Книга Тайная жизнь, или Дневник моей матери - Диана Чемберлен

Он взглянул на заголовок первой статьи: «Дискредитация свидетеля». Покачав головой, Бен вновь сунул статью в конверт. Он уже говорил Сэму, чтобы тот забыл о подобных фокусах, но брат продолжал копать во всех направлениях. Вторая статья была посвящена схожей теме. А вот заголовок третьей сразу привлек его внимание: «В интересах детей: целебная сила визитов».

– Да! – произнес Бен вслух. Прожевав кусок пончика, он внимательно прочел статью, после чего взялся за письмо Сэма. На адвоката пока особой надежды нет, писал тот. Вопрос об апелляции сейчас даже не поднимается. Максимум, на что можно рассчитывать, – это визиты в присутствии социальных работников, которые могут начаться уже в январе. Но для этого необходимо получить одобрение судьи Стивенса. Бен едва не застонал. Стивенсу лишь с трудом удалось стереть с лица торжествующую улыбку, когда он зачитывал Бену обвинительный приговор. Но Бену не стоит беспокоиться, писал Сэм. Сейчас появляется все больше и больше свидетельств того, что подобные визиты пойдут во благо Блисс. А это значит, что при желании все можно устроить.

Кстати говоря, добавил в постскриптуме Сэм, Шэрон и Джефф сообщили ему, что кто-то названивает им домой, а потом вешает трубку. Они подозревают, что это Бен, и намерены получить новый номер. «Если это и в самом деле ты, братец, то слегка притормози».

Ладно, придется оставить эту маленькую хитрость. Толку от нее все равно не было, поскольку трубку всякий раз брала Шэрон. Бен звонил где-то раз в неделю в надежде на то, что ответит Блисс. Он вовсе не собирался разговаривать с ней (не настолько уж он был глуп!). Просто ему хотелось услышать ее голосок. Как-то он попросил Сэма и Джен записать разговор с Блисс и переслать эту запись ему. Бен страшно переживал из-за того, что стал забывать, как звучит ее голос. «Не думаю, что это такая уж хорошая идея, Бен, – заявила Джен. – Любые напоминания о ней принесут тебе только вред».

Сэм и Джен звонили ему раз в неделю, по субботам. По очереди рассказывали о том, что у них новенького. Говорили, как продвигаются их планы по усыновлению, какой спокойной и довольной выглядит в последнее время Блисс. Расспрашивали Бена о его работе. Он пока не сказал им, что уже в декабре раскопкам придет конец, – просто не хотел беспокоить.

Порой Сэм звонил ему в будние дни. Это значило, что он будет изображать психиатра. «Как ты спишь? – расспрашивал он. – Как у тебя сейчас с аппетитом?» Однажды он поинтересовался у Бена, не возникает ли у того мыслей о самоубийстве. Бен лишь рассмеялся в ответ, так что Сэм потом долго извинялся за подобную глупость. Бен не собирался рассказывать правду. Сэма это только встревожило бы. Или, не дай бог, он определил бы брата в больницу. Хуже варианта и не придумаешь.

Но этим утром пузырек с таблетками находился в десяти милях от его тела и в тысяче – от его мыслей. Бен встал и растер онемевшие мышцы ног. Пожалуй, большую часть пути до машины ему придется прошагать, а не пробежать. Да и пончик, видимо, был лишним. Впрочем, начал он с легкой трусцы, а когда магазинчики Колбрука скрылись за спиной и вокруг вновь потянулись кукурузные поля, перешел на бег.

13

8 ноября 1943 г.

К нам в класс пришел новенький, зовут его Мэтт Райли. Ему, как и Кайлу, семнадцать. Они с матерью переехали сюда из Ричмонда, чтобы ухаживать за больной бабушкой. В классе сейчас ни о ком больше не говорят, кроме как о нем. Так всегда бывает, когда у нас появляется кто-то новый. Кайлу этот парень так понравился, что они провели вместе всю субботу: ловили рыбу, пока я писала у себя в пещере.

16 ноября 1943 г.

Сегодня случилось нечто ужасное.

Я, по своему обыкновению, сидела в главной зале пещеры, где у меня есть матрас, диванчик, старое кресло-качалка и пара стульев с прямыми спинками. Размером эта комната с маленькую церковь, однако повсюду встречаются скальные выступы, а еще полно сталактитов и сталагмитов. Потолок возле входа довольно низкий, но чем ближе продвигаешься к озерку, тем выше и красивее он становится.

От задней стены этой комнаты отходит небольшой туннель. За все то время, что я провела в своей пещере, я никогда не заходила в него больше чем на пару метров. Но сегодня я писала историю о девочке, которая обследует пещеру. Она проползает по узкому туннелю и оказывается в месте, которое превратили в некое подобие гробницы.

И тут мне пришло в голову: а почему я пишу обо всем этом, если сама так и не удосужилась заглянуть в свой туннель? Тогда я взяла лампу и нырнула во тьму. Поначалу мне было как-то не по себе. Не то чтобы я боялась темноты, просто коридор оказался слишком узким, а потолок нависал над самой головой. Первые несколько метров я прошла прямо, а потом мне пришлось согнуться. Лампа освещала лишь небольшой пятачок, и мне казалось, что я шагаю в черную пустоту.

Наконец туннель закончился, но никакой величественной гробницы там не было. Вместо этого я оказалась в просторной пещере с низким потолком, из которого свисали длинные, как копья, сталактиты, а из пола им навстречу устремлялись такие же длинные и узкие сталагмиты. Встречались они примерно на уровне моей груди, образуя причудливые каменные колонны, и мне приходилось петлять между ними, как между стенками лабиринта. Я старалась запомнить направление, чтобы найти потом путь назад.

Лабиринт внезапно закончился, и я увидела пустое пространство, без сталактитов и сталагмитов. А на полу лежал – я уж было решила, что мне померещилось! – человеческий скелет. При виде его я заорала так громко, что даже стены загудели от эха. Я рванула назад, выискивая путь в каменном лабиринте. Через несколько минут мне удалось добраться до туннеля. Я безудержно всхлипывала и смеялась, а руки у меня были покрыты ссадинами и царапинами. Я поспешила добраться до своей пещеры, а затем, не останавливаясь, устремилась к дальнему концу ручья, где Кайл с Мэттом ловили рыбу.

– Идем со мной! – выпалила я, хватая Кайла за руку.

– Зачем ты притащила сюда лампу? – спросил он.

Я по-прежнему держала в руке лампу, хотя на улице ярко светило солнце.

– Идем же, – повторила я.

Кайл тяжко вздохнул и начал сворачивать леску.

– Пошли посмотрим, что ей от нас надо, – сказал он Мэтту.

– Ему нельзя с нами! – возразила я.

Кайл в изумлении воззрился на меня. Было видно, что он не ожидал от меня подобной грубости, но мне было плевать.

– Кайл, – шепнула я так, чтобы Мэтт не услышал. – Это в пещере.

Кайл повернулся к Мэтту, который делал вид, будто его все это ничуть не интересует.

– Я скоро вернусь. Если хочешь, можешь взять и мою удочку.

Мэтт кивнул, даже не взглянув в нашу сторону. Он вообще странный, но о нем я напишу как-нибудь потом.

На обратном пути я объяснила Кайлу, что случилось, и он был готов к тому, что ему предстояло увидеть в каменном лабиринте. На этот раз мы оба несли по лампе, и я вся тряслась – то ли от нервов, то ли от холода.