Книга Формула любви - Уинифред Леннокс

— Вот это да! — выдохнула она. — Но ты потрясающе хорош. Скажи, Юджин, твои предки случайно не…

— Мои предки из Шотландии. Наверное, поэтому я поселился в Британии.

— Но ты мог бы купить имение там? На севере?

— Здесь мягче климат, для моих суставов он лучше.

— Понятно. Кстати, многие артисты оседают в Англии после окончания карьеры, даже американские.

— Здесь спокойнее, здесь меньше любопытствующих, которые суют нос в твою жизнь.

— Это точно. Но не знаю, смогла бы я жить в Англии или пет.

— Мне очень хотелось бы, чтобы смогла. Помнишь, я говорил тебе, что потом ты можешь купить «конюшню» и устроить трассу близ нашего имения по примеру лорда Марша?

— Помню.

— Когда ты вступишь в права наследства, ты…

— А может быть, я тогда не захочу…

— Но почему? — искренне удивился Юджин.

— Со временем желания меняются.

— Ты можешь захотеть что-то другое?

— Возможно. — Она посмотрела на Юджина. — А вот сейчас я хочу тебя поцеловать. Можно?

Юджин побледнел, потом наклонил голову, чтобы Бесс не видела блеска глаз.

— Можно.

Бесс прикоснулась к его щеке, теперь она знала, что щека его пахнет розовым маслом, она гладкая, совсем не колючая, щека Юджина Макфайра. Бесс почувствовала в душе такую нежность, которой не ощущала никогда в жизни.

— Я хочу быть рядом с тобой долго-долго, Юджин. Я понимаю, почему моя мама так любила тебя, — прошептала она.

— А мама тебе что-то рассказывала обо мне?

— Да. Кое-что. Но мне этого мало. Но я хочу знать больше, хочу узнать тебя лучше.

— Понятно. Я должен благодарить Марту за то, что ты позволила мне обрести покой и не бояться будущего.

— Тебе ничего не надо бояться, Юджин Макфайр. Бояться надо мне, потому что ты хочешь от меня уйти. Оставить меня одну.

— Одну? — Он вскинул брови. — Ты станешь богатой вдовой, у тебя не будет отбою от мужчин… — Юджин усмехнулся и умолк. — Я… хочу уйти из жизни, я говорил тебе…

— А сейчас… ты так же сильно хочешь уйти? — тихо спросила Бесс и пристально посмотрела ему в лицо. — Только ответь честно, без упрямства. Отбрось все, что ты думал и говорил прежде.

Он вздохнул, опустил глаза, уставился на свои колени, из-за которых не мог, как все, ходить по земле, из-за которых уверял себя, что больше ничего не хочет. Потом поднял лицо, на нем застыло мученическое выражение, словно Юджин под пыткой собирался произнести слова, которых Бесс требует от него:

— Нет, не так сильно, как до встречи с тобой, Элизабет Раффлз.

Бесс с облегчением рассмеялась.

— Я не ошиблась. Слава Богу. А то я подумала, что, может быть, у меня гипертрофированное самомнение и я вижу то, чего нет на самом деле. Так бывает, а это плохо, — тараторила она, словно стараясь засыпать признание Юджина словами, сделать его не таким значительным, каким оно было на самом деле. Заболтать, чтобы. Юджин немного расслабился и пришел в себя. — Да, Юджин, я была у Роберта. Он сказал… — Бесс решила чуть слукавить, — он совершенно уверен, что ты можешь полететь в Штаты и поболеть за меня.

— Правда?! — внезапно вырвалось у Юджина.

— Да, но к этому надо подготовиться.

— Он снова об операции? Я сто раз ему говорил… — капризно-раздраженным тоном начал Юджин, но Бесс перебила его:

— Нет, это я об операции. А он-то сказал, что ты прекрасно перенесешь полет в коляске. Тысячи людей передвигаются по воздуху в таких, как у тебя, колясках. А недавно я узнала, что в Италии даже проходила демонстрация моделей для женщин-колясочниц. Они выглядели просто потрясающе в чудных платьях, модельеры из лучших домов сделали для них наряды, которые легко надевать…

— И снимать, — вдруг ехидно добавил он.

От неожиданности Бесс открыла рот, пытаясь понять, не померещилось ли ей.

— Да-да, снимать. Я тоже слышал про таких сумасшедших, что они и в колясках умудряются заниматься сексом, — поделился своими познаниями Юджин.

Бесс от души расхохоталась, а потом, вдруг став серьезной, спросила:

— А почему бы и нет?

Юджин переменился в лице, устало взглянул на сидящую перед ним молодую женщину. Она смотрела на него так, как может смотреть только человек, который очень сильно нуждается в том, на кого смотрит. Чувствительный от природы, Юджин стал еще более чутким за годы одиночества.

— Бесс, я не хочу, чтобы ты ради меня…

— Пожалуйста, Юджин! Мне очень хорошо рядом с тобой. Правда.

Он ничего не ответил.

Бесс подумала, что сейчас еще лето, есть время для размышлений. Тем более что операции, как известно, лучше всего делать в прохладную погоду.

Глава четырнадцатая Буйство гормонов

С бортовым компьютером творилось что-то странное. Опыт подсказывал Бесс, что он просто-напросто барахлит. Она тормознула рядом со своим менеджером.

— Энди, по-моему, мальчик простудился. — Бесс кивнула на панель болида, снимая шлем.

Он пожал плечами.

— Но парии все проверили. Попробуй еще. Может, кто-то из вас перегрелся.

Бесс покачала головой.

— Только не я. Значит, ты считаешь, надо попробовать снова?

— Давай, а я позову Рика.

Бесс снова села в болид, на этот раз она верила себе, не приборам. А если бы она поверила им, то разнесла бы ограждение! В ярости она затормозила и, сбросив шлем, завопила:

— Где Рик?!

— Вот он я.

— Что, черт побери, происходит?! Ты смотрел или…

— Вылезай, рыжая.

Компьютерное светило Рик сел на ее место, а через полчаса вылез с кривой миной на лице.

— На самом деле что-то не то, да и изображение не транслируется, наверное, что-то с телекамерами на машине. — Oit скривил губы.

— Может быть, кто-то хочет, чтобы я осталась только в памяти друзей и близких?

Бесс усмехнулась и шумно выдохнула, потом почувствовала, как кровь прилила к вискам и застучала. Рик флегматично пожал плечами.

— Через некоторое время я дам тебе ответ совершенно точный, а пока — предварительно — могу сказать: кто-то влез в бортовой компьютер.

— Ясно. На сегодня моя тренировка закончена. Благодарю, Рик.

Бесс поехала домой, она решила как следует подумать о следующем сезоне. Потом остановила себя — когда такое было в «Формуле-1», чтобы гонщики начали думать о следующем сезоне… почти весной?

Вряд ли думает о нем кто-то из великих — финн Хаккинен, немец Шумахер или канадец Вильнев. Сейчас у них голова забита Гран-при Испании, в Барселоне им предстоят шестьдесят пять кругов по четыре тысячи семьсот двадцать восемь метров, потом Гран-при Монако, в Монте-Карло надо откатать семьдесят восемь кругов по три тысячи триста шестьдесят семь метров.