Книга Полмира за любовь - Ребекка Уинтерз

Завороженный Никос уставился на монитор. Живое чудо росло внутри его жены.

Доктор удовлетворенно кивнул:

– Мне нравится то, что я вижу.

– Значит, он здоров? – спросила Стефани.

– На этой стадии все в порядке. Но нужно, чтобы он повернулся ко мне. Тогда я смогу определить его пол. – Доктор Панос водил зондом по ее животу. – Я понимаю, что, выпив столько воды, вы хотите в туалет, Стефани. Еще несколько минут – и я вас отпущу.

Она глубоко вздохнула:

– Главное, что с ним все в порядке, и меня не особо волнует вопрос, девочка это или мальчик.

После той ночи, когда случился приступ, Никос втайне беспокоился, не причинил ли он вред ребенку. Услышав хорошую новость, мужчина испытал облегчение.

И хотя Стефани обещала не приходить к нему ночью, он стал запираться в своей каюте. Никос очень хотел спать вместе с ней, пусть даже на отдельных кроватях, но не решался на этот шаг.

– Пока я не могу определить пол ребенка. Мы попробуем выяснить это через восемь недель, в конце второго триместра. – Доктор Панос продолжал обследование. – Какой активный малыш! Он брыкается.

– Я очень рада, – сказала Стефани. – Я буду учить его дайвингу.

– Значит, вы дайвер.

– Мы оба увлекаемся подводным плаванием, – вставил Никос.

Доктор Панос надолго замолчал, а затем сказал:

– Будем надеяться, что он разделит ваши интересы.

– Он? – воскликнули они разом.

– Видите? – Он указал на экран. – Это мальчик. Вы придумали ему имя?

Глаза Стефани наполнились слезами, когда она взглянула на Никоса.

– Николаос Александрос Вассалос.

Доктор Панос рассмеялся:

– Звучит солидно. – Он распечатал снимок и протянул им. – Можете пройти в комнату отдыха. Продолжайте принимать витамины и железосодержащие препараты, много отдыхайте. Жду вас через месяц. Запишитесь у администратора на выходе.

– Спасибо, что отнеслись ко мне с таким вниманием, – растроганно прошептала Стефани.

– Всегда рад вас видеть. Примите мои поздравления.

Никос пожал его руку и стал внимательно разглядывать снимок, пока Стефани приводила себя в порядок. Он не мог забыть, что ему сказали в госпитале: он никогда не будет отцом, никогда не услышит этих слов от врача, никогда не увидит такой снимок.

Когда Стефани вышла к Никосу, ожидавшему ее возле стойки регистрации, первым делом он увидел ее сияющее лицо. Волнуясь, она записалась на следующий прием, теперь уже в октябре.

«Не позволяй сомнениям вновь овладеть тобой, Вассалос».

Они вышли на парковку.

– Это надо отметить. Какие предложения? – спросил он.

– Поедем в детский магазин и купим кроватку. Я уже пришила кружева к одеяльцу, и мне не терпится увидеть, как это будет смотреться в целом.

– Скажи мне честно, Стефани. Может, сначала нам следует поискать дом?

Лицо ее омрачилось.

– Мы решили этот вопрос месяц назад.

– Мне показалось, что ты лукавила.

Стефани подбоченилась:

– Скажи честно: неужели ты действительно мечтаешь жить в доме? Или ты решил переселить меня туда, пока не сошел с ума? Или я буду мешать тебе, когда ты будешь проводить деловые встречи на яхте? Если так, пожалуйста, скажи сейчас.

– Дело не в этом.

Щеки ее покраснели.

– Тогда в чем?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, готовясь к появлению ребенка.

– Я совершенно счастлива, а ты, по-видимому, нет. Послушай, мне пришла в голову мысль. Я вернусь на яхту, а ты отправишься искать дом вместе с мистером Дукакисом. Когда найдешь тот, который, на твой взгляд, подойдет мне лучше всего, я перееду туда.

Черт возьми! В этот жаркий день он упомянул о доме, чтобы обрадовать Стефани, а не омрачить счастье, переполнявшее ее после визита к врачу.

– Не каждая женщина с ребенком согласится жить на воде.

– Я не «каждая женщина», – сердито парировала она. – Из окон своей квартиры я часто видела океанские лайнеры и мечтала совершить кругосветное плавание.

Никос кивнул:

– Я не буду больше заговаривать о покупке дома. Давай купим детскую кроватку, потом пообедаем где-нибудь и вернемся на яхту.

Выпустив пар, Стефани слегка поникла.

– Никос, прости меня за то, что я набросилась на тебя. Не могу понять, почему я так резка. Ведь ты добр ко мне. На самом деле я счастлива и не хочу никаких перемен. Во всем виноват мой эгоизм. Я готова вместе с тобой выбрать дом и больше не буду жаловаться. Я совсем не хочу быть женой-стервой.

– Стервой?

– Да, это хорошенькая женщина с большими запросами, придирающаяся ко всему и не испытывающая ни к кому благодарности. Ты хорошо знаешь английский, и тебе наверняка знакомо это слово.

Никос обхватил ее милое лицо ладонями, заставив Стефани взглянуть на него. За время пребывания на яхте она приобрела золотистый загар, а глаза ее были ярко-синими. Он чуть не утонул в них.

– Ты не такая.

– Я связываю тебе руки.

Смех всколыхнул его грудь.

– Ты так считаешь?

Стефани отвела глаза:

– Ведь ты планировал что-то, пока я не вторглась на территорию Вассалосов без разрешения. Какой же нахальной я была.

Никос обнял ее за плечи, обтянутые зеленой блузкой. Пальцы его играли с локонами женщины. Он хотел Стефани, и желание было жгучим, непреодолимым.

Ее губы были так близко, что он чуть не впился в них на глазах у людей, входивших и выходивших из клиники. Но он поцеловал жену очень сдержанно и был потрясен, ощутив ее страстный отклик.

– Надеюсь, ты поцелуешь меня так же, когда мы вернемся на яхту, – поддразнила она его.

Именно это привлекало его в Стефани. Она могла быть вспыльчивой, но ее спасали самоирония и чувство юмора, которого не было у других знакомых ему женщин. Они уже месяц жили вместе, а Никос не устал от нее. Он мечтал оказаться с ней вдвоем на яхте!

– Надо же, ты знаешь, как собрать кроватку. Я бы не смогла это сделать. – Стефани наблюдала за работой мужа. Глядя на его красивое лицо, она ощущала невероятное спокойствие и умиротворение.

Взяв УЗИ-снимок, она стала разглядывать его, наверное, уже в сотый раз. Сегодня был незабываемый день: они узнали, что у них будет сын. Неужели Никос не чувствует, что это его ребенок?

Но каждый раз, ставя себя на его место, она вспоминала историю его родителей, трагедию Кона, связавшегося с обманувшей его француженкой. Взгляды Никоса на жизнь и женщин были искажены тяжелыми обстоятельствами, но все же у него оставалась частичка веры в нее, и Стефани была безмерно благодарна ему за это.