Книга Письмо императрицы - Ольга Свириденкова

– Вы угадали, – со смехом призналась Наташа. – Кавалеру, с которым я собиралась танцевать, пришлось уехать, и я попросту сбежала из залы, пока меня не пригласил кто-то другой.

Брови незнакомца скептически изогнулись.

– Не могу сказать, что нахожу ваш поступок благоразумным, – произнес он шутливо-осуждающим тоном. – Ведь так, знаете ли, можно растерять всех поклонников. Разве вам не говорили, что женщина должна заботиться о поклонниках, как об оранжерейных цветах? Проще говоря, их надо старательно взращивать, лелеять и не забывать поливать теплой водой.

– Благодарю за совет, – кокетливо улыбнулась Наташа. – И обещаю, что обязательно приму его к сведению. Ну а теперь, может быть, вы, наконец, представитесь, как подобает воспитанному кавалеру?

Незнакомец рассмеялся.

– Мадемуазель, прошу прощения, но мне кажется, вы плохо усвоили уроки светского этикета. Воспитанные кавалеры не представляются молодым девушкам – они представляются сначала их родителям. Но так как я не отношу себя к числу воспитанных кавалеров, то позволю себе нарушить это правило. – Он перестал улыбаться, молодцевато приосанился и склонил голову в почтительном поклоне. – Князь Павел Андреевич Ковров, подпоручик кавалергардского полка.

– Наталья Степановна Голубцова, – церемонно промолвила Наташа, приседая в изящном реверансе.

– Прекрасно, – улыбнулся Павел. – Вот мы с вами и познакомились… в обход светского этикета. А теперь, коль уж наше знакомство состоялось, я настоятельно прошу вас подарить мне хотя бы один танец.

– Хм… посмотрим… – Наташа торопливо полистала бальную карточку. – Что ж, господин Ковров, вам повезло. У меня как раз появился один свободный танец. И это… французская кадриль.

– Французская кадриль?! – с радостным изумлением воскликнул Павел. – Не может быть! Да, вот уж, действительно, везение. Но объясните, ради бога, как могло случиться, что у вас оказался не занятым один из самых главных танцев бала?

В глазах Наташи заплясали озорные бесенята.

– Вы не поверите, но французская кадриль была обещана тому самому кавалеру, которому пришлось срочно уехать. Так что теперь этот танец свободен… И я должна признаться, что меня это немного смущает. Ну, подумайте: как я могу танцевать с вами кадриль, когда вы не относитесь к числу моих поклонников? Ведь они обидятся, что я предпочла чужака!

Вместо ответа Павел вскинул голову и посмотрел на Наташу глубоким, нежным и обволакивающим взглядом. И под этим взглядом внутри у Наташи все затрепетало. Ее словно окатила жаркая волна, она ощутила такое смятение, что ее мысли начали путаться, а язык будто прирос к гортани. Чувствуя себя невероятно глупо, она стояла перед Павлом, не в силах вымолвить слово, и только усиленно хлопала ресницами, словно неотесанная деревенщина, увидевшая необычное зрелище.

– Ну так что же, мадемуазель? – вкрадчиво спросил Павел, подойдя к Наташе на опасно близкое расстояние. – Вы подарите мне французскую кадриль?

– Да, – чуть слышно вымолвила Наташа. И, спохватившись, небрежным тоном прибавила: – Хорошо, господин Ковров, так и быть: я отдам вам этот танец. Но только при одном условии. – Она строго посмотрела ему в глаза. – Если вы немедленно найдете способ представиться моему отцу и попросите у него разрешения танцевать со мной.

– О, разумеется, – с готовностью согласился Павел, и с его губ сорвался вздох облегчения. – До кадрили еще много времени, так что я все успею. Ну, а сейчас…

– …А сейчас я должна вернуться в бальный зал, – непреклонно объявила Наташа. – Начинается новый танец, и я не хочу, чтобы мой кавалер бросился меня искать.

С этими словами Наташа присела перед Павлом в легком реверансе и, не удостоив его больше взглядом, выпорхнула из гостиной.

В течение следующего часа Наташа прилагала отчаянные усилия, чтобы не вертеть головой по сторонам. Ей не хотелось встречаться глазами с Павлом, который мог наблюдать за ней с другого конца залы. Пожалуй, он еще возомнит, что очаровал ее всего за пятнадцать минут разговора, и тогда его интерес к ней быстро угаснет. А в намерения Наташи совершенно не входило, чтобы Павел утратил к ней интерес. Этот необычный мужчина заинтриговал ее, и ей просто не терпелось узнать его поближе.

К последующему стыду Наташи, за весь долгий бал она ни разу не вспомнила о Михаиле. Хуже того: ей даже в голову не пришло, что она ведет себя нехорошо по отношению к жениху. Впрочем, она вообще ни о чем не задумывалась в тот вечер. Она просто танцевала, веселилась и со сладко замирающим сердцем ожидала французской кадрили – долгого и относительно неторопливого танца, во время которого можно будет от души наговориться с обаятельным кавалергардом.

Павел сдержал обещание и через общих знакомых представился Наташиному отцу. Последующие события несколько смахивали на водевиль. Перед самой кадрилью отец Наташи подвел к ней Павла, представил молодых людей друг другу, и Павел тут же попросил у Наташи танец. Наташа с самым невинным видом заглянула в бальную карточку и елейным голоском объявила, что у нее свободна французская кадриль. А затем, с благословления отца, который так и раздувался от самодовольства, пустилась с Павлом в танец.

За время кадрили и последующих перерывов в танцах Павел просто покорил Наташу своим остроумием. Он без устали высмеивал ее ревнивых кавалеров, рассказывал пикантные анекдоты и разные забавные истории. Иногда Наташе становилось так смешно, что она едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться во все горло. Разумеется, такая необычная веселость не укрылась от ее поклонников, и они всячески старались помешать молодой паре вести беседу. Это вызывало у Наташи досаду, но зато она имела возможность продемонстрировать Павлу свою популярность, что, несомненно, должно было прибавить ей весу в его глазах.

Незаметно подошло время ужина. Так как приглашенных было очень много, места в банкетном зале для всех не хватило, и несколько столов накрыли в небольших гостиных. Вероятно, Павел об этом знал, потому что, не успел последний танец закончиться, как он тут же, испросив разрешение отца Наташи, повел ее в дальнюю гостиную. Наташины поклонники оказались не столь расторопны, и молодые люди, наконец, получили возможность наговориться без помех.

Во время ужина Павел уже не блистал остроумием, а доверительным голосом рассказывал Наташе о себе. Так она узнала, что его родители недавно умерли, оставив ему завидное состояние. Павел в красках описал Наташе свой роскошный петербургский особняк, а также упомянул о богатом подмосковном имении. Потом он сделал несколько нелестных высказываний в адрес столичных барышень, суть которых сводилась к тому, что хороших жен из них не получится, и что, по его твердому убеждению, невесту нужно искать только в провинции.

После ужина бал продолжился, но Павел заявил, что уезжает. Зачем ему оставаться, сказал он, когда танцевать с Наташей он все равно больше не сможет, а другие женщины его не интересуют. И, прежде чем Наташа успела что-то ответить, он поднес к губам ее руку и растворился в толпе.