Книга Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник) - Дэвид Стюарт Дэвис

– Хорошо, я поступлю так, как вы скажете.

– Вот и отлично. Однако позвольте сразу всё прояснить: во-первых, вы не станете задавать мне вопросов по поводу моих распоряжений; во-вторых, они должны точно выполняться. Вам понятно?

Гарднер молча кивнул.

– Хорошо. Теперь навестим девушку. Не бойтесь. Мой друг Уотсон – опытный врач. Нет другого человека, которому бы я доверил здоровье и безопасность дочери. Разумеется, если бы она у меня была.

Гарднер кисло улыбнулся. Мы вновь прошли по коридору к тому месту, где Холмс остановился и принюхивался. Теперь я тоже заметил витающий там слабый запах дезинфицирующего средства.

Комната была длинной и узкой, остекленная дверь в дальнем конце ее вела на небольшой балкон, с которого открывался вид на серый простор торфяника. В камине горел огонь, в углу громко тикали старинные напольные часы. В центре комнаты стояла небольшая кровать, на которой без движений лежала девушка с бледным, изможденным лицом.

Пожилая женщина, сидевшая в кресле у камина, при нашем появлении встала. Она была высокой, худой, в тонких чертах ее лица сквозили ум и проницательность.

– Это моя сестра Мэри, – представил ее Гарднер. – Дорогая, эти джентльмены пришли нам помочь.

Женщина пристально посмотрела на нас.

Холмс вышел вперед.

– Мисс Гарднер, я – Шерлок Холмс, а это мой друг и коллега, доктор Джон Уотсон. Полагаю, мы в состоянии справиться с недугом, поразившим вашу воспитанницу.

Он жестом указал на спящую Кэтрин Хантер.

– Шерлок Холмс – сыщик?

Холмс слегка поклонился.

– Но как же вы сможете нам помочь?

Не успел Холмс ответить, как вмешался Сайлас Гарднер.

– Лучше не задавать лишних вопросов, Мэри. Мистер Холмс заверил меня, что окажет нам помощь, а из того, что известно о его репутации, следует, что мы можем доверять его слову.

– Уверяю вас, мисс Гарднер, – сказал Холмс, – мы с Уотсоном сделаем все, что в нашей власти, чтобы эта темная тень более не омрачала вам жизнь.

Спокойная искренность его слов явно тронула женщину, разделявшую с братом все страдания и тревоги. Она кивнула, усталая улыбка едва тронула уголки ее губ.

– За мисс Хантер присматривают все время?

– Мы с братом дежурим по очереди. Сайлас сидит с ней утром, а я обычно днем и ранним вечером. Хотя она ничего не просит и уже почти двое суток спит не просыпаясь.

– А на ночь с ней кто-нибудь остается?

Мэри Гарднер покачала головой.

– Но зачем? Мы оставляем в комнате зажженную лампу, рядом с кроватью есть колокольчик на тот случай, если она проснется и ей что-нибудь понадобится. Да и доктор Коллинз сказал, что в в ночных дежурствах нет надобности.

– Крайне важно, чтобы за девушкой присматривали постоянно, с особым вниманием – в темное время суток, – отрывисто проговорил Холмс.

Она нахмурилась.

– Но я не понимаю…

– Прошу вас, мисс Гарднер, никаких вопросов. Поверьте мне на слово. Мы с Уотсоном будем дежурить сегодня ночью, ибо я полагаю, что близится кризис. А теперь, будьте так любезны, оставить нас, мы должны осмотреть пациентку…

Брат с сестрой обменялись тревожными взглядами и медленно направились к двери. На пороге мисс Гарднер остановилась.

– Я молилась о помощи, мистер Холмс. Не только для нас самих, как вы понимаете, но и для этой бедной девушки, едва начавшаяся жизнь которой может теперь трагически оборваться, несмотря на все наши усилия… Надеюсь, вы и есть ответ на мою молитву.

