Книга Розовый костюм - Николь Келби

Ткань небесной красоты, что соткана из нитей золотого и серебряного света…

Пока она работала, ей было слышно все, что происходит в квартирах над ней и под ней. Беспокойный треск половиц, тихий храп спящих, вскрикивания любовников, звучащие как рассыпавшиеся по полу игральные кости, – в этот час для нее не существовало никаких тайн. Кейт слышала и собственное хриплое дыхание, и глухой стук газет и свертков, брошенных разносчиком в почтовый ящик. Проехал грузовичок молочника, сопровождаемый перезвоном стеклянных бутылок. Затем защелкали дверные замки. Залаяли собаки. Завизжали тормоза. Наступило утро.

…ты ступаешь по моим мечтам…

Кейт снова сметала куски муслинового раскроя, стараясь работать как можно быстрее, но все же делать так, чтобы каждый новый стежок лег в точности на прежнее место. Ошибиться было нельзя. Уже достаточно плохо было и то, что золотая нитка, имевшаяся у Кейт, оказалась не точно такого же оттенка; и шелковой она тоже не была; но ничем другим заменить старую нитку Кейт не могла. Если Хозяйки поймут, что Кейт скопировала раскрой, они, разумеется, будут недовольны. Этого вообще делать не полагалось, а тем более с раскроем, предназначенным для такой важной особы. Но Кейт не смогла удержаться. Костюм был такой красивый! Настоящий костюм от Шанель. И Кейт чувствовала, что ей необходимо его понять и прочувствовать – стежок за стежком.

Когда возле ее дома остановилось и два раза просигналило заказанное кем-то на утро такси, Кейт сделала последний стежок. Закончив работу, она аккуратно свернула муслиновый раскрой, ловко засунула его в пакет из папиросной бумаги, затем положила в коробку и осторожно натянула на коробку целлофан. А потом легла в постель и мгновенно уснула.

Мисс Софи не сердилась – она несколько раз это повторила, – но она была удивлена.

Впервые в жизни Кейт опоздала. Вообще впервые. И девушка, присланная миссис Астор за платьем, была в ярости, потому что платье оказалось незаконченным. Она даже погрозила мисс Софи пальцем, когда обнаружила, что платье не готово. «Она тыкала мне в лицо пальцем, как маленькой толстой сосиской!» – возмущалась мисс Софи.

Мисс Софи даже пропустила завтрак, так что не в силах была сопротивляться искушению и нанесла ответный удар.

Затем, естественно, возник вопрос об отеле «Карлайл». К тому же оттуда утром с посыльным в «Chez Ninon» прислали пакет. Утром в субботу – не больше и не меньше! Причем пакет был адресован Кейт. И на нем было написано: «Лично».

– Да что с тобой такое, Кейт?

Этот вопрос ей, похоже, решили задавать все по очереди.

Хозяйки вызвали ее в кабинет для объяснений. Они, как всегда, восседали за своим столиком – фальшивым Людовиком XIV, – а между ними лежал пакет из «Карлайла». Мистер Чарльз сидел рядом с Кейт на обитом шелком диванчике; свои руки с идеальным маникюром он сложил, как во время молитвы. В конце концов, именно он считался непосредственным начальником Кейт. Мисс Софи велела подать чай, но пить, естественно, никому не хотелось, и он безнадежно остыл.

– У тебя какие-то неприятности с мужчиной?

– Нет.

– С тем мясником? Сыном Пег Харрис?

– Вы имеете в виду Патрика?

– Да.

– Нет.

– Может, ты заболела?

Еще один хороший вопрос. Да стоило Кейт взглянуть на присланный из «Карлайла» пакет, и у нее сразу перехватывало дыхание.

– Нет.

– Но это адресовано тебе лично!

– Да.

– Кейт, ты вполне можешь сказать мне все. Даже самое неприятное. Мистер Чарльз, мисс Нона и я всегда тебе поможем.

