Книга Повторим нашу встречу - Кейтлин Крюс

– Перестань, – отважилась прошептать Пейдж. – Ты же не думаешь, что…

– Водитель заберет тебя через час. – В его голосе не было ни капли сочувствия или сожаления, будто он вытесан из холодного камня. – Я хочу, чтобы ты испарилась, и больше никогда не пожелаю тебя видеть. Ни спустя десять минут, ни спустя еще десять лет. Ты меня поняла?

Пейдж не могла ответить. Ее всю трясло от рыданий. Поток слез казался неиссякаемым. Джанкарло смотрел на нее, как на незнакомого человека, участь которого его совсем не волновала.

– Ты меня поняла?

– Да. Я поняла. – Вытерев слезы и глубоко вдохнув, она предприняла последнюю попытку: – Джанкарло…

Но он уже ушел. Все кончилось.

Скользкие дороги требовали осторожности при вождении и таили в себе потенциальную опасность, но шквальный ветер, который грозился сдуть его машину с трассы и хлестал голые деревья, возвышающиеся по обеим сторонам дороги, ведущей к Новой Англии, был и вовсе невыносим.

Джанкарло пребывал в скверном расположении духа, когда покинул международный аэропорт в Бостоне около двух часов назад и снова в сотый раз отправился на поиски Пейдж. По сути, его настроение вот уже три месяца было скверным.

Маленький одинокий городишко в Мэне затерялся среди снегов. Впереди мелькали огоньки, и декабрьский вечер окутывал все вокруг фиолетовыми сумерками. Джанкарло почувствовал всплеск адреналина после того, как проехал по немногочисленным улочкам поселения и, наконец, остановился возле белого дома, обшитого досками.

Ему пришлось нанять детективов, которые искали Пейдж по всему Западному побережью, пока он сам прочесывал Восточное. Ему бы и в голову не пришло искать ее здесь. Наверное, она выбрала столь уединенное место, чтобы скрыться от него.

Наконец поиски Джанкарло увенчались успехом.

Этот заброшенный городок все же обладал неким очарованием. На ногах Джанкарло были ботинки, предназначенные для горнолыжных курортов, и снег хрустел от каждого его шага. Поездка в этот богом забытый уголок напомнила ему о книгах, которые он читал в юные годы во времена учебы в американской школе. Одинокие амбары, затерянные среди бесплодных полей, хмурое зимнее небо, безудержные порывы ветра, врывавшиеся сюда с атлантического берега. Подобная атмосфера очень походила на бездну безысходности, в которую погрузилась его душа.

На входной двери дома висела вывеска: «Уроки танцев». Джанкарло застыл на крыльце, схватив ручку двери, потому что снова – с того мерзкого утра в Тоскане – услышал ее голос. Этот звук пронзил его сердце, будто его грудь проткнули одной из острых сосулек, которые свисали с крыши.

Джанкарло рывком открыл дверь и вошел внутрь. Пейдж стояла прямо перед ним. У него перехватило дыхание от долгожданной встречи. Его сердце бешено заколотилось, и ему едва удалось заставить себя осмотреться. На первом этаже дома располагалась танцевальная студия – большой пустой зал с несколькими станками и учениками, у которых как раз шло занятие. И та, кого он обвинил в алчности, проводила его, обучая азам хореографии стайку розовощеких и угловатых девочек.

В маленьком фойе студии на диванах и стульях сидели матери девочек, и их недвусмысленные взгляды свидетельствовали о том, что его неожиданное появление помешало уроку.

Пейдж даже мельком не посмотрела на Джанкарло, что требовало немалой ловкости, учитывая то, сколько зеркал висело на стенах. Будто он был для нее пустым местом.

Занятие продолжалось. И Джанкарло наблюдал за Пейдж, пока она двигалась перед группой подростков, объясняла им что-то, попутно делая им замечания и выражая похвалу. Ее волосы потемнели, став почти чернильными. Возможно, только солнце придавало им огненный оттенок. Ее тело будто плыло: столько в ней скрывалось грации и легкости!

Пейдж сохранила свою прежнюю стройность, только ее живот слегка округлился, выдав тайну, о которой он не знал до этого дня.

Она оставила ребенка. Его ребенка.

Джанкарло захлестнули противоречивые эмоции, которые подпитывали его решительность и настойчивость. Облегчение. Негодование. Эти чувства сплелись в неразрывный клубок.

Пейдж оставила их ребенка.

Джанкарло продолжал бы любить ее в любом случае, но ее беременность стала для него знаком того, что еще не все потеряно. В его душе затеплилась надежда.

Прошла целая вечность, прежде чем занятие подошло к концу, и женщины с детьми начали собираться домой. Когда наконец последний человек с грохотом захлопнул дверь и исчез в темноте зимнего вечера, Джанкарло и Пейдж остались вдвоем в залитой светом ламп комнате.

– Ты решила оставить его. – Он сам удивился своему тону – низкому и жестокому – и заметил, как Пейдж напряглась.

– Если ты пришел, чтобы извиниться, то можешь засунуть извинения себе… сам знаешь куда. – Пейдж не договорила и повернулась к Джанкарло лицом.

– Я здесь не за этим. – Гнев изменил ее прекрасное лицо и окрасил ее глаза в темно-серый цвет. Будто она была готова задушить его собственными руками, подойди он ближе. – Я искал тебя три месяца, Пейдж.

Она прищурилась.

– Ты уверен, что хочешь называть меня именно так?

Джанкарло почти до боли стиснул зубы.

– Я знаю, как тебя зовут.

– Не могу передать, как сильно это меня радует. – Ее злость, словно густой непроглядный туман, заполонила собой пространство, разделявшее их. – Но еще большую радость я бы испытала, если бы ты сейчас развернулся, ушел и сделал вид, что мы никогда не встречались. Именно так я и поступила, когда уехала из Италии, и, поверь мне, это были лучшие три месяца в моей жизни.

Джанкарло мысленно повторял себе, что заслужил такое отношение.

– Я понимаю. Но…

– Не утруждайся, – прервал его Пейдж раздраженно. Раньше она никогда не перебивала его. Только одна женщина, кроме нее, могла позволить себе такое – его мать. – Мне не нужны твои объяснения. Мне плевать.

Пейдж отвернулась от него, чтобы скрыть эмоции, написанные на ее лице, но зеркала выдали ее, и Джанкарло на долю секунды увидел ту женщину, которую помнил и любил.

Он подошел немного ближе. Его взгляд блуждал по ее одежде: легинсы и свободная туника на одно плечо. Ему так хотелось поцеловать ее обнаженное предплечье и погладить округлившийся животик. А потом снова утонуть в блаженстве ее бедер, которое было известно ему одному.

Джанкарло верил Пейдж и тогда, и сейчас. Просто потребовалось слишком много времени, чтобы признаться самому себе в этом. Однажды он ее уже потерял, и его жизнь превратилась в сущий ад. Больше этому не бывать.

– Почему ты выбрала этот городок?

– Какая тебе разница? – Пейдж сунула в сумку свои вещи и выпрямила спину. – Что тебе вообще нужно от меня?

– Я не знаю. – Это была ложь, но у него не находилось слов, чтобы выразить все чувства, которые переполняли его сердце. Джанкарло задумался о том, что никогда раньше не видел ее такой – жестокой и холодной. Но вина за ее состояние лежала только на нем. – Ты так рассержена!