– Я тоже на это надеюсь, мисс Гарднер, – ответил ей Холмс.

Когда Гарднеры вышли из комнаты, мы приблизились к кровати. Казалось, Кэтрин Хантер крепко спит, но все было гораздо хуже – я видел, что она находится в состоянии, близком к коме. Лицо, обрамленное копной иссиня-черных волос, напоминало бледную маску. Губы и десны были совершенно обескровлены, а скулы заострились. Пульс еле прослушивался.

– Она при смерти, – сказал я после краткого осмотра. – Возможно, мы опоздали.

Холмс порывисто вздохнул.

– Неужели совсем нет надежды?

– Почти совсем. Но многое зависит от сопротивляемости ее организма, от того, насколько упорно она борется за жизнь. И ей нельзя больше потерять ни капли крови.

Холмс осторожно повернул ее голову набок, и мы увидели неоспоримое доказательство того, что девушка – жертва вампира. На коже, как раз над яремной веной, виднелись два небольших прокола с кровоподтеками и пятнышками запекшейся крови.

– Да, здесь, без сомнения, пировал этот изверг, – взволнованно произнес Холмс. – Из кармана он извлек маленькое серебряное распятие на цепочке и надел его на шею девушке. – Это поможет нам защитить ее.

Затем Холмс принялся скрупулезно исследовать комнату с помощью лупы. Он двигался бесшумно, иногда останавливаясь или вставая на колени, а один раз лег на пол, собрал щепотку пыли и аккуратно положил в конверт. Он пядь за пядью осмотрел застекленные двери и расположенный за ними небольшой балкон. При этом Холмс постоянно говорил сам с собой, что-то восклицал, бормотал, присвистывал… Его мысли были настолько сконцентрированы на деле, что он, казалось, совершенно позабыл о моем присутствии.

Я терпеливо ждал. Когда наконец все было обследовано должным образом, лицо знаменитого сыщика выражало усталость и удовлетворение.

– Что вам удалось разузнать? – спросил я.

– Наши подозрения в основном подтвердились. Девушка принимает ночного посетителя, который проходит через балконную дверь. Следов взлома нет – вероятно, повинуясь власти гипноза, его впускает сама девушка. Посетитель – высокий мужчина ростом выше шести футов, европеец по происхождению.

– Но как вы можете с уверенностью это утверждать?

– На балконе сохранился тонкий слой земли, просыпавшейся из небольшого вазона с цветами. Эта земля, приставшая к ботинкам посетителя, позволила мне разглядеть слабый отпечаток маркировки его каблука. Расстояние между следами определяет рост. Торговая марка, нанесенная на каблук ботинка, плохо различима, но с помощью лупы я разобрал буквы Б-У-К-О-В.

– Буков?

– Очевидно, Буковина, городок в самом сердце Карпат, расположенный около ущелья Борго.

Меня охватило смешанное чувство восторга и ужаса.

– Дракула! – воскликнул я. – Должно быть, это он.

– Да, Уотсон, – не в силах скрыть ликование, подтвердил Холмс. – Однако вот самая удивительная находка.

Достав из кармана конверт, он высыпал содержимое себе на ладонь. Это были небольшие кусочки засохшей грязи.

– Что в этом такого особенного?

– Эту грязь тоже оставили ботинки незваного гостя, но тем не менее это не земля с балкона. Они гораздо темнее, а значит, попала сюда из региона с недоокисленной почвой. – Холмс растер кусочки в мелкую пыль. – Это земля с торфяников, если быть более точным, из местности вокруг Черного Столба, с которой я весьма близко познакомился, когда разбил там лагерь во время расследования дела Баскервилей. В почве тех мест содержится необычайно много полевого шпата и кристаллов слюды, в точности как в этом образце. – Крепко зажав в кулаке растертую в порошок землю, он торжествующе поднял руку. – Вы понимаете, что это значит?