Книга Записки экспедитора Тайной канцелярии. Приключения русской княжны в Новом свете - Олег Рясков

– Надеюсь, позволите моряку погреть кости у огня? – спросил он и, не дожидаясь приглашения, сел на бревно и придвинулся поближе к пламени.

– Егор! Глаз с него не спускай, – приказал Плахов.

Денщик, уплетавший крылышко за обе щеки, лишь покрепче обхватил ружье и согласно кивнул. Ответить по уставу он не мог – рот был набит сочным мясом.

– Да! – согласился Бен. – И комаров отгоняй.

Ничто в этом мире не могло испортить Егору аппетит, даже наглость этого самодовольного пирата. Для порядку он, разумеется, посмотрел на его довольную физиономию с острасткой. Пусть знает, что в случае чего мешкать он не станет, стрельнет при первой же попытке к бегству. Но куда он денется, в кандалах-то?! Вон всю дорогу до водопада еле плелся. Успокоенный сими мыслями, Егор покончил с крылышком и взялся за ножку.

Бен довольно оскалился:

– Да ты кушай, кушай, матросик. Будешь толстым и красивым. Аборигены таких любят.

Егор поперхнулся, но ножка оказалась вкуснее крылышка, а потому он все же продолжил. Плахов решил, что ему тоже пора отведать, что за дичь он подстрелил на закате. Он сложил карту, которую изучал, пытаясь понять, далеко ли от этого леса хоть какой-нибудь город.

– Кто знал, что все так случится, – сказал он, словно извиняясь.

Речь сия имела конкретного адресата, но ответ на нее последовал совсем с иной стороны.

– Это точно, – кивнул головой Бен, – за отливом следить нужно.

Та же, которой Семен хотел объяснить свои мотивы, лишь раздраженно вскочила, поправила голубой плащ, что так шел к ее синим бездонным глазам, и воскликнула:

– Действительно.

С этим словом на устах она и покинула компанию у костра за тем, чтобы занять место на ложе из веток, что приготовил для нее заботливый Плахов. Семен встал и направился следом. Глядя, как Анастасия укладывается на ночлег, он решил ее успокоить. Его бодрый голос отозвался эхом в ночной тишине:

– Этот бандит говорил, что лес кишит аборигенами, что они опасны… Что-то ни одного не видно.

– Когда увидишь, поздно будет, – ухмыльнулся Бен Андерсен.

Воронцова уселась на ветках и с горькой иронией произнесла:

– По крайней мере, я постараюсь произвести на них впечатление, тем более что они вряд ли видели крепостную даму из России.

– Они оценят, – Бен обсосал косточку и смачно добавил: – Клянусь святым Патриком.

Улыбка, что коснулась лица Вангувера, а также громкий смех Григория лишь подтвердили, что Плахов опять поставил ее в ужасно глупое положение.

– Спасибо вам большое за все, – раздраженно бросила Анастасия ему в лицо.

– Нет, вы неисправимы, – Семен оказался не в силах более терпеть необоснованные упреки. – Я сделал то, что подсказывала мне моя совесть.

Напоминание о том, что он стал ее невольным спасителем, лишь подбавило масла в огонь. Настя в возмущении воскликнула:

– Совесть?! Вы что думали, что я кинусь вам на шею и буду верной служанкой? – на глазах ее блеснули слезы.

Она отвернулась, пытаясь скрыть невольную слабость, в раздраженном бессилии упала на ложе из веток и укуталась плащом. Плахов остался сидеть, не зная, что следует предпринять в таком случае. Любая фраза, которой он пытался успокоить любимую, лишь вызывала ответный гнев.

– Водички? – с деланым сочувствием показал Бен на бутыль с водой.

Плахов посмотрел на зубоскала, резко встал и направился к костру завершать ужин. Какое-то время трапеза продолжалась в полной тишине. Хотя именно эта тишина и казалась зловещей: то и дело вокруг перекликались неведомые ночные птицы, загадочный лес выступал из тьмы и шелестел на ветру могучими ветками. И лишь бездонное небо переливалось мириадами звезд, оставаясь равнодушным к страстям и судьбам человеческим.

– Где вы так выучили наш язык? – нарушил молчание Вангувер.

– О-о! Это длинная история, – начал Бен Андерсен. Он уже покончил с дичью и затянулся трубкой. – Я бывал в России. Служил, – прищурил пират глаз от табачного дыма.

– Ага, служил, как же, – ухмыльнулся Плахов.

Егоркино лицо тоже озарила недоверчивая улыбка.

– А чего вы смеетесь? – удивился Бен такой бестактности. Ему было о чем рассказать этим скептикам, мало что знавшим о жизни настоящего мужчины. Бен начал тоном завзятого сказочника: – А началось все в Амстердаме. Светлейший князь Меншиков заметил сходство моего лица с его персоной. Так вот, однажды он чуть не попался: закрутил шашни с женой хозяина верфи… Ну, все наружу и вылезло.

– Ага! – Плахов не верил ни одному его слову.

Станет Меншиков знаться с этаким прохиндеем. Да и волновала его в сей поздний час совсем не судьба морского волка, а муки той, что лежала сейчас в гордом одиночестве на холодной земле. Он, конечно, постарался – веток побольше нарубил, плащом накрыл, чтоб не колко было… Только все одно, права Анастасия Афанасьевна. Это из-за него ночует она сейчас не на домашних перинах. Семен встал, подошел к любимой и тихонько присел рядом. А чтобы не видеть, как Андерсен заливался соловьем у костра, надвинул шляпу на глаза. А Бен действительно был в ударе.

– Конфуз! – смеялся он. – Хе-хе! Петр дюже осерчал тогда. Всё, думали, кердык Алексашке. А он, не будь дурак, бух царю в ноги. Мол, так и так. Мин херц! Я, мол, не я и лошадь не моя! Вот, говорит, он, дескать, аспид, а я, мол, агнец небесный. Ага, – подтвердил он Егорке свои слова. Егорка только диву давался, как парень ловко заливает. А Бен, довольный произведенным эффектом, продолжал: – Петр тогда меня обещался на рее вздернуть по возвращении. Слава богу, поостыл. Хе! Уж больно сходство его наше позабавило. Ну а как стали снаряжать экспедицию Вильстера, Светлейший меня от греха подальше с глаз долой с ней и отправил, как разумеющего язык и знающего моря…

Плахова сия информация заставила поднять шляпу и взглянуть на Андерсена совсем другими глазами. Именно об этой тайной экспедиции рассказывал ему Ушаков тогда в карете.

– Ну а дальше что? – Егорке не терпелось услышать продолжение.

– А что дальше? Дальше заболел я… отстал от корабля.

– Понятно, – сказал Семен с досадой на то, что поверил этому сказочнику, как простак. – Значит, про экспедицию вы так ничего и не знаете, – он снова надвинул шляпу на глаза.

– Ну, судя по тому, что из каперов в Россию никто не прибыл, видать, до Мадагаскара так никто и не добрался…