Кейт верила мисс Софи. С самого начала все в «Chez Ninon» были к ней очень добры. И все же она взяла посылку, встала и поблагодарила:

– Чай был чудесный, спасибо.

– Ты же не сделала ни глотка!

– Платье для миссис Астор само собой не сошьется, – только и сказала Кейт в ответ.

Повернулась и двинулась к двери, намереваясь вернуться в мастерскую. Но ее окликнул мистер Чарльз:

– Китти!

Ей вдруг захотелось остановиться.

– Китти!

Кейт понимала: если она не обернется, мистер Чарльз на нее рассердится. Может быть, даже отошлет домой. Меня зовут Кейт. Просто Кейт. Не Китти. Она не обернулась.

С пакетом в руках Кейт прошла по узкому длинному коридору, отделявшему офис Хозяек от задних помещений, где располагались рабочие помещения. Она шла мимо пустых примерочных, оформленных богато, с этакой безмятежной элегантностью, мимо демонстрационного зала, где висели наряды, ожидавшие доставки или последней примерки, мимо комнаты с образцами, где снова висел на вешалке и проветривался тот зеленый твидовый костюм, который она брала для посещения «Карлайла». Наконец, она снова оказалась в мастерской. Чем ближе она к ней подходила, тем громче становился царивший там гул голосов и стук швейных машинок. Когда ковровое покрытие кончилось и ноги ступили на бетонный пол, она почувствовала, что снова находится в родной среде. Стрекотание десятка швейных машин, непрерывный обмен сплетнями, смех – знакомый шум рабочего дня. Какое это было утешение! Здесь, в мастерской, Кейт не чувствовала себя второсортной жительницей огромного города. Никто лучше ее не умел нанести на почти законченную вещь последний лоск. Если Хозяйки и мистер Чарльз на нее и рассердились, то им довольно скоро придется забыть о ее просчетах. Она, может, и не Шанель, но, безусловно, им необходима.

Кейт сунула пакет, доставленный из «Карлайла», под рабочую скамью; это вполне может и подождать. А Белый дом ждать не станет. Кейт включила утюг: мистер Чарльз просил ее отгладить раскрой будущего розового костюма. Мейв была занята с клиенткой. А первая примерка костюма от Шанель должна была состояться через десять минут. Во всяком случае, на это время она была назначена. Впрочем, многое зависит от плотности уличного движения и праздника в соборе Святого Патрика.

Наша Шанель, думала Кейт, осторожно разглаживая утюгом каждый шов. Отдельные части жакета были собраны на живую нитку, как и блузка, как и чуть расклешенная книзу юбка модного А-силуэта. Крой костюма оказался куда более сложным, чем Кейт сперва представляла себе. В законченном виде полочки жакета будут выглядеть так, словно выкроены из цельного куска ткани – на самом же деле это будет весьма непростая конструкция из соединенных вместе прямоугольников различной формы и размера. А поскольку ткань для костюма, знаменитое розовое букле, соткана вручную, ее ничего не стоит вытянуть при сшивании; букле вообще слишком легко тянется. В общем, шить костюм из такой ткани – одно мучение. Но с моделями Шанель никогда легко не бывает.

«Chaneleries», «шанелизмы» – каждый журнал мод по-своему называл особенности кроя; ее техника конструирования одежды стала поистине легендарной. Например, на пошив этого жакета уйдет не менее семидесяти рабочих часов. Для начала придется пристегать к основной ткани подкладку и только потом вырезать все в соответствии с выкройкой. Затем еще петли. Чтобы получилась действительно «Шанель», петли требовалось обработать дважды. Сперва каждую мелко обметать по лицевой стороне, затем прошить со стороны подкладки, а затем все это еще раз тщательно обработать. Выполнить все требования Шанель было безумно трудно; каждую сторону петли следовало обметывать очень тонкой шелковой ниткой. Настолько тонкой и непрочной, что ее невозможно было вдеть в ушко иглы, не обмакнув предварительно в пчелиный воск, который делал нить чуточку прочнее.