Книга У меня на руках четыре туза - Джеймс Хедли Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Операцию нужно провернуть сегодня вечером в двенадцать часов. Вилла не будет заперта. Появитесь внезапно, пригрозите им оружием и уведете мужчину. Привезете его сюда, и на этом ваша работа заканчивается. Я вам заплачу, вы немедленно уезжаете в Женеву и забываете обо всем, что здесь произошло.
Сегетти кивнул, в то время как молчаливый Бельмонт сидел неподвижно.
– Где находится вилла, мистер? – спросил Сегетти.
– Я сейчас отвезу вас туда. Может возникнуть одно затруднение. На вилле есть слуга, который может создать дополнительные препятствия. В этом случае один из вас должен заняться им. Но никакого насилия.
Впервые заговорил Бельмонт. С неприятной улыбкой он заявил:
– Не беспокойтесь. Я возьму его на себя.
Услышав в его голосе угрозу, Арчер быстро повернул голову.
– Я повторяю… никакого насилия. – Он посмотрел на Сегетти. – Вы хорошо поняли? Я предпочту, чтобы похищение вообще не состоялось, чем какое-то насилие.
– Оно не понадобится, мистер, – заверил Сегетти.
– Человек, которого вы должны забрать с собой, не будет особенно сопротивляться, – продолжал Арчер. – Он захочет убедить женщину, что является жертвой похищения. Понимаете?
– Да, мистер, – ответил Сегетти.
– Хорошо, еще раз все уточним. Сегодня вечером в двенадцать часов вы приедете на виллу в моей машине. Остановитесь неподалеку и пешком подниметесь к особняку. Входная дверь не будет заперта. Вы войдете. Мужчина и женщина будут или в гостиной, или на террасе. От входной двери гостиная прямо перед вами. – Арчер достал из кармана листок бумаги. – Это план виллы. Изучайте.
Сегетти внимательно посмотрел на план дома и кивнул:
– Понятно, мистер.
Арчер протянул ему другой листок бумаги.
– Здесь фразы, которые вы должны сказать женщине. Я хочу, чтобы вы их выучили наизусть. – Он передал бумагу Сегетти.
Прочитав, тот улыбнулся.
– Жак, это будет твоей работой, – сказал он и подал листок Бельмонту. – Он с этим прекрасно справится.
– Вы или он – мне безразлично. Главное, чтобы фразы излагались в повелительной форме, – отрезал Арчер. – Вы забираете с собой мужчину и привозите сюда. На этом все. Я расплачиваюсь, и вы уезжаете.
– Никаких проблем, – снова уверил его Сегетти.
– Прекрасно. А теперь я отвезу вас на виллу. Поехали.
В полной уверенности в том, что похищение удастся, Арчер на «мерседесе» повез их в Кастагноле. Время от времени он спрашивал сидящего рядом Сегетти, запомнил ли тот дорогу, и слышал каждый раз в ответ:
– Никаких проблем, мистер.
Проезжая мимо особняка Хельги, он притормозил, но не остановился.
– Вот здесь, вилла «Гелиос». Я вернусь обратно по той же дороге.
Сегетти и Бельмонт посмотрели на литые решетки. Наверху в отдалении Арчер развернулся и так же медленно проехал назад мимо виллы.
– Вы все хорошо рассмотрели? – спросил он.
– Думаю, мистер, никаких проблем не будет.
– Отлично. У вас впереди еще восемь часов. Хотите побыть в шале? Что вы собираетесь делать?
– Мы хотим осмотреть Лугано, мистер, – ответил Сегетти, – мы здесь впервые. Отвезите нас обратно, и мы пересядем в свою машину.
Арчер почувствовал облегчение. Мысль провести восемь часов в компании с этими типами ему явно не нравилась.
– Разумеется, – сказал он.
Когда они выходили из «мерседеса», Сегетти заявил:
– Мы вернемся в 22.15, мистер.
Арчер проводил взглядом их машину, открыл дверь, вошел в комнату и улегся на кровать. Предстояло долгое ожидание, но, можно сказать, операция началась. Впереди миллион долларов! Имея такие деньги, можно поехать в Нью-Йорк и открыть собственную юридическую контору. Хельга не сможет помешать, она никогда в жизни не будет кричать, что стала жертвой красивого обольстителя. Герман также не подал на него исковое заявление в суд, зная, что Джек может рассказать о своих похождениях с Хельгой. Нет… с этой стороны никакой опасности! Но эти двое его беспокоили. У них такие неприятные лица, особенно у молодого!
Арчер испугался бы еще больше, знай, что в этот момент эти парни остановились около главпочтамта в Лугано, и Сегетти, войдя в здание, закрылся в одной из кабин и позвонил Берни в Женеву. Он был краток.
Берни выслушал его и сказал:
– Перезвоните мне через два часа, Макс, – и повесил трубку.
У Берни были многочисленные связи в Швейцарии. Один из самых серьезных компаньонов находился в Лугано: Лаки – Счастливчик – Беллини. Его так прозвали за то, что в свое время женщина вонзила нож ему в спину, а он все же выжил.
– Лаки, говорит Берни, – сказал он. – Мне нужны сведения: кто теперь проживает на вилле «Гелиос» в Кастагноле?
– «Гелиос»? – Голос Лаки повысился на тон. – Это собственность Германа Рольфа. Он умер, но время от времени туда приезжает его жена, Хельга. Сейчас она там.
Берни улыбнулся.
– Никуда не уезжай, Лаки, я буду у тебя вечером, – сказал Берни и повесил трубку.
Он позвонил в аэропорт и заказал авиатакси. Когда Сегетти вновь позвонил ему, он сообщил о своем прибытии.
– Делай все, что тебе говорит эта скотина Арчер, Макс. Забери мужчину, потом я им займусь.
– Хорошо, Берни, – произнес Сегетти. – Где встречаемся?
– В аэропорту Лугано в восемнадцать часов. Заедете за мной, понятно?
– Ясно, Берни.
Продолжая улыбаться, тот повесил трубку.
В полдень Гренвилль, умирая от скуки и голода, появился на террасе. Хельга сидела за одним из столиков и изучала документы. Увидев его, она радостно улыбнулась:
– Крис, дорогой, тебе лучше?
С жалким видом он подошел к ней и поцеловал в щеку.
– Я не умру. – Он рухнул в кресло рядом с ней. – Как ты думаешь, Хинкль может сварить для меня кофе?
– Разумеется, дорогой. – Она нажала на кнопку. – Тебе действительно лучше?
– Чувствую небольшую слабость. – Он улыбнулся. – Странно, вот уже несколько месяцев приступов не было.
Появился Хинкль.
– Кофе, пожалуйста. Мистер Гренвилль чувствует себя немного лучше. – Она повернулась к Крису. – Хочешь омлет?
Предпочитавший бифштекс Гренвилль ответил, что попытается проглотить кусочек.
Хинкль поклонился и вышел.
– Я вижу, что ты работаешь, Хельга, – продолжал он. – Не буду тебе мешать, я немного посижу. – Он откинулся назад и закрыл глаза.
Хельга вернулась к работе. Когда Хинкль принес поднос с кофе и омлетом, она уже складывала бумаги.