как его все звали, Дёма, закончил в этом году четвёртый класс. Был он довольно высок ростом, крупный, рыхлого телосложения и считался среди младшеклассников главным силачом. Впрочем, вступить в поединок с ровесником Дёме едва ли пришло бы когда-то в голову. Любимым его занятием было раздавать тычки и подзатыльники тем, кто помладше. В таком же роде подобралась и Дёмина «свита» – трое или четверо мальчишек немного младше него, задиравших всех вокруг. К Мише, учившемуся в третьем классе, Дёма питал даже нечто вроде нежности: обижать его можно было вполне безнаказанно. Миша не отличался особенно высоким ростом и силой и был обыкновенным щупленьким мальчиком. Разумеется, в честном поединке на шпагах всё это не имело бы большого значения, но Дёма был сторонником применения грубой физической силы, без всяких там фехтовальных изысков.
