Книга Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми? - Наталия Инина

Вспомним лицо маленького ребенка – оно излучает свет настоящей жизни. Можно сразу понять, что чувствует малыш, взглянув на его физиономию. Преграды между подлинным состоянием и его проявлением практически нет. Если ребенок радуется, его лицо освещает улыбка; если грустит, то слезы льются из его глаз; если устал, то начнет капризничать; если ему что-то интересно, то его ручки сразу тянутся к предмету его интереса. Но такая младенческая прозрачность быстро уходит, ведь ребенок стремительно включается в мир людей, и начинается процесс его социокультурного развития. Достраиваются до сложных многоуровневых систем его психические функции. Развиваются память, внимание, мышление, усложняются системы его коммуникации. Между состоянием ребенка и формой его проявления постепенно формируется целый мир «опосредствующих механизмов». Этот процесс крайне важен для формирования личности, он обеспечивает переход из младенческого, инстинктивного, непосредственного состояния в состояние, которое уже можно в полной мере назвать человеческим, то есть встроенным в систему человеческих отношений, культурных и поведенческих норм.

Соприкосновение ребенка с культурой, сопровождающей человека на протяжении всей его жизни, вызывает и развивает в нем такие чувства и переживания, как вдохновение, восторг, сострадание, соучастие, способность любить, дружить, нести ответственность за себя и за других, проявлять волю в достижении выбранных целей, сомневаться и познавать, верить в неочевидное. Вы смело можете продолжить список этих прекрасных, высоких, подлинно человеческих состояний. Они являются продуктом не только сознания, они живут в глубине души человека, но соединение с человеческим разумом позволяет им реализоваться, выйти из сокровенного мира души во внешнюю жизнь в виде поступков и творений навстречу другому человеку, навстречу миру.

Однако вместе с позитивным потоком той реальности, в которой формируется ребенок, на его психику обрушивается и другой поток – негативное воздействие со стороны близкого окружения. Это может быть и лично адресованное малышу раздражение, недовольство, усталость, а могут быть и не связанные с ребенком напрямую обстоятельства жизни взрослых, которые влияют на него с неизбежностью. Ссоры, болезни, разводы, появление других детей, длительное расставание с родителями – все эти обстоятельства субъективно переживаются маленьким человеком как боль, страх, тоска, одиночество и так далее. Мы уже говорили об этом механизме вытеснения чуть выше, но напомним еще раз: детское сознание еще недостаточно развито, чтобы справляться и перерабатывать эти тяжелые переживания. Потому ребенок вытесняет весь негатив в более глубокие неосознаваемые пласты психики и блокирует его там. Но, как нам уже известно, чем сильнее и тяжелее переживание, чем более оно подавлено, тем сильнее оно хочет вырваться наружу, вернуться в сознание. Вспомним наших «стражей порядка» (механизмы защиты), стоящих у врат бессознательного… Психика не случайно подавила то, с чем сознание не могло справиться: охраняя сознание от невыносимой ситуации, оно создает мощнейший пласт тех самых защитных механизмов, которые, как гигантская цементная пробка, держат вытесненные переживания под замком.

