Книга Мужчина - модель для сборки - Андрей Ястребов

Чем-чем, а долгими ухаживаниями он себя не обременяет. «Я люблю тебя», – обрадованно гудит он. У него какая-то бесчеловечная жизнерадостность. Его многое веселит в этой жизни, хотя и недолго.

Его поцелуи свирепы. Но у него мало времени. Все куда-то торопится, чтобы успеть поскандалить и подраться. Весь ассортимент жизненных передряг тебе обеспечен. Жизнь с ним – кошмарное соседство. Любит кое-как, спустя рукава.

Иногда он милый, энергичный, но очень рассеянный. Он может похитить тебя, а потом забудет, где спрятал. Сказать, что он непоседа, – значит промолчать. Он – разбойник со всех больших дорог. Этот псих никогда не затормозит. Только что был здесь, через секунду – след простыл. Был там и тотчас куда-то запропастился. С ним словно попадаешь в иррациональный мир, в котором законы притяжения перестают действовать.

«Я без тебя жить не могу, – задиристо утверждает он. – Только смерть разлучит нас». О, как красиво сказано… Он хвастун и враль.

Одна девушка рассказала такую историю. Как-то такой хмырь пообещал прийти в шесть часов ноль-ноль минут. Познакомиться с родителями, поговорить о свадьбе. Сказал, если не приду в шесть часов ноль-ноль минут, значит, я умер. Шесть ноль-ноль, семь пятнадцать, девять тридцать восемь. Двенадцать двадцать четыре…

Так и не появился, сопляк. Через неделю выяснилось, что он так волновался перед встречей с родителями девушки, что решил встретиться с друзьями, а у одного из них то ли шапка пропала, то ли он сам шапку украл – увлеклись следствием-перепродажей, потом выпили, затем подрались, вновь выпили, подрались, закусили – а там уж и не до сватовства.

Отношения с таким перцем требуют повышенной осторожности. Любить его – себе дороже. Его выносливости на всякого рода проделки хватит двадцати не таким, как он. Это тот тип мужчины, для которого любой шаг в жизни – участие в состязании. В качестве приза – все что угодно: ты, шапка, закуска. Главное – процесс. Его можно отыскать в таких местах, куда побоится прийти даже придурок со стажем.

На первый взгляд он не так уж плох. Жизнерадостный парень со своеобразным чувством юмора. На все остальные чуть попристальнее взгляды – это Сто Проблем В Одной Жалкой Судьбе.

За ним тянется шлейф неприятностей. Не знаешь, какая причуда придет ему на ум. Не ты ему нужна. Этому недоумку нужен психиатр. Ему поможет лишь трансплантация мозга. Дай объявление. Очень скоро отыщется подходящая голова бесшабашного добровольца – такого же Парня По Имени Жгучий Ужас № 2.

Парочка слов про Жгучий Ужас № 2 (вариации: Откуда-То-Этот-Нежданчик, Голошмыга, Разгвоздяй, Бредовый Параноик).

Это один из тех, кто ненавидит унылую поэзию жизни, из породы безумных и жизнерадостных придурков-оптимистов, у которых стакан водки всегда наполовину полон, а не наполовину пуст.

Пообщавшись с ним пару секунд, ты подумаешь: у него ролики за винтики зашли. Ошибаешься – уже нечему за нечего заходить. Этот Разгвоздяй уже все растерял – и винтики, и ролики. Если б их в свое время прилежно собирать, можно было изготовить десяток парковых скамеек и еще штук двадцать плевательниц. Было у него когда-то много винтиков и роликов, а теперь пустая голова.

Когда его принимали в первый класс, на вопрос, почему он через каждое слово произносит что-нибудь гадкое, он отчитался словами героя И. Кальвино: «Я не только ругаюсь, я еще лжесвидетельствую, не поливаю фасоль, не почитаю отца с матерью и поздно возвращаюсь домой. Вообще-то я хочу совершить все грехи на свете, даже такие, до которых, как мне говорят, я еще не дорос». Потом он дорос до всего.

Этот Недоумок-Пакостник жаждет любить все, что не прибито намертво гвоздями к Луне. Натешится, обожрется, а потом, сытый, отвалит. Лодырь – каких поискать. Еще вчера, доказывая любовь к тебе, готов был в речку с Крымского моста сигануть, а сегодня – глядь: унялся, лентяйничает в чувствах, даже от поцелуев отлынивает.

Срочно зажигай перед ним красный свет. Рой непролазные траншеи на всех пешеходных дорожках, ведущих к тебе. А сама беги подальше. Если не успеешь сбежать, замуруй себя в квартире и нацарапай записку для участкового с текстом, который любят все участковые: «В моей смерти прошу никого не винить, кроме самой себя, идиотки, влюбившейся в этого придурка».

Хочешь правду? Всю правду? Тогда слушай. Знаешь, как он будет скучать по тебе? Сильно. Целых десять минут. А затем побежит по своим жгуче-ужасным хлопотам.

Так что не брани его. Оставайся живой-здоровой, улыбнись при мысли о том, что этот перец упадет в шахту лифта. Это чуть повеселит тебя. Улыбка тебе не помешает.

Веет опасностью?.. Есть откуда. На горизонте твоей судьбы появился Коллекционер Дурочек (вариации: Король Пороков, Сексуальная Гнилушка, Человек с Внешностью Развратного Херувима).

Бабочка милая, чувствуешь укол в сердце? Думаешь, любовь?! Просто укол булавки. Ты попала в коллекцию.

Встретив его, не раздумывая, беги в горы. Спасайся. Правда, география наша для такого бегства мало приспособлена. Города все больше на семи холмах расположены. Тогда беги на эти семь холмов. Прячься за каждым. Не успела. Жаль.

Ты готова ответить ему: «Да, я твоя!» – даже если он спросит, как пройти с Тверской на улицу Горького. Его взгляд попадает прямо в сердце – ювелирная работа любовного киллера. От его голоса все вибрирует от головы до талии. А особенно от талии до пяток.

Тебе только не хватает виляющего хвостика. Если бы нашелся гуманист из самых филантропических, он затолкал бы тебя в холодильник. Твою страсть нужно остудить, внести диссонирующую ноту в мелодию сладкой любви.

Повнимательнее присмотримся и изучим это гадкое животное. Глаза сверкают полночным огнем. Сплошная страсть и жуть. Порыв и вдохновение. Склонности – дрянь. Содомизированное сознание. От него исходит пошлейший люциферизм. О его чувстве к тебе – это временная снисходительность пылесоса к пыли: профессиональный коллекционный интерес.

Он будет морочить тебе голову, целовать ручки, тоскливо вздыхать. В его любовном объяснении будет больше штампов, чем в выступлении депутата Госдумы по национальной идее. А тебе плевать. Очень скоро ты упадешь в его руки как созревший цитрус.

Свидания с ним будут приправлены потными словечками, слюнявыми обещаниями и не очень утомительной для тебя борьбой.

Тебе кажется, что счастливые ночи никогда не кончатся. Для тебя это почти в первый раз, для него это тысяча и вторая ночь с тысяча и второй дурочкой.

Из диалогов с ним:

«Я люблю тебя», – прошепчешь ты.

Он хмыкнет в ответ что-нибудь неразборчивое.

«Я люблю тебя». – Ты настойчива.

«И я тоже», – на секунду расщедрится он.

У тебя есть только один шанс на спасение – напрасная надежда на то, что он в момент помешается в рассудке, кинется к учебнику древнекитайского языка, схватит его, выучит страниц двадцать, а затем выбросится в окно. Весьма тщетная надежда.