Книга Воздушная битва за город на Неве. Защитники Ленинграда против асов люфтваффе - Дмитрий Зубов

«Несмотря на крайне неблагоприятные метеорологические условия, противник все же продолжает продолжительные изматывающие налеты на Ленинград эшелонами отдельных самолетов, – писал начальник ПВО войск Ленфронта генерал-майор артиллерии Крылов. – Очевидно с задачей снижения производительности работы промышленных предприятий Ленинграда и простоев транспорта»[95].

Днем 2 декабря немцы снова произвели налет на Ленинград, сбросив на него 55 фугасных бомб. В результате было разрушено 20 жилых домов, поврежден корпус НИИ-13, в пяти местах повреждены водопровод, осветительная сеть и трамвайные пути. Впрочем, трамвай, как и троллейбус, в городе к этому времени уже не ходил из-за нехватки электроэнергии. Некоторые сломавшиеся и застрявшие вагоны торчали прямо посреди улиц с открытыми дверями и заваленные снегом. Часть бомб снова были оснащены взрывателями замедленного действия, три из них взорвались через три – пять часов после падения. Погибло 22 человека, 123 были ранены. При этом большинство пострадавших снова не уходили в убежища, пережидая налет у себя дома или передвигаясь по улицам.

На следующий день в 11:31 в Ленинграде в очередной раз зазвучали гудки воздушной тревоги. За три месяца к ним уже настолько привыкли, что большинство жителей воспринимали это примерно так же, как гудки автомобилей на улицах или ежедневные радиопередачи. За это время Ленинград изменился до неузнаваемости. Из цветущего и светящегося бурлящего города дворцов, парков и заводов он превратился в мрачный, темный и умирающий город-призрак. Если во время сентябрьских и октябрьских налетов люди с изумлением и ужасом смотрели на горящие дома и воронки посреди улиц, то теперь равнодушно проходили мимо тел очередных погибших, погруженные сами в себя. Горожан, уже привыкших к взрывам и грохоту зениток, гораздо больше волновало, где достать еды и как отоварить свои продуктовые карточки. Голод пронизывал все квартиры, учреждения и предприятия, мысль о нем витала в воздухе и была основным лейтмотивом еще теплившейся жизни.

Поэтому и в этот раз, несмотря на гудки тревоги, большинство продолжало идти по своим делам, стоять в очередях за хлебом и согреваться в своих еще уцелевших квартирах.

Гул самолетов, как обычно, послышался с юго-запада. Они шли высоко в небе над Волосовом, Красным Селом, Урицком и Торговым портом. Но было в этом налете и кое-что новое, чего нельзя было не заметить. Отрывистый из-за сильного ветра гул бомбардировщиков был слышен, а вот привычного грохота зениток ленинградцы не слышали.

И это не было случайностью. К началу декабря 2-й корпус ПВО попросту расстрелял почти все боеприпасы. А после падения Тихвина снабжение последними практически свелось к нулю. Остались только неприкосновенные запасы, хранившиеся на случай, если немцы перейдут в наступление и зениткам придется вести огонь прямой наводкой. Кроме того, командование противовоздушной обороны и Военный совет Ленфронта, гадая, как немцам всякий раз удается находить Ленинград и сбрасывать бомбы точно на город в любую погоду и при любой видимости, выдвинули предположение, что летчики ориентируются по вспышкам выстрелов. Стоит ли говорить, насколько далеко это предположение было от действительности!

Но, так или иначе, штаб ПВО войск Ленинградского фронта принял решение во время налетов не открывать огня. Разрешалось стрелять только батареям, установленным в так называемом «ложном Ленинграде» – пустоши к северу от города, на которой по ночам специально зажигались огни с целью ввести врага в заблуждение. «ЗА 2 корпуса ПВО огонь по самолетам пр-ка не вела, за исключением отдельных выстрелов в зоне «ложного Ленинграда», – сообщало донесение от 3 декабря. – При первом налете израсходовано снарядов 85 мм – 4, при втором налете расход не донесен»[96].