Для того чтобы проиллюстрировать этот механизм, приведу простой пример. Как-то я ехала в поезде, день был жаркий, все двери в вагоне были открыты, оттого слышимость была хорошей. В соседнем купе ехали мать и дочь лет восьми. Мать была крайне раздражена, может быть, она злилась на дочь, может быть, ее разозлило что-то еще, но дочь была под рукой, потому ей и досталась вся мощь материнского раздражения. Она настолько грубо, агрессивно и зло разговаривала с девочкой, что это привлекло мое внимание. «Ну что ты расселась! – остервенело рявкнула мать. – Я же сказала тебе пять минут назад, чтобы ты разложила свои вещи. Что ты вылупилась на меня! Совсем ничего не соображаешь?» – продолжала наскакивать на свою бедную дочь злобная мамаша. Я не выдержала и встала у окна, надеясь, что мое присутствие как-то угомонит эту даму и ей станет неудобно при посторонних орать на бедного ребенка. Но я увидела поразившую меня картину – милая девочка совершенно беззаботно сидела на своей полке и рисовала кукол. «Мама, – голосом-колокольчиком сказала она, – посмотри, тебе нравится?» – и протянула разъяренной мамаше свой рисунок. Создавалось такое ощущение, что вопли ее матери были адресованы не ей, а кому-то другому. Думаю, мама частенько так разговаривала со своей дочкой, и та просто привыкла, перестала обращать на это внимание. Обычный наблюдатель скажет: «Вот и прекрасно! Нечего реагировать на крики матери. Покричит и успокоится…» Однако любой психолог знает, что психика девочки была вынуждена просто перестроиться, адаптироваться к характеру матери, но это вовсе не значит, что в глубине души ребенок не испытывал боль, страх и тревогу, порожденные поведением матери. Любой ребенок нуждается в образе доброй и любящей мамы, ему необходимо ощущать пространство своей жизни как безопасное и принимающее. Оттого все, что разрушает эту идиллическую картину, вытесняется психикой в глубину бессознательного, как бы стирается, а на картину реальности накладывается другая, более приятная и комфортная, позволяющая ребенку не просто выживать, отбиваясь от агрессии матери, а жить – радоваться, творить, делиться с мамой результатами своего творчества. Этот механизм крайне важен в жизни человека, ведь бывают периоды, когда эта способность психики буквально спасает нам жизнь. Достаточно вспомнить ситуацию потери родного человека. Это тяжелейшее переживание всегда сопровождается состоянием ступора, бесчувственности. Психика защищает человека от невыносимой боли потери дорогого ему существа, ведь нужно время, чтобы адаптироваться к произошедшему. Но если этот защитный механизм, блокирующий связь с реальностью, сопровождает человека на протяжении всего его детства, то в его психике формируется устойчивая малопрозрачная конструкция, мешающая увидеть не только реальность внешнего мира, но и свою собственную глубинную реальность. Ведь именно там, в глубине души, поселилось то, от чего сознание так тщательно защищается. Вот и создается некая запруда, затор, засор, если хотите, между сознанием и тем глубинным душевным миром, в котором порождаются и живут все те прекрасные чувства и переживания, о которых мы говорили выше.

Именно поэтому, повторюсь, почти все психотерапевтические школы мира в той или иной степени обращают внимание на этап детства, однако акцент делается, как правило, на рассмотрении защиты лишь от негативных переживаний. Между тем, на наш взгляд, этот механизм вытеснения разрывает связь сознания и с позитивными, ценными переживаниями, которые живут в глубине души каждого. И тогда задача психолога состоит в том, чтобы помочь человеку обрести целостность, связать, соединить поверхность сознания с глубинным миром чувств бессознательного для того, чтобы преодолеть тот внутренний конфликт, который мешает человеку стать самим собой и выйти на путь собственной жизни. Детство, если оно не осмыслено, не понято, стоит между человеком и его взрослым ответственным бытием. Еще раз напомним, что тот «внутренний ребенок», который живет в каждом взрослом, в глубине его души, – это тот живой опыт детства, те переживания, травмы, обиды, которые когда-то малыш не «переварил», не перерос, то есть не смог переработать, справиться с ними, ведь у маленького человека еще не сформированы такие интеллектуальные способности, как анализ и рефлексия, которыми могут обладать взрослые. Однако и взрослые, оказавшиеся рядом с ребенком, как правило, не владеют этими возможностями, они не компетентны в области понимания психологических механизмов. Часто они сами являются жертвами незнания и некомпетентности собственных родителей. Правда, надо оговориться: мы говорим не о бедных пострадавших детях и виноватых перед ними родителях. Речь идет об эстафете деструктивных форм воспитания, недостатке ответственного поведения, о разрушении культуры и традиций, защищающих семейную систему, построенную на любви и уважении, от болезненного распада глубинных семейных связей. Приходится с грустью заметить, что в этой ситуации нет палачей, есть только жертвы. Вся эта дурная бесконечность превращает нашу жизнь в бег по кругу. Мы вновь и вновь как бы пытаемся «завершить» вытесненные в глубины психики детские травмы, успокоить своего «внутреннего ребенка», но делаем мы это, как правило, не осознавая своих подлинных мотивов. От этого в отношениях взрослых людей часто присутствуют двойственность, запутанность, людям трудно понять друг друга, трудно договориться друг с другом именно потому, что истинные мотивы скрыты от их собственного сознания.