Книга Цветок для Ее Величества - Райан фон Рюбен

Досадно, ведь все это можно было предотвратить, если бы Фрэнсис немного поразмыслил и не так спешил вернуться домой. Стоило с самого начала усомниться в мотивах Схеллинга, насторожиться из-за готовности Виллмера помочь в его деле и не выбалтывать ему так много информации.

Но теперь у Фрэнсиса не оставалось иного выхода, как на своих двоих добираться назад до Кейптауна. Если Мэссону это удастся, он договорится со Схеллингом или вынужден будет взять билет на корабль, идущий в Англию. Он сомневался, что когда-нибудь сможет отыскать этот цветок, но хорошо помнил все детали местности, которые зарисовал в дневнике. Возможно, для Адмиралтейства это будет иметь большое значение, и Фрэнсис, по крайней мере, сохранит место садовника в Кью. И в этом случае он мог распрощаться с мечтой о собственном саде и участке земли, поэтому неизвестно, что на все это скажет мать Констанции. Но он хотя бы останется жив. Фрэнсис считал это еще весьма удачным исходом, принимая во внимание нынешнее положение дел.

Мэссон не хотел рисковать и идти вдоль побережья, минуя деревню и военный лагерь, поэтому решил направиться вглубь Капской области. При этом он рассчитывал наткнуться на дорогу, которая, по словам Виллмера, связывала деревню с Кейптауном.

Мэссон готовился пересечь дюны и пытался поддерживать себя мыслью, что пока ничего не нужно делать, только следить за бурдюком и избегать встречи с гиенами, ядовитыми змеями, мародерствующими готтентотами, кровожадными рабами и караульными, которые могут попасть воробью в глаз с пятидесяти шагов. Хотя Фрэнсис не был закаленным путешественником, в Англии он ходил в длинные походы по окрестностям. Поэтому надеялся, что ему не составит труда добраться до Кейптауна до следующего вечера.

И не будет никаких проблем.

Глава 21

Мэссон нес свернутые одеяла под мышкой, а бурдюк перекинул через плечо. Вскоре Фрэнсис понял, как тяжело и утомительно идти по дюнам. Усиливающийся прохладный юго-восточный ветер под безоблачным небом приносил некоторое облегчение, но на самом деле только немного смягчал мучение от ожогов, вызванных солнечными лучами, которые отражались от дюн и мелководных соленых озер.

Мэссон решил идти по узким тропкам, которые пересекали пустошь вдоль и поперек. Судя по следам и помету, по ним ходили какие-то мелкие животные. Он мог лишь надеяться, что крупных животных сейчас в этой местности нет.

Так, бредя все утро под палящим солнцем и борясь с порывами ветра, он добрался наконец до небольшой группы молочных деревьев на краю соленого озера, по которому бродил десяток фламинго. Своими клювами они цедили воду в поисках ракообразных.

Все утро Мэссон пытался убедить себя, что все будет хорошо, как только он доберется до дороги. Но чем дольше он шел, не встречая ее, тем больше таяла его уверенность. Он спрашивал себя, зачем Виллмер вообще оставил ему воду, если хотел, чтобы британец погиб.

Уставший и изможденный, Фрэнсис опустился на привал. Опершись спиной о ствол одного из деревьев, он лениво наблюдал, как вышагивают розовато-белые птицы, пока в один момент его глаза не сомкнулись. Ветер стих.

Вдруг его напугал громкий треск за деревьями. Фрэнсис лихорадочно достал нож и неловко раскрыл его, чтобы хоть как-то защититься.

Мэссон медленно поднялся, вытягивая шею, чтобы рассмотреть что-нибудь за деревьями, но не смог разглядеть ничего примечательного. Слышался лишь скрип веток и тихий шелест листьев. Когда британец снова опустился на землю, он не мог не рассмеяться: ему на ум пришли слова Виллмера: «Даже мышь может шуметь, как чертов слон».

После всех переживаний и утомительного марша через дюны Мэссона одолела усталость. Тень от дерева защищала его от палящего солнца, но жара все равно давала о себе знать. Поэтому Фрэнсису пришлось натянуть над собой одеяло, чтобы защититься от солнечных лучей. Вскоре медленно прохаживающиеся фламинго и тихий шелест листвы вновь усыпили его. Телу очень нужен был отдых. Он закрыл глаза, слегка поддавшись усталости. Мэссону казалось, что, как только он отдохнет, его силы удвоятся.

Спустя некоторое время (Мэссон подумал, что прошло несколько секунд, но с тем же успехом могло пройти и несколько часов) он снова проснулся от треска ветки. В этот раз он звучал намного громче. Это точно была не мышь.

Мэссон схватился за нож и попытался вскочить, но запутался в одеяле и нависших обнаженных корнях, потерял равновесие и упал лицом на землю. Дюжина перепуганных фламинго взмыла в небо.

Фрэнсис выплюнул грязь, которая попала в рот, встал и поднял нож. Когда последние испуганные фламинго улетели, из-за деревьев показался человек. Он наклонился вперед и схватился за живот, словно у него были сильные колики. Но когда человек подошел ближе, Мэссон смог рассмотреть искаженные черты его лица: перед ним стоял доктор Карл Тунберг. Удивление Фрэнсиса быстро сменилось досадой, когда он понял, что доктор держится за живот не от боли, а корчится смеха. Это был надрывный, безудержный, истерический смех.

Тунберг, тыча пальцем в нож Мэссона, закашлялся:

— Я сдаюсь! Я сдаюсь!

Потом ему наконец удалось успокоиться и унять приступ хохота. Он еще пытался отдышаться, но на его миловидном лице уже сияла широкая улыбка. В одной руке он держал ружье, в другой — небольшой мешок. Он протянул к Мэссону обе руки и крикнул:

— Узрите великую мощь Англии! — И его опять скрутил приступ хохота, который постепенно прошел.

Мэссон находился еще в боевой стойке и поглядывал под деревья, осторожно обходя Тунберга, словно хотел убедиться, что находится между сумасшедшим доктором и лесом.

— Что вы здесь делаете? — прошипел он. — И… что вы сделали с мистером Виллмером?

Тунбер прислонил ружье к дереву, чтобы клетчатым платком вытереть слезы, и вопросительно взглянул на Мэссона.

— Что я сделал с мистером Виллмером? Вы это серьезно? — Тунберг снова разразился смехом, засовывая платок обратно в карман и переводя дух. — Тут лучше поставить вопрос иначе: что нужно делать с такими людьми, как мистер Виллмер?

Тунберг бросил под ноги Мэссону мешок, который тот осторожно поднял свободной рукой.

— Там нет змей, просто обед. Думаю, после вашей утренней прогулки по дюнам вы, вероятно, проголодались. Вы же ничего не имеете против, если я к вам присоединюсь?

Тунберг ненадолго исчез за деревьями и вернулся со вторым, бóльшим мешком. Швед уселся, вывернул содержимое мешка на подстилку Мэссона и разложил яблоки, хлеб, колбасу, виноград и кексы. Наконец он закончил и взглянул на Фрэнсиса.

— Вы должны что-нибудь съесть. Выглядите вы неважно, — сказал он.

Мэссон колебался, но Тунберг настоял на своем.

— Давайте, подходите, все не так уж плохо, мистер Мэссон, — произнес он, словно читая мысли. — Выпейте хотя бы чего-нибудь.

Фрэнсис отказался. У него оставалось еще немного воды в бурдюке, а раз Тунберг здесь, дорога должна быть где-то неподалеку.