Книга Путин и Запад. Не учите Россию жить! - Дмитрий Саймс

С другой стороны, такие вещи понятны во время военных действий, особенно когда показывают, как маленькая страна обороняется против великой державы, которая в прошлом была врагом Соединенных Штатов. Это же так подается.

Но когда пушки смолкают, а они уже смолкли, когда журналисты начинают менее эмоционально, с большим количеством нюансов освещать ситуацию, то начинают высвечиваться и другие моменты. Например, раньше Си-эн-эн, с моей точки зрения, выступала абсолютно несбалансированно, преподнося все освещение, все «картинки» с грузинских позиций. А сегодня появились съемки разрушенного Цхинвала. Впервые американские телевизионщики поехали в районы, которые были оставлены грузинскими войсками после их нападения на Южную Осетию. Это начинает давать более сбалансированную картину.

Я в последние два дня разговаривал со многими видными американскими политическими деятелями из обеих партий и, кстати, с высокопоставленными чиновниками на уровне не членов кабинета, но важных заместителей министров. Думаю, здесь растет понимание, что ситуация далеко не простая, что выставлять Грузию просто как жертву агрессии по меньшей мере необъективно. И что, главное, нужно искать какой-то выход из этого тупика в российско-американских отношениях.

Тут у нас две тенденции, слегка противоречащие друг другу. С одной стороны, думаю, российское руководство, равно как и общественное мнение, имеет право быть удовлетворенными. Сегодня более уже никто не воспринимает Россию в качестве «бумажного тигра», того «колосса на глиняных ногах», который памятен по эпохе Ельцина.

Прямо скажем, когда речь идет о великих державах, для них неплохо, чтобы их воспринимали всерьез и иногда даже чуть-чуть побаивались, как многие в мире побаиваются Соединенных Штатов. Но второй этап — как перевести это серьезное восприятие российской мощи и российской воли из фактора конфронтации, если хотите, в новый импульс для развития российско-американских отношений. И над этим, мне кажется, обеим сторонам нужно быстро и много работать.

РГ: В прессе упоминается о приостановке работы Совета Россия — НАТО, о превращении «восьмерки» обратно в «семерку», о бойкоте предстоящей сочинской Олимпиады, и в Белом доме всего этого не опровергают…

Саймс: Пока вы не готовы посылать войска или применять крупные экономические санкции, вы должны что-то говорить. Конечно, те шаги, о которых вы упомянули, были бы для России весьма обидными, но, прямо скажем, они никак не являются центральными для российско-американских отношений.

Естественно, об этом говорят, намекают России, что такая возможность есть. Но, я думаю, разумные люди в администрации понимают, что разговоры о бойкоте Олимпиады за 6 лет до ее начала звучат не очень убедительно. Что Россию в ВТО все равно сейчас никто не пускает — та же Грузия.

Что касается «восьмерки», то можно, наверное, исключить из нее Россию, если партнеры США на это согласятся. Но я что-то не в курсе каких-либо важных решений, которые бы принимались «Большой восьмеркой». До возникновения всей этой нынешней ситуации мы провели в Центре Никсона мероприятие с участием крупных специалистов по мировой экономике и геополитике. И все они говорили, что в нынешнем формате «Большая восьмерка» исчерпала себя. Иными словами, если бы Россию из нее вывели, а я совершенно не думаю, что так произойдет, то я не вижу, как пострадали бы из-за этого реальные российские интересы.

В общем, мне кажется, что обеим сторонам нужно сейчас смягчить свою риторику. Мы понимаем, почему так, как сейчас, звучит Белый дом. Должны понимать и почему так звучит Кремль. Россия для меня однозначно выиграла войну. Теперь России — по возможности совместно с США — нужно постараться «выиграть мир». Я считаю, что это трудно, но возможно.

Не надо преувеличивать возможности Саакашвили

(из интервью «Независимой газете», 24.05.2010)

— Господин Саймс, как Вашингтон мог бы отреагировать, если в Грузии по случаю местных выборов, которые пройдут на этой неделе, вспыхнут уличные беспорядки?

— Наверняка найдутся люди, которые, как выразился премьер Владимир Путин, начнут закатывать истерики. У них, что называется, есть всегда готовность к истерикам, когда у кого-то из противников России или американских клевретов возникают проблемы. Были обвинения в адрес России и по поводу того, что произошло в Украине после прихода там к власти Януковича, и по случаю недавних событий в Киргизии.

Я не думаю, что подобные обвинения стали бы серьезным политическим фактором в российско-американских отношениях, если только не будет реальных доказательств российского вмешательства. Это должно быть нечто большее, чем подозрения и обвинения со стороны Михаила Саакашвили и представителей его группировки. Если не будет таких реальных доказательств, полагаю, что на Москву не стали бы возлагать ответственность за выступления грузинской оппозиции, которую многие в Вашингтоне, правда, считают разобщенной и недостаточно эффективной. Но, конечно, подозрения будут. Никто не ожидает от России, что она гарантирует выживание деятелей, подобных Саакашвили и Лукашенко, только для того, чтобы ее не могли обвинить в том, что она кого-то пытается свергнуть. Но оснований для подозрений Москва не должна давать. Известно, что после катастрофы самолета президента Польши Леха Качиньского тоже нашлись люди и в Америке, и особенно в Украине и в Грузии, которые стали немедленно выдвигать обвинения в отношении России. Но эти обвинения не получили сколько-нибудь серьезной поддержки в американских СМИ и в Конгрессе. Не надо преувеличивать возможности Саакашвили валить все, что у него происходит нехорошего, на Москву.

— Какие идеи по поводу России и Грузии звучали на организованной Центром Никсона Конференции по национальной политике США?

— На конференции высказывались разные точки зрения по поводу внешней политики администрации Барака Обамы. О соседях России говорили мало, потому что они в отрыве от своих отношений с РФ редко представляют большой интерес для американской долгосрочной стратегии.

Большим исключением из этого стало выступление на конференции сенатора-республиканца и недавнего кандидата на пост президента Джона Маккейна, который говорил о морали во внешней политике. Он сказал, что согласен с реалистичной внешнеполитической ориентацией Центра Никсона. Но он считает, что реализм неотделим от нравственности. И по крайней мере в долгосрочной перспективе политика может быть успешной, только если она моральна. Отход администрации Обамы от активной поддержки демократии на постсоветском пространстве представляется ему моральной и политической ошибкой. Его особенно поразило высказывание Обамы по Грузии, согласно которому Грузия больше не должна быть препятствием принятию российско-американского Соглашения 123 по мирному атому. Маккейна поразило, что не было дано объяснения, почему Грузия больше не является таким препятствием. Он полагает, что администрация продемонстрировала снисходительный подход к Грузии, в то время как она является демократической страной и американским союзником особенно в Афганистане. С точки зрения сенатора от Аризоны, это неправильно.