Книга Назвать своей - Оливия Гейтс

Не в силах сдержать удивление и бурю эмоций, Кали взглянула на Максима, и из ее глаз потекли слезы любви и благодарности. Волков крепче обнял любимую, и взгляд его затуманился страстью.

После обмена клятвами Максим поцеловал Калиопу, а затем сделал рукой знак кому-то в зале. И тут же подошла Роза, держа на руках Лео, восторженно таращащего глаза. Малыш потянулся к родителям. Максим подхватил его в свои объятия и, прижав к сердцу жену и сына, обратился к гостям:

– Каждый человек ищет смысл жизни. И, найдя, готов отдать за него жизнь. Я был вознагражден сверх меры. Вы – цель моей жизни, мое благословение: моя жена, любовь всей моей жизни Калиопа Сарантос-Волкова и мой сын и наследник Леонидас Сарантос-Волков. Вам принадлежат мои сердце и душа, а также все, чем я владею.

Все гости встали и подняли бокалы, поздравляя новобрачных. Кали наконец не выдержала и разрыдалась, спрятав лицо на груди Максима. А Лео между тем весело подпрыгивал на руках у отца и радостно визжал, словно понимая, что это очень важный момент в их жизни.

Чем дальше продолжалось торжество, плавно перетекая в празднование дня рождения Лео, тем больше в Кали росло странное чувство: она словно смотрела на все со стороны.

Пообщавшись с гостями в зеркальном зале, молодожены вышли из него. Оказалось, что весь дом уставлен столами для приглашенных, а детская площадка полна детей.

Калиопа смеялась со своими родными, болтала по-русски со знакомыми Татьяны, шутила с деловыми партнерами Максима, которые допытывались, как ей удалось растопить этот айсберг. Она танцевала хоровод, который, благодаря ее родным, постепенно превратился в пидихтос – похожий танец, который танцуют на острове Крит.

Потом Кали обнимала и целовала бесчисленное количество людей, в том числе и Андреаса, который пообещал приехать к ней в гости… когда-нибудь.

Затем Максим пронес ее на руках по всему дому в то крыло, где она до этого не бывала. Кассандра и Селена семенили за ним, стараясь не отставать. Сияющая улыбкой Кассандра жестами объяснила, что они собираются помочь невесте освободиться от платья – кажется, она уговорила жениха доверить ей эту обязанность.

Войдя в комнаты, подготовленные для брачной ночи, Максим с неохотой поставил Кали, шепнул ей, что подождет в спальне, и вышел.

Хихикая, Кассандра и Селена помогли Кали снять платье, а потом подали ей сверток, лежавший на кофейном столике. Еще раз обняв невесту, подруги удалились, оставив Калиопу стоящей посреди комнаты в кружевном белье и туфлях на высоких каблуках.

Она развернула сверток, который, наверное, попросил передать ей Максим. Внутри был роскошный эротичный наряд.

Дрожа от нетерпения, Кали переоделась в него, желая поскорее увидеть, какое впечатление произведет в этом белье на Максима. Ей не хотелось, чтобы сам он уже успел снять свой свадебный костюм, потому что весь вечер мечтала о том, как будет снимать с мужа его великолепный генеральский мундир. Впрочем, какая-то ее часть жаждала увидеть любимого уже обнаженным, чтобы не пришлось ждать, когда можно будет прикоснуться к его телу руками и губами.

Войдя в спальню, оформленную в лазурных и золотых тонах и освещаемую множеством свечей, Кали увидела, что Максим уже почти разделся, оставшись только в белых лосинах. Увидев ее, он весь напрягся, словно голодный хищник, заметивший жертву, и произнес по-русски:

– Моя жена… наконец.

Волков смотрел на свою ослепительную невесту и думал о том, что всю прошлую ночь занимался с ней любовью, но вместо того, чтобы насытиться, лишь разбудил в себе зверя, которого прежде держал на коротком поводке. Теперь его влечение разгорелось с небывалой силой.

В течение всего свадебного торжества он чувствовал, что Калиопу также неодолимо влечет к нему, ей не терпится утолить плотский голод, накопившийся за последние пятнадцать месяцев. Максим собирался сегодня ночью увлечь ее за собой в самую пучину страсти, но вот она скользнула в комнату, он назвал Кали своей женой, и только сейчас до него полностью дошло: она – его жена.

И это чувство испугало Волкова настолько, что вновь вызвало старые страхи, парализуя его.

Но Калиопа, сперва замерев, быстро пришла в себя и направилась к мужу. Она выглядела… божественно. Максим чуть не пожалел, что попросил ее подругу подобрать наряд, достойный красоты новобрачной. Кажется, Кассандра справилась с задачей слишком хорошо.

Кали встала перед ним, прикасаясь к его пылающей коже руками и губами, пожирая любимого взглядом, прижимаясь к нему.

Она увлекла Максима на постель, перекатилась так, что он оказался сверху, раздвинула ноги, извиваясь от возбуждения, требуя, чтобы он вошел в нее и подарил наслаждение.

Пальцы Калиопы запутались в волосах Максима. Она притянула его голову к своей и выдохнула ему в губы:

– Мой муж.

Все его существо переполнил восторг.

К тому же она сказала эти слова по-русски. Ради него она так хорошо выучила его родной язык!

Волков пытался ласкать любимую неспешно, но она умоляюще твердила: «Возьми меня сейчас же, прямо сейчас!» По ее лицу и телу пробегала дрожь. И он потерял контроль.

Больше не было сил сдерживаться. Он слишком хотел свою жену. Всю. Сразу.

Зарычав, Волков впился в ее плечо зубами. Кали вздрогнула и откинула голову назад, словно предлагая продолжать. Он воспользовался приглашением, чувствуя, что уже всего на волосок от того, чтобы превратиться в берсерка.

Глядя на Максима полуприкрытыми глазами, Калиопа приказала:

– Покажи мне, как сильно ты меня хочешь. – Ее голос, глубокий, исполненный страсти, завибрировал в его голове. – Назови меня своей, скрепи наш пожизненный договор, дай мне все и все возьми.

Сдаваясь, Волков распустил высокую прическу Кали, высвободив ее шелковистые локоны. Затем он поднялся, чтобы снять с себя генеральские лосины и сорвать с жены ее сводящий с ума наряд. Не обнаружив под ним ничего, он облегченно выдохнул. Его пальцы скользнули между складок ее естества, а затем проникли внутрь. Кали уже была готова его принять, истекая влагой.

Она обхватила его спину ногами, и Максим с ревом завоевателя вошел в нее, вдавив в матрас.

Два рта раскрылись в беззвучном крике от невыносимого наслаждения. Вторжение и пленение. Ощущение полноты: каждый раз обжигающее, всеобъемлющее, новое.

Наконец Волков с глухим рыком подался назад. Сжав его там, в своей горячей тесноте, Калиопа, застонав, вцепилась в него ногтями, требуя возвращения, и он снова с силой толкнулся вперед, преодолевая сопротивление плоти и ощущая новый взрыв удовольствия. Вскрик Кали пронзил все существо Максима. Его толчки стали резче, сильнее, а ее вскрики – громче и пронзительнее.

Затем она дернулась и прижалась к мужу, сотрясаясь в яростных, безудержных конвульсиях, выкрикивая его имя.

Он, прорычав ее имя, достиг абсолютного высвобождения, содрогаясь от прокатывающихся по нему волн наслаждения, выплескивая семя в сжимающую его глубину и чувствуя, что растворяется в этой женщине.