Книга Два жениха и одна невеста - Кейт Уолкер

Сердце Рии сжалось от боли, и она закрыла глаза. Когда она их открыла, фотография все еще была у нее в руках.

Рия видела достаточно фотографий, сделанных Алексеем, в журналах, в газетах, в его офисе. Она знала его стиль съемки. Но эта фотография разительно отличалась от всех. Она была сделана случайно. Алексей ухитрился поймать момент, когда крошка улыбнулась. Он схватил камеру, и в результате получилось нечто особенное.

Не просто первая улыбка его девочки, но снимок дочери, сделанный безумно любящим отцом.

Темной волной накатились воспоминания. Мальчик, которого Алексей держал на своих сильных руках. Чувствуя себя в безопасности, ребенок в одной руке держал охапку цветов, а другая его рука лежала на голове Алексея. Потом Рия вспомнила лицо Алексея, когда она обвинила его в смерти Беллы. И снова память подсказала резкие слова, брошенные им в Лондоне: «Зачем отрицать факты, если весь мир и собственная жена знают, что произошло? В такой ситуации никто не поверит в другую версию».

Сейчас эти слова звучали совсем по-другому, в них было столько горечи, отчаяния. Сконцентрировавшись только на своих желаниях и планах, Рия тогда не заметила этого. У нее в душе все перевернулось при мысли о том, как она будет смотреть Алексею в глаза сегодня вечером.

— Рия… — Как будто услышав ее мысли, он постучал в дверь.

Алексей? Что он здесь делает?

Он стоял в дверях — высокий, элегантный, в красивом вечернем костюме, в безупречно-белой рубашке, с черной шелковой маской на лице. Это был король Алексей, не ее детский приятель, но взрослый мужчина, готовый принять свою судьбу. Он был так нужен Мекджории — сильный, властный, способный руководить страной. И он был ее любовником. Кровь в жилах Рии вскипела, а ноги стали словно ватными. Она протянула ему руку.

— Ты выглядишь превосходно, — сказал он.

Взгляд Алексея скользнул по ее телу, оценивая платье, фасон которого дизайнер создал специально для нее. Белый шелк обтягивал грудь и бедра так, что Алексей ощутил сексуальное желание. Он никогда не насладится этой женщиной сверх меры. Фантазии, на которые Рия его вдохновляла, мучили его весь день, и он едва мог сосредоточиться на делах. Белая сверкающая маска придавала ей вид участницы венецианского карнавала.

— Ты тоже неплохо постарался. Мадам Хорон гордилась бы тобой.

Ее глаза смотрели на него необычно, почти весело, а рука женщины крепко сжимала его руку.

В платье без бретелек ее лебединая шея и плечи были обнажены. Всего несколько часов назад он целовал эту восхитительную шею, потом спустился ниже, к соблазнительной груди. Алексей все еще ощущал вкус ее сосков на языке. Возбуждение вновь охватило его, плоть стала твердой до боли.

Такое он испытывал всю неделю. Его раздражали официальные обязанности, дипломатические встречи и правительственные дебаты, которые отнимали у него массу времени.

Алексей страдал, будучи оторванным от женщины, которая завладела его телом и мыслями. Когда он был с Рией, он не мог думать больше ни о чем. А без нее думал об одном — как снова остаться наедине с Рией, отдаться роскошному соблазну ее тела Алексей не сомневался, что она чувствует то же самое. Долгие жаркие ночи, проведенные вместе, дали понять что она хочет каждую клеточку его тела. Рия с жадностью упивалась его поцелуями, ласками, открываясь ему, приглашая в себя так часто, как он хотел. В середине ночи женщина снова принималась искушать его, хотя он был уверен, что она уже истощена.

Но так больше не могло продолжаться. Алексей не забыл утреннюю сцену в спальне и принял решение. Единственно правильное, как он считал, решение.

И сейчас он должен сказать об этом Рии.

— Нам нужно поговорить.

Существует ли более угрожающее высказывание в английском языке? Задаваясь этим вопросом, Рия отступила назад, приглашая его войти в комнату.

— Но мы договорились встретиться внизу, чтобы войти в бальный зал вместе, — заметила она.

— Я знаю. Но нужно кое-что обсудить до того, как мы спустимся.

Что ж, у нее тоже есть тема для разговора. И она начнет первая. Горло Рии сжалось, ноги подкосились, ей не хватало воздуха. Не задумываясь, она протянула ему фотографию, которую держала в руке. Глаза Алексея впились в снимок.

— Белла…

Если у нее и остались какие-либо сомнения, сейчас они исчезли при виде его горящих глаз. Рия резко втянула в себя воздух:

— Истории, опубликованные в прессе, лгут. Ты не делал этого. Ты не мог так поступить.

— Есть такой термин — «синдром внезапной смерти». Но если бы кто-то был рядом…

— А разве Мариэтт не было дома?

— О, была, но толку от нее никакого. У Мариэтт были проблемы. Депрессия, алкоголь, наркотики. — Алексей говорил низким ровным голосом, абсолютно без эмоций. — Мы сильно поссорились. Она меня выставила из дома. Я собирался напиться, однако не мог избавиться от предчувствия беды. Я вернулся, но дверь была заперта. Мариэтт не отвечала, хотя я стучал и кричал. В конце концов мне пришлось выбить дверь, и передо мной предстала ужасная картина. Мариэтт была в состоянии наркотического опьянения, а Белла лежала мертвая в своей кроватке. — Он с трудом выдавливал из себя слова.

Рия подошла ближе и протянула ему руку. На этот раз пальцы Алексея сжали ее кисть.

— Но все думали… Ты взял вину на себя… — Ее голос дрожал от волнения. Алексей пожал плечами. — Потому что ты любил ее?

— Нет, не Мариэтт. — Он помотал головой. — Мы разлюбили друг друга задолго до этого, но оставались вместе ради Беллы. — Алексей снял маску и уронил ее на пол. — У Мариэтт было много демонов, и она сражалась с ними. Она никогда не хотела детей и, забеременев, порывалась сделать аборт. Я убедил ее сохранить ребенка. Она ненавидела каждую минуту своей беременности. Я думаю, у нее, ко всему прочему, началась послеродовая депрессия. В конце концов она довела себя до полного нервного расстройства и была госпитализирована. Мариэтт добили папарацци, преследовавшие ее с обвинениями… — Алексей замолчал, откинул голову назад и взглянул Рии в глаза. — Она набросилась на меня, когда я в последний раз пытался с ней встретиться.

Его печальная улыбка разрывала ей сердце. Что могло быть хуже? Рия не забыла известную фотографию Алексея с синяком под глазом и окровавленным носом. Она — впрочем, как и все — заключила тогда, что он подрался. Но теперь она понимала, что те царапины были оставлены длинными женскими ногтями.

— У меня была скандальная жизнь. Но… — Алексей снова посмотрел на фотографию. — Я обожал свою маленькую девочку.

— Я знаю это.

— Ты веришь мне?

Рия молча кивнула. Слезы душили ее.

— Ты не способен на то, в чем тебя обвинили.

Алексей прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза:

— Спасибо.

«Я не могу тебя любить. Однажды я любил… боготворил ее… И потерял».