Книга Магия родного дома. Энергетика, карма, исцеление - Анастасия Семенова

Это была любовь с первого взгляда. Я разговаривала с домом, я рассказывала ему о своих бедах, я ощущала каждую его энергетическую вибрацию. С тех дней я уверена, что любой дом – живое существо, нужно только почувствовать его. Я знала, когда моему дому грустно и когда – весело, я понимала, что он обижается на недостаток внимания, а обидевшись, ведет себя как больной ребенок: жмется к тебе, просит защиты. Я старалась не пускать в мой дом посторонних людей, потому что физически ощущала, как нам с ним трудно восстанавливать свои силы и равновесие после их ухода. Я заботилась и ухаживала за ним, как за живым малышом, и получала от этого безумное удовольствие.

Эта любовь длится вот уже десять лет. Мой дом на улице Руставели в Москве – место, где я, вырвавшись из любых жизненных штормов, ощущаю себя спокойной, счастливой и защищенной. Что бы там во внешнем мире ни происходило.

Потом я в течение ряда лет рассказывала знакомым эту историю. Говорила: вы представляете, войти в дом и ощутить себя в тот же момент хозяйкой, готовой ему служить, его частью… Сегодня, спустя 10 лет, я понимаю: совпали тогда наши с тем домом энергетическое параметры. Так безумно повезло. И я тому дому была нужна не меньше, чем он мне. Именно я!

Океан доброй энергии

Наш дом – это пространство, наполненное энергией, которая, как известно, является источником существования человека даже в большей степени, чем еда и все остальное. И если энергоинформационная структура дома сходна с энергоинформационной структурой человека, пребывающего в нем (об этом мы и говорили в предыдущей главе), возникает чувство любви, комфорта, защищенности и желания созидать и дом, и себя в нем.

Кстати сказать, мне замечательно работалось в том доме. По ночам (это потому, что я – «сова») я садилась на кухне, наливала себе чашку крепчайшего чая и писала рассказы, равных которым мне не удавалось придумать ни до того, ни после. А вокруг настенной лампы в те ночи всегда вилась стайка мохнатых мотыльков…

Энергоинформационная структура дома – это его эмоциональный настрой, возникающий при контакте с живыми существами. Однако любой дом наполнен еще и неживыми предметами (мебелью, коврами, книгами), и эти предметы также обладают энергетикой, которая вносит свой вклад в энергетический фон жилища. Назовем этот союз энергией дома.

Что же составляет структуру энергии дома?

Прежде всего, наверное, информация, хранящаяся в каждой вещи: в мебели, в старых вещах, в картинах, фотографиях, предметах быта, во всем, что достаточно долго пробыло в доме и стало его составляющей.

Особую группу составляют вещи, являющиеся своеобразными катализаторами для человека, при контакте с которыми он начинает вырабатывать ту или иную собственную энергетику. Прежде всего, это находящиеся в доме произведения искусства: картины, статуэтки, фарфор, ковры старой работы и так далее. Дело в том, что в любое произведение искусства изначально художником, творцом заложен огромный заряд энергии. И эта энергия обязательно «вызывает на контакт» энергию человека, соприкасающегося с этой вещью.

В детстве я занималась в кружке искусствоведения в Русском музее, родители моей ближайшей подруги работали в запасниках. И часто мы уходили домой в пору, когда музей уже был закрыт, свет в нем погашен, а по залам… Трудно рассказать, что «гуляло» по залам пустого Русского музея где-то около полуночи. Все картины словно оживали и разговаривали с тобой, ощущалось присутствие десятков душ, да каких!.. Люди, умеющие осознанно воспринимать энергетику, знают, что и днем в Русском музее, в Эрмитаже и многих других музеях «разгуливают» поля, которые при желании можно ощутить поднятой вверх рукой – настолько они сильны. А уж ночью…

И если у вас в доме есть настоящие произведения искусства, они обязательно приносят в ваш дом огромный энергетический потенциал. Очень важно, чтобы энергетика таких источников была сходна, созвучна с вашей, иначе может случиться беда. Если вы покупаете картину, потому что она престижна, а не потому что она вам нравится, что к ней у вас лежит душа, – один-единственный крохотный эстампик может нанести непоправимый вред вашему дому.

Потому что он настроен на другого, на других людей, а на вас будет действовать как круглосуточно бьющий в глаза источник света, доводящий до изнеможения, до безумия.

Почти то же самое можно сказать и о книгах, особенно если книги эти – старинные, купленные где-то с рук или в букинистических магазинах. В любую книгу не меньше, чем в произведение искусства живописи или музыки (а порой и поболе), заложена мощная энергетическая информация. Ваша ли она, или же, напротив, совершенно чуждая вам – вот вопрос, на который вы обязаны найти ответ прежде, чем принесете эту вещь в ваш дом.

Ни одно произведение искусства человек просто не способен воспринимать равнодушно, не проявляя никаких эмоций. А любые эмоции – энергетическая составляющая вашего дома, они ведь не исчезают бесследно, они остаются жить в доме, с вами – работать, притягивать к себе сходные по настроению и качеству энергетики сущности, явления, события. Есть старый и всем известный закон физики, который гласит: «Любое производимое действие имеет в природе равное себе противодействие». И на любой ваш грубый окрик вы в той или иной форме услышите ответ, равно как и любое с доброй улыбкой сказанное слово вызовет ответную улыбку, слово, жест, несущий мир.

Дом – как сосуд. Сосуд, который вы, хозяин, по своей воле и на свое усмотрение заполняете энергией. Доброй ли, злой ли? Все зависит от вас!

Что мы приносим в свой дом?

Каждая вещь, находящаяся в вашем доме, принесена вами. Без вашего желания, слава Богу, мебель или ковер сами к вам не придут! Поэтому ответственность выбора целиком лежит на вас.

Однажды я посетила довольно известного художника. У него была огромная старая пятикомнатная квартира в центре Петербурга. И вот он повел нас по этой захламленной территории, служившей ему одновременно и мастерской, и жильем.

– У меня слишком много вещей, – жаловался он, – но я никак не могу с ними расстаться. Иногда мне хочется школьников позвать и попросить все это благолепие отправить к чертовой бабушке. А потом как подумаю, как представлю, что я останусь без родной одноногой оттоманки… И так грустно становится, ни за что не отдам. Хотя, конечно, дышать у меня тяжело, в последний год я сам чувствую, как здесь мало воздуха. Если бы не воспоминания…

У этого молодого еще человека все вещи в доме несли память. Одни напоминали о бабушке с дедушкой, умерших еще во время блокады, другие о родителях, брате и сестре.

Иные он купил в антикварных магазинах, притащил с помойки и сам отреставрировал, либо ему их подарили, зная склонность его к различным вычурным безделушкам. Мне действительно тяжело дышалось в его доме, здесь было пыльно как в запасниках музея, сыро и пахло тлением, от этого воздуха кружилась голова и подступал к горлу тошнотворно-приторный комок. К тому же я постоянно натыкалась на острые углы, и к концу экскурсии эти внезапно выступающие из стен и проемов вещи оставили на моих боках множество синяков. Но наконец осталась лишь одна комната, как сказал художник – самая любимая, где он проводит много времени.