Книга Сын Красного корсара - Эмилио Сальгари

Собаки, выполняя приказ, разбежались во все стороны и исчезли в зарослях.

Они рыскали туда и сюда, с трудом переводя дыхание, потом опять возвращались к солдатам и глухо лаяли.

— Они чуют нас, — прошептал Буттафуоко на ухо господину ди Вентимилья.

— А если обнаружат?

— Трудновато будет. Однако будем готовы перестрелять авангард полусотни, — ответил буканьер. — Моя аркебуза готова.

— И моя тоже.

— Только не стреляйте без моей команды.

Собаки искали добрых четверть часа, потом они опять пустились по старому следу. Не найдя более свежих следов, они упорно шли по старым, оставленным, возможно, каким-нибудь беглым негром.

Авангард полусотни после непродолжительного спора отправился за собаками и вскоре исчез в лесу.

— Наконец-то мы можем вздохнуть свободно! — обрадовался гасконец. — Мне показалось, что в мои ноги уже вцепились собачьи зубы.

— Эти зверюги нашли бы там мало съестного, сеньор солдат, — насмешливо бросил Мендоса. — Может быть, оттого они и ушли, чтобы поискать икры покруглее.

Несмотря на серьезность положения, все рассмеялись, и даже Буттафуоко.

— Что будем теперь делать? — спросил граф. — Спустимся?

— Это было бы крайне неосмотрительно, — ответил буканьер. — Собаки могут вернуться, найти наши следы и пуститься в погоню. Вы так торопитесь добраться до Сан-Хосе?

— Нисколько. Мой фрегат не уйдет от мыса Тибурон, пока я там не появлюсь, а мой помощник достаточно искусен, чтобы неожиданно нападать на испанские галеоны и побеждать их.

— В таком случае я бы рекомендовал вам провести ночь здесь.

— Так мы станем пернатыми! — сказал Мендоса. — Лишь бы не появились охотники!

— Я уже говорил вам, что в полусотнях нет огнестрельного оружия, — попытался успокоить его буканьер. — Об охотниках с алебардами не стоит и вспоминать! Согласны, сеньор граф?

— Поскольку ничего лучшего нет, а благоразумие требует осторожности, придется провести ночь здесь, — решил сеньор ди Вентимилья. — А вашего новобранца не найдут? Ведь ваше жилище не так уж далеко.

— Уверяю вас, он не даст застать себя врасплох. При нем превосходные собаки, которые заранее предупредят о приближающейся опасности. Я полностью спокоен за него… О! Я же предполагал! Плохи были бы наши дела, если бы мы покинули свое убежище… Видите их, сеньор граф?

— Кого?

— Полусотни. Вон они выходят из лесу, вытянувшись цепочкой. Испанцы, скажу я вам, считают вас очень опасными людьми, потому и оказали вам честь, послав в погоню за вами аж две колонны.

— Могли бы и сэкономить на таком почете, — буркнул Мендоса. — Мне он совсем не нужен.

Граф встал во весь рост и внимательно посмотрел в направлении, указанном буканьером.

Дерево, служившее им убежищем, находилось в нескольких десятках метров от опушки леса, и поскольку ночь была довольно ясной, флибустьеры могли отлично разглядеть людей, которые приближались по ближней равнине, примыкавшей к прудам и болотам.

Граф, человек очень высокого роста, смог увидеть, как среди высокой травы крайне острожено продвигаются две полусотни алебардщиков, а впереди них идут с полдюжины новых собак.

— Нас окружают? — спросил граф у буканьера.

Тот не ответил. Он следил за сложным маневром, который как раз в этот момент выполняли обе колонны. Несколько мгновений спустя он процедил сквозь зубы:

— Не только окружают, но и вырубают кусты, — и сердито потряс кулаком. Пора смываться отсюда, пока они не пришли, иначе мы погибли.

Они уже собирались соскользнуть вниз, но тут совсем близко послышался злобный лай, и почти сразу дьявольскими прыжками выскочила свора псов, только недавно умчавшаяся прочь.

— А, чертово семя! — закричал Буттафуоко. — Им таки удалось нас найти. Сеньоры, готовьтесь подороже продать свою жизнь, а главное — цельтесь получше, прежде чем истратить заряд.

Передовые алебардщики приближались ускоренным шагом, науськивая громкими криками злобную стаю. Вероятно, они полагали, что те, кого ищут, укрылись где-то в зарослях, а вовсе не на могучем дереве.

— Ay, hiyito! — слышались крики. — Ay, perritos![31]

— Пусть один из вас займется пятеркой поводырей, остальные будут вместе со мной вести огонь по полусотням.

— Я займусь проводниками! — вызвался гасконец. — И через полминуты все пятеро улягутся на землю замертво.

— Бум! — хмыкнул Мендоса. — Ну и хвастун!

Обе полусотни, заслышав собачий лай, быстро сомкнули строй, полагая, что им грозит неожиданная атака, но потом опять растянулись, осторожно огибая заросли и готовясь атаковать.

Сражение началось выстрелом. Это гасконец разрядил аркебузу, выбрав одного из неосмотрительно показавшихся солдат авангарда, и его пуля дошла до цели.

Остальные быстро убежали, со своими алебардами и шпагами, годящимися лишь для рукопашной, поскольку не могли вступить в бой.

— Отлично! — похвалил буканьер, увидев убитого солдата. — Авангард пока что выведен из боя и на время поостережется что-нибудь предпринимать. Теперь займемся полусотнями и не дадим им времени окружить нас.

— А псы? — спросил Мендоса.

— Да пусть гавкают. Позже мы подумаем, как от них отделаться.

Он уселся верхом на сук, прижавшись спиной к стволу дерева, и выстрелил.

Громкий крик дал понять, что его пуля, как всегда, попала в цель. Корсар и Мендоса, в свою очередь, открыли огонь.

Полусотни тут же остановились и рассыпались в высокой траве, стараясь стать невидимыми.

— Что же они теперь предпримут? — озаботился сеньор ди Вентимилья.

— Попытаются подползти к нам, — ответил буканьер, казавшийся совершенно спокойным. — Пока у нас есть порох и пули, мы останемся хозяевами положения. Хорошая идея пришла в голову правителям острова заменить аркебузы алебардами! Они сыграли в нашу игру. Вы готовы?

— Да, — ответил граф.

— Цельтесь в траву, особенно туда, где она колышется. Если будем хорошо стрелять, враги уйдут, не осмелившись пойти на приступ.

Вся троица возобновила стрельбу, тогда как гасконец, не зная что делать, занялся собаками, осыпая их дождем сухих веток и не решаясь прибегнуть к очень драгоценным в этот момент ружейным зарядам.

Зато как трудился этот бравый солдат! Уверившись, что не подвергнется опасности получить пулю от алебардщиков, он обламывал суки и швырял их в собак, заставляя животных выть от боли.

Между тем Буттафуоко, граф и Мендоса продолжали стрелять с продолжительными интервалами, раз за разом заставляя полусотни отступать.