Следующий налет состоялся в ночь на 5 декабря. Таким образом, командование 1-го воздушного флота продолжало практику сменяющих другу друга ночных и дневных налетов на Ленинград с целью круглосуточно держать осажденный город в напряжении.

Приближение бомбардировщиков было заранее обнаружено радиолокационными станциями, и в 0:25 в Ленинграде была объявлена воздушная тревога. Самолеты летели на высоте 4–5 километров по обычному маршруту через Лисино, Высоцкое, Красное Село, Урицк, Финский залив, Торговый порт и Васильевский остров. На город было сброшено 44 фугасные бомбы, из которых 24 упали в воду и на поля и 4 не разорвались. Пострадал, как обычно, по большей части жилой сектор, было полностью или частично разрушено семь домов, сарай, кузница, тир и декорационная мастерская, в одном месте повреждена теплосеть. Согласно первичным данным службы МПВО, погибло 12 человек, 45 получили ранения. Зенитная артиллерия снова молчала, огонь велся только из «ложного Ленинграда».

Впрочем, к следующему налету зенитчики несколько пополнили запасы снарядов, что позволило им возобновить заградительный огонь и «огонь по звуку».

Вечером 5 декабря германская авиация нанесла два подряд авиаудара по городу. «В первом налете с 17.23 до 19.05 участвовало 8 одиночных бомбардировщиков, появлявшихся над городом с интервалами 2–4 минуты, на высотах 3200–4000 м, – говорилось в очередном донесении штаба ПВО войск Ленинградского фронта. – Подлет засечен РУС-2 по обычному маршруту: Мизана Горка, Елизаветино, Кр. Село, Урицк и далее через Торг. Порт или Автово на город. Под интенсивным заградогнем ЗА самолетами сброшено на город 29 фугасных и 1779 зажигательных бомб. Из них без ущерба 19 фугасных и 1554 зажигательных бомбы, кроме того 4 фугасных бомбы не разорвались. Ранено 42 человека, убитых нет. Разрушено 4 кладовых АТУЛ[97], 1 кузница, повреждено здание Этнографического музея, разрушено 4 жилых дома, образовалось 3 завала, наиболее крупный ул. Маяковского 11. От зажигательных бомб возникло всего 19 пожаров, из которых затушено через 9—50 минут – 13, в течение 3-х часов – 5, к утру – 1 (на складах ВТУ)».

После 21:30 над Ленинградом пролетело еще два одиночных самолета, сбросившие пять фугасных бомб крупного калибра. В результате было разрушено три жилых дома, убито 8, ранено 29 человек[98].

На кого же хотели воздействовать немцы своими непрекращающимися террористическими налетами, всякий раз, невзирая на ужасную погоду, поднимаясь со своих авиабаз с очередной порцией бомб? На Жданова и Военный совет Ленинградского фронта? На замерзающие в окопах войска? Или на голодающих и замерзающих жителей? Быть может, думали, что последние соберутся силами, возьмут вилы, топоры, лопаты и поднимут в городе антисоветское восстание? Или рабочие заводов в страхе перед налетами бросят работу и разбегутся? Оставшись без продуктовых карточек – единственной возможности поесть и накормить своих детей?

Понятно, что все эти расчеты были совершенно беспочвенными. К тому же офицеры и летчики люфтваффе, вероятно, забыли налеты на Лондон годичной давности. Столица Великобритании пережила гораздо более массированные и разрушительные авиаудары, нежели Ленинград, продолжавшиеся с сентября 1940 года до апреля 1941-го. Только за один октябрь в Лондоне 333 раза объявлялась воздушная тревога, на город было сброшено 7160 тонн фугасных и почти 5 тысяч тонн зажигательных бомб, а потери гражданского населения составили 15 тысячу убитыми и 21 тысячу ранеными. Однако даже там не возникло никаких массовых беспорядков и граждане не устраивали демонстраций с требованиями капитуляции и отставки правительства.