Книга Последний расчет - Хьелль Ола Даль

Элизе Хермансен кивнула.

– Крепкого телосложения, но не толстый, – повторил Гунарстранна, глядя свидетельнице в глаза. – Скажите, он такой же, как Франк Фрёлик, детектив, который первым беседовал с вами? – Он жестом показал на только что вошедшего Фрёлика.

Элизе Хермансен вспыхнула, испуганно улыбнулась, заморгала глазами.

Фрёлик закрыл за собой дверь и широко улыбнулся:

– Вы считаете, что я… скорее толстый, чем крепкого телосложения? Тот тип был стройнее меня?

Ободренная улыбкой Фрёлика, Элизе Хермансен сказала:

– Мне нравится, когда у мужчин не только кожа да кости. – Она немного успокоилась. – Скажем, талия у него поуже, чем у вас.

– Отлично! – Фрёлик подмигнул ей и повернулся к Гунарстранне: – Мне нужно кое-что сообщить тебе об одном свидетеле. Жду тебя снаружи. – Он снова собрался выйти.

– На самом деле по сравнению с вами он был стройный, – сказала Элизе Хермансен в спину Фрёлику.

Фрёлик закрыл дверь, и свидетельница повернулась к Гунарстранне:

– Я имела в виду совсем другое…

– «Он был по-своему привлекателен… красив грубой мужской красотой», – вслух прочел Гунарстранна.

Элизе снова кивнула.

– Когда вас спросили, что вы имели в виду, говоря «красив грубой мужской красотой», вы ответили, что его лицо немного похоже на лицо какого-нибудь актера-итальянца, вроде Марчелло Мастроянни или Сильвестра Сталлоне.

Элизе кивнула.

– Не могли бы вы поподробнее остановиться на его внешности?

– У него… такие своеобразные рот и подбородок. Но вам ведь нужно точнее…

Гунарстранна кивнул.

– В нем угадывается что-то порочное… мужское.

– Ясно. Когда вас спросили, какого цвета у него глаза, вы ответили, что не можете вспомнить. А теперь можете?

Элизе с сожалением покачала головой.

– По вашим словам, у него волосы цвета соли с перцем, конский хвост и уродливый шрам на правой руке.

Элизе кивнула.

– А имени его вы вспомнить не можете? Катрине Браттеруд упоминала его имя?

– Я не уверена.

– Что значит «не уверена»?

– По-моему, она говорила, как его зовут.

– Вы обсуждали его?

– Нет, но потом я начала ее расспрашивать, и, кажется, она упомянула его имя… вот только я его забыла.

– Не важно, – дружелюбно заметил Гунарстранна. – Я передал ваше описание того человека в отдел особо тяжких преступлений криминальной полиции и попросил сотрудников архива подобрать снимки мужчин, родившихся с 1955 по 1964 год, то есть тех, кому сейчас от тридцати пяти до сорока пяти лет. Бывает, человек выглядит старше или моложе своего возраста, верно? Все зависит от прически, одежды и так далее…

– Его имя было похоже на какую-то бандитскую кличку, – перебила его Элизе.

– На бандитскую кличку? – Гунарстранна поправил очки.

– Да, такие имена часто бывают у головорезов в кино: Стиг, Ронни…

– Борд? Роджер? Джим? – предположил Гунарстранна.

Элизе в отчаянии покачала головой:

– Может, я еще вспомню…

– А пока, – сказал инспектор, – пожалуйста, не спешите и внимательно взгляните на эти снимки. Не волнуйтесь, если не будете уверены на сто процентов. Скажите, если заметите какую-то знакомую черту, а потом мы с Франком Фрёликом с вами побеседуем. Кстати, не бойтесь очернить невинного человека… Если вам покажется, что вы кого-то узнали, мы вызовем того человека к себе и постараемся выяснить, был ли он знаком с Катрине. Если он ни при чем, мы, разумеется, не будем ни в чем его подозревать. Вы согласны?

Элизе кивнула.

Гунарстранна с трудом подавил приступ кашля, улыбнулся, словно извиняясь, и продолжал:

– Кроме того, учтите: наличие чьего-то снимка в полицейских архивах не обязательно означает, что тот или иной человек – преступник. Я специально подчеркиваю это, чтобы вы не делали скоропалительных выводов, если увидите среди снимков знакомое лицо. Вы меня понимаете?

Элизе Хермансен кивнула.

– Тогда поехали. – Гунарстранна положил перед ней на стол стопку фотографий.

– Вот интересно, повезет ли нам, – сказал Гунарстранна, закрывая за собой дверь. – Похоже, провалами в памяти дамочка не страдает… Так о чем ты хотел со мной поговорить?

– О парне с эспаньолкой. Хеннинга Крамера можно считать подозреваемым! – ответил Фрёлик, разворачиваясь на стуле.

– Понятно, – кивнул Гунарстранна, взял отчет Фрёлика и начал с интересом его читать.

– По его словам, он заехал за Катрине к дому Аннабет Ос, они немного покатались, а потом поехали в Оппегорд. Остановились недалеко от парка развлечений Тюсенфрюд. Там, на автостоянке, они занялись любовью. Он уверяет, что по взаимному согласию.

– Ясно. – Гунарстранна читал не отрываясь.

Фрёлик покачивался на стуле и ждал.

Наконец Гунарстранна поднял голову и спросил:

– Ну и что ты думаешь?

– По-моему, я… – начал Фрёлик, но замолчал, потому что на Гунарстранну напал очередной ужасный приступ кашля. – По-моему… – Фрёлик снова замолчал.

Тщедушное тело Гунарстранны сотрясалось от приступа. Инспектор пытался подавить кашель, но безуспешно. «Нет, это не простуда», – подумал Фрёлик. Кашель у его босса сухой, лающий… Он пробирает до самых пяток. Как лавина в горах… Фрёлик старался не обращать внимания на то, как дергается лицо Гунарстранны. Глаза у инспектора вылезли из орбит, губы плотно сжались. Инспектор побагровел и раздулся, став похожим на жабу. Фрёлик представил, что в легких у инспектора громоздятся огромные валуны. Они только и ждут, когда можно будет с грохотом покатиться вниз по склону. Достаточно подтолкнуть первый камень…

– Тебе надо к врачу, – сказал Фрёлик, когда понял, что больше не в силах выносить.

– Кх… кх… почему?

– Возможно, у тебя эмфизема. У курильщиков со стажем такое бывает.

Приступ заканчивался. Инспектор сурово посмотрел на своего помощника. Он дышал ровнее. Валуны у него внутри улеглись.

– Нет у меня никакой эмфиземы, – буркнул он, почти не скрывая злости, и кашлянул, словно демонстрируя, что приступ прошел. – У меня кашель курильщика, самый обыкновенный кашель курильщика!

– Так говорит врач?

– Да.

– Бросай курить!

– Обязательно брошу… когда-нибудь. Кстати, я умею справляться с кашлем… Надо делать неглубокие вдохи. – Гунарстранна уже доставал из кармана очередную самодельную сигарету. – И потом, курение – одно из того немногого, что доставляет мне удовольствие.