Книга Machinamenta Dei - Илья Некрасов

«Думал, он моложе».

Было видно, что со дна поднимаются потоки более нагретой или наоборот, охлажденной воды. Похоже на терморегуляцию. К стенам крепились баллоны, от которых вниз, к воде, спускались пластиковые трубочки. Из одной в ванну падали капли какой-то прозрачной жидкости.

– Что это? – я указал на оборудование.

– Контроль уровня соли, релаксанта и pH, – тихо ответил динамик в стене прямо у моего уха, – перед вами кустарный вариант криостазиса.

«Еще один», – понял я, уловив в бесполом голосе новые нотки.

«Интересно, среди них есть настоящий человек?»

Я навел на тело пистолет.

Молчание.

– Мы попросили бы вас не делать этого, – чуть запоздало отреагировал динамик голосом той «женщины», что говорила со мной в комнате с передатчиком.

– Ничего. Я хотел узнать, есть ли здесь, среди вас… его разум.

– Нет. Хозяин квартиры сейчас далеко. Мы даже не знаем, где именно. Здесь только тело.

– Он что, даже не приходит сюда?!

– Нет.

– Вы используете его… просто как тело? Механизм? Внутри черепа передатчик?

– Чтобы поддерживать функциональность системы приходится контактировать с вашим обществом. Нужно обслуживать механику, чинить электрику.

Я тяжело вздохнул и сел на край ванны. Убрал оружие и обхватил голову руками…

– Удивлены? – спрашивала «женщина». – Но чем? У людей принято то же самое. И вы знаете, что я имею в виду. Разница в том, что в нашем случае все произошло по обоюдному согласию. Без насилия. Мы не принуждали его к донорству.

– Вы купили его.

– Не говорите так. Мы сохранили личность, не отделив разум от воспоминаний, и в любом случае не поступили бы так, как люди поступают друг с другом.

– Почему?

– Долгая история. Боюсь, вам будет трудно в нее поверить.

– И все же.

– Мы попали в ловушку. В здании, где мы жили, обвалилась крыша, и оборудование широкополосной связи вышло из строя. Мы не успевали вырваться из среды, угасавшей под кислотным дождем…

Она говорила еще, но я больше не слушал. Закрыл глаза, погрузившись в собственные мысли и чувства…

Забавно. Человек «спас» пару компьютерных кодов, и те в благодарность сделали его овощем. Да еще упрекают меня. Парень, видимо, двинулся на виртуальной реальности. «Спаситель» сдал им свое тело – обслуживающий механизм. Ради чего? От размышлений об этой нелепости становилось не по себе. И потом…

– Тот передатчик… Вы связаны с Три-С?

– Долго объяснять. Не хочется отнимать ваше время.

«Долгая история… долго объяснять. Да они смотрят на меня свысока!»

Впрочем, если нажать, то здесь смогут многое рассказать. Только время надо выбрать.

Наконец, я открыл глаза и заметил прямо перед собой размытое изображение, спроецированное на кафельное покрытие стен. Свет они выключили (экономия электричества?), а синеватое женское лицо было словно изрезано решетчатым узором плитки.

– Я еще вернусь, – почему-то исторгло мое горло.

Картина казалась совершенно нереальной. Да она и являлась такой. Со мной разговаривала оптическая иллюзия, созданная не человеческими руками. Вроде бы бред, но именно таким мне открылся мир вокруг.

– Насколько мы понимаем, Рик, – прошептала улыбнувшаяся собеседница, – будет лучше держать это место в секрете?

Даже так, да?!

Умненькие, сволочи… А каков такт? Надо наведаться сюда, в цифровое зазеркалье.

Я направился к выходу, чувствуя, что совершенно запутался. У дверей поднял стреляную гильзу и положил ее в карман… С тоской посмотрел на следы, оставшиеся в пыли лестничной клетки.

«К черту. Если кто и ходит сюда, то только приведения. Не те, кого следует опасаться». Захлопнул дверь и побрел на свой этаж, пытаясь справиться с расшатавшимися нервами.

Когда я потянулся к посылке Прометея и начал разбирать ее, Эспер спросила:

– Вы подниметесь по лестнице наве…

«Наверное, да».

– Давно там не был… Конечно, Эспер.

Надо знать свой дом досконально.

Я захлопнул дверь и положил карты в карман плаща. Переодеться? Нет. Уже нет времени. Хватит того, что не забыл взять шляпу. Если хочешь успеть и пробежаться по лестнице, то надо шевелиться.

Я вернулся к ней и поспешил вверх.

И на этот раз увидел больше. В глаза бросился ломающийся узор старых кирпичных стен. Он проступал даже в местах, где сохранилась краска.

Через три этажа картина поменялась. Должно быть, я вышел на уровень надстройки. Кирпич исчез, и появился бетон – серые полы, стены, ступени. Затем они сменились металлическими – решетчатыми перекрытиями и конструкциями из профилированного железа. Ни разу не красившимися холодными листами, что были изрезаны чередующимися линиями теней.

В лицо ударил поток затхлого воздуха – прямо перед глазами возник вентилятор, скрытый за стальной сеткой в нише стены, лопасти которого вертелись то быстро, то медленно, в одну и в другую сторону… Наверное, он так выходил из строя.

Дальше. Под ногами все та же пыль, без каких-либо следов. Только сменила оттенок. Стала какой-то… металлической, что ли. Или просто света стало чуть больше. Где-то наверху сквозняк раскачивал лампу, висящую на шнуре. И от нее книзу, сквозь прорези в решетчатых ступеньках, проливались желто-белые лучи. Пятна света, похожие на квадраты и ромбы, выстроенные в ломаные и деформированные ряды, метались по окружающему пространству, как сумасшедшие.

Дальше. Вот и этаж с той лампой. Перед глазами возникла бледная маска…

Отражение моего лица в темном окне. Но через секунду отражение исчезло, и в стекле осталась только темнота. Спустя мгновение лицо вновь появилось. Затем все повторилось: кромешный мрак, лицо, будто висящее в темноте.

Сквозняк и лампа. Качающая лампа. Видимо, она заходила за какой-то угол, и лицо переставало отражаться. Когда же ее свет проникал сюда, оно вновь появлялось…

Я пошел дальше и добрался до ворот, открывавших путь на задний двор дома. Толкнул старую прогнившую дверь, и та даже не открылась, а с истошным скрипом вывалилась наружу.

Морщась и стараясь не глядеть по сторонам, я выбрался с заднего двора. Дальнейший путь преграждался забором, рамкой с натянутой в ней стальной сеткой. Ворот и замка не было, пришлось перемахнуть через забор, встав на гору мусора. Благо, преграда оказалась не слишком высокой.

Миновав еще один заваленный хламом двор, я очутился в переулке первого уровня, под настоящим небом. Вдали уже виднелись огни небоскребов, целые ряды окон и вывесок, светящиеся холодным неоном и будто повисшие в темноте. Я направился туда по влажной поблескивающей дороге.