Книга Если любит — вернется - Вайолетт Медоу

— Ни капельки не сомневаюсь, — желчно прокомментировал Сомс. — У тебя что, завелся новый поклонник?

Чувствуя, что разговор принимает нежелательное направление, Дейзи попыталась вернуть беседу в нужное русло.

— Не надо ёрничать. То, что я собираюсь рассказать тебе, действительно серьезно.

— Ого, меня наконец-то решили бросить?

Дейзи занервничала.

— Сомс, немедленно прекрати! Ты же знаешь, что я люблю тебя!

— И только меня?

Дейзи замялась. Не таким она представляла себе этот разговор. Дьявол, и кому только понадобилось, чтобы Сомс увидел ее возвращение! Однако отступать было поздно.

Глядя прямо в глаза Сомсу, Дейзи начала:

— Понимаешь, несколько месяцев назад я познакомилась с одним человеком…

Рассказ занял около получаса. Сомс слушал не перебивая. С каждой минутой его лицо приобретало все более непроницаемое выражение. Когда же Дейзи замолчала, с беспокойством вглядываясь в лицо любимого, он поднялся и, повернувшись к ней спиной, глухо произнес:

— Забавно, но я давно предвидел подобную развязку. Зачем такой женщине, как ты, заурядный повар?

— Ты совсем не заурядный… — попробовала возразить Дейзи.

Однако Сомс, резко обернувшись и гневно взглянув на молодую женщину, мгновенно ее оборвал:

— Молчи! Уже наговорилась! Теперь мой черед.

Она испуганно потупилась.

— Хорошо.

— Так вот, — продолжил Сомс, — как я уже говорил, такой женщине, как ты, нужен не простой повар, а миллионер. И хотя ты долгое время отказывалась признавать очевидное, время все расставило по местам. Что ж, я не собираюсь вставать у тебя на пути, топать ногами и кричать: «А как же твоя клятва любить до гроба?» Ты вполне разумная женщина и лучше знаешь, что тебе нужно. Ну а мне лишь остается пожелать тебе счастья. Всего хорошего, Дезирей. Так, кажется, однажды ты попросила называть тебя? — выдавил он из себя горькую усмешку. — Вот и все. Прощай.

— Сомс! — в отчаянии крикнула Дейзи, видя, как тот направляется к двери. — Ради Бога, не уходи! Я люблю тебя!

— Твоими устами говорит не любовь, а муки совести, — не оборачиваясь, бросил Сомс через плечо. — Но не переживай, Дезирей, это быстро проходит.

— Сомс, ты не имеешь права уйти так! Выслушай же меня, позволь все объяснить!

— Тебе же нечего объяснять, не забыла? — насмешливо напомнил Сомс ее же собственные слова.

Дейзи в отчаянии кинулась к нему и уцепилась за рукав рубашки. Умоляюще прошептала:

— Сомс, любимый, не бросай меня… Мне не жить без тебя.

Дрогнувшим голосом он ответил:

— Это со мною тебе не жить. Иди к своему миллионеру и будь с ним счастлива. Не беспокойся за меня. Как-нибудь проживу.

И, осторожно высвободив рукав рубашки, нежно поцеловал молодую женщину в лоб и, не оглядываясь, покинул квартиру.

— Сомс… — прошептала Дейзи, с отчаянием глядя ему вслед. — Родной, любимый, вернись…

Однако ее мольбы остались без ответа.

В жизни Дейзи наступила черная полоса. Первую неделю она не могла ни есть, ни пить, ни спать. Целые дни молодая женщина проводила в кресле, поджав под себя ноги и с тоскою глядя на входную дверь.

Врожденное чувство ответственности не позволяло прогуливать работу. Но, едва лишь увидев Дейзи, бледную, осунувшуюся, с темными кругами под глазами, мистер Локс пришел в ужас и немедленно отправил ее обратно домой, пообещав десятидневный оплачиваемый отпуск. К величайшему изумлению работниц, их хозяин, такой суровый и строгий с виду, в глубине души оказался вовсе не таким уж чудовищем.

Виржиния, как могла, всячески поддерживала подругу. Приносила еду, готовила, хозяйничала в квартире. Развлекала веселой болтовней и где уговорами, а где угрозами заставляла поесть или укладывала в постель.

Постепенно Дейзи начала приходить в себя. Помимо неоценимой помощи Виржинии, немало способствовали этому и ежедневные визиты Адриана. В его присутствии молодой женщине волей-неволей приходилось брать себя в руки и изображать гостеприимную хозяйку. Кроме того, Дейзи искренне радовали визиты Адриана, ставшего для нее неоценимым другом и опорой…

— Между вами что-то есть? — не выдержав, задала однажды Виржиния мучивший ее вопрос.

К этому времени Дейзи уже настолько оправилась, что вышла на работу. Был теплый субботний вечер. Подруги сидели в кухне у Виржинии и пили чай.

— Я уже тысячу раз говорила, что нет, — с некоторым раздражением ответила Дейзи. — Мы с Адрианом друзья, и только.

Виржиния неодобрительно покачала головой.

— И долго еще ты собираешься мучить бедного мужчину?

Дейзи нахмурилась.

— Я и Адриан уже говорили на эту тему. И сошлись на том, что дружеские отношения устраивают нас обоих.

— Не верю. Дейзи, ты же теперь абсолютно свободна! Сомс сам бросил тебя, так что об угрызениях совести не может быть и речи. Что же тебе мешает закрутить самый сумасшедший роман за твои последние двадцать два года?

Однако Дейзи устало отмахнулась.

— О Боже, Джинни, сколько тебе можно объяснять, что я отношусь к Адриану как к старшему брату! Да, признаюсь, поначалу я вообразила, будто влюблена в него. Однако то, что я приняла за романтическое увлечение, на деле оказалось дружеской симпатией. У нас с Адрианом столько много общего, что мы просто не могли не понравиться друг другу.

— По-моему, его чувства весьма далеки от приятельских.

Понимая, что подруга права, Дейзи помрачнела.

— Ты не ошиблась. И это иногда меня пугает.

— Пугает? — Виржиния фыркнула. — Да другая на твоем месте прыгала бы от радости! Богатый, красивый, дьявольски обаятельный, холостой… Прости, но надо быть круглой дурой, чтобы отталкивать от себя счастье, которое само просится в руки!

Дейзи гневно взглянула на подругу.

— А по-моему, ты путаешь счастье с деньгами. Богатые, как известно, тоже плачут. И разводятся, и кончают жизнь самоубийством.

— Возможно, я немного преувеличиваю роль финансовой стороны брака. Однако в отличие от некоторых, — выразительно посмотрела Виржиния на подругу, — не впадаю в другую крайность, пропагандируя достойную бедность и избитую мысль о том, что с милым рай в шалаше.

Дейзи вспыхнула.

— Ничего подобного! Я никогда не утверждала, что выйду замуж только за нищего. Как и любой нормальной женщине, мне больше по душе достаток, нежели бедность. Мне тоже хочется жить в большом, красиво обставленном доме и рожать столько детей, сколько захочется, а не сколько позволят финансы…

— Наконец-то хоть одна здравая мысль! — зааплодировала Виржиния. — Похоже, душенька, ты вовсе не безнадежна. И даже потихоньку начинаешь исправляться…