Книга Операция «Тень» - Иван Цацулин

— Прекратите, — резко перебил Можайцев. — Нельзя ли ближе к делу, из-за которого вы явились ко мне.

— Слушаюсь. — Курц смущенно улыбнулся. — Вы очень любите Советы…

Можайцев снова перебил его:

— И ненавижу германских авантюристов. Я изучал историю: вас, немцев, бил нещадно еще Александр Невский. Во-он когда это было! Однако вы снова и снова лезли на Русскую землю, лезли в любую щель. Вы захватили в России фабрики, заводы, шахты, прекрасные угодья на Волге и Днепре, ваши люди уселись у трона, командовали нашими армиями, были губернаторами и академиками — душили все русское, душили и грабили. Из фатерланда на восток пробирались всё новые авантюристы. У вас на мою родину стали смотреть как на колонию, как на «жизненное пространство»! — в голосе инженера послышалось озлобление. — Вы вообразили себя умнее русских, а о других народах России и говорить нечего — для вас они просто недочеловеки. Но пришли к власти большевики, Советы — и все пошло по-иному. Однако вы не унимаетесь, продолжаете нахально лезть на восток. Вас разбили в восемнадцатом году, растрепали в годы интервенции, расколошматили, когда Гитлер осмелился напасть на Советский Союз в сорок первом. Черт возьми! Почему ничто на вас не действует? Кстати, герр Курц, кем вы были при Гитлере?

— Служил в главном управлении службы безопасности СД, — сухо ответил немец.

— Гестаповец! Понятно — теперь вы доверенное лицо Карла Функа. А я — русский. Вы хотите, чтобы я помог вам подготовить войну против моей родины?

Курц с непроницаемым лицом взглянул на собеседника.

— К сожалению, вы заблуждаетесь, — заговорил он. — Герр Функ предлагает вам заниматься исключительно вашими установками, которые он не собирается использовать против вашей родины.

— Слово Функа для меня не имеет значения, — сказал Можайцев с презрением. — Но вы, кажется, хотели в чем-то убедить меня. — Он вскинул глаза на Курца. — Я вас слушаю. И покороче — по милости Функа я еще не совсем здоров, как видите.

— Мне поручено передать вам, что, отклонив предложение Карла Функа, вы совершите непоправимую ошибку. Нет, нет, я не беру на себя смелость поучать вас — человека, которого мы считаем гениальным и который к тому же ненавидит нас, — Курц криво усмехнулся. — Я просто передам вам то, что мне поручено Функом. Это займет две минуты. Разрешите?

Можайцев кивнул.

— Постарайтесь не перебивать меня. Еще четверть века назад в Европе существовал «новый порядок», установленный Гитлером в побежденных странах. Не будем скрывать правды — Советская армия разбила нас, — вы совершенно правы. Но не торжествуйте! Поймите ход истории: Советская армия освободила от оккупации страны Европы, захваченные Гитлером. Однако всего через несколько лет после капитуляции мы снова заняли важные позиции в этих странах и, заметьте, без войны, которую пришлось вести Гитлеру, без единого выстрела. Мы создали большую армию, не сомневаемся, что наши американские и английские друзья в нужный момент дадут нам ракетное и ядерное оружие. Согласен с вами, — Курц вежливо усмехнулся, — можно удивляться, как это наши бывшие враги, а ваши союзники по войне с нами, вообще идут на риск, вооружая нас, но история повторяется — только и всего, герр Можайцев. — Можайцев упорно молчал. — Они вооружали нас раньше, при Гитлере, а потом не поладили с ним, и нам пришлось бомбить Лондон, топить американские пароходы… Что будет через несколько лет — не будем гадать, но ведь это факт, что мы получили базы для бундесвера во многих странах и ввели на них своих солдат. Наши дивизии снова отправились в Италию, Испанию, Грецию, мы получили базы даже в Англии. Наш генерал уже командует армией Западной Европы, генералы Гитлера являются помощниками американского главнокомандующего войск НАТО, наш военно-морской флот снова расположился в Дании, Норвегии. Вы умный человек и, конечно, не строите иллюзий — мы: Функ, Крупп, «Фарбениндустри», генералы вермахта — остались прежними.

— Теми самыми, что установили в Европе рабство, торговали европейцами как скотом, бросали их в концлагеря, живьем сжигали в крематориях, душили газами, не щадили ни детей, ни стариков… — гневно бросил Можайцев.

— Да, — Курц спокойно посмотрел на инженера. — Отрицать нет смысла, да и нет, кажется, необходимости. Все это так: мы душили, травили, сжигали, убивали, насиловали… Но разве все это не известно тем, кто ныне снова вооружает нас, или тем, кто снова пускает нас на свою территорию? А мы прежние! Вы понимаете меня, герр Можайцев?

— «Новый порядок»? Снова? История повторяется?

— Не смейтесь… Чего же от нас хотят, вооружая нас, впуская нас в свой дом? — Курц пожал плечами. — В день «икс» мы повторим, правда, несколько на иной лад, то, с чего мы начали в тридцать девятом году.

— И снова аресты, тюрьмы, расстрелы заложников, истребление неугодных?

— Да, — сказал Курц. — История повторяется. Стратегическое положение ряда стран таково, что при современной военной технике воевать им нельзя — война для них была бы самоубийством.

— А потом опять на восток? — насмешливо осведомился Можайцев.

Курц развел руками:

— Возможно, но до этого у нас все-таки будет много дел в Западной Европе, надо будет отделаться от американцев.

— Я, должно быть, начинаю понимать Функа: он предлагает мне заблаговременно примкнуть к лагерю завтрашних победителей, — насмешливо произнес Можайцев. — Так или нет?

— Вы поняли правильно, — подтвердил Курц. — Что же вы ответите Карлу Функу?

— Передайте ему, что история повторяется не всегда: если после поражения Германии в прошлой войне его не повесили, то после неизбежного разгрома в будущей — петли ему не миновать, — заговорил Можайцев. — Но, возможно, Функу не удастся дожить до новой авантюры — я постараюсь прервать его существование, — Курц в изумлении вскинул на него глаза. — Не удивляйтесь, — спокойно заметил инженер, — увы, всемогущие функи — смертны, не правда ли? Я этим воспользуюсь. Кажется, я теперь знаю, с чего начинать. Не подумайте, что я хвастаю. Функ не просто обокрал меня, он украл у меня плоды трудов моих и преградил мне путь на Родину. Что же мне делать? Служить ему? Зачем? Я много думал, передайте это ему… Я знал, что он рано или поздно разыщет меня, знал все, что может произойти со мной. И я решил повести против него борьбу, всеми средствами. Курц, смотрите на меня внимательно: я говорю об этом вполне серьезно, Шольц может засвидетельствовать, я слов на ветер не бросаю. Шольц — предатель и негодяй, я уничтожу и его. Функу война со мной обойдется дорого. А теперь уходите, Курц, я устал.

Кивнув, немец по-военному повернулся и покинул хижину. Курц шел по склону несгибающимися ногами и старался осмыслить то, что ему только что сказал этот странный русский инженер: он объявил войну Карлу Функу! И ведь при всем том — нормальный и, как утверждает Шольц, весьма серьезный человек. Но бороться с Функом ему не придется — при этом Курц не мог не усмехнуться — он со своей стороны примет кое-какие меры, после которых у Функа одним врагом будет меньше.