Книга В объятиях наследницы - Мэгги Робинсон

– Хорошо. Давайте пойдем в вашу комнату. Но вам не нужно спать в шезлонге. Насколько мне помнится, кровать там достаточно широка для двоих или даже для троих. Клянусь, что не стану проверять ее на прочность.

Луиза покраснела. Вероятно, она и не знала, что такое сексуальные утехи на троих. Но, поскольку она была его женой, он не намеревался делиться ею ни с мужчиной, ни с женщиной. Он вывел Луизу из комнаты, где царил арктический холод, положив руку ей сзади на талию. Шелк скользил под его огрубевшими пальцами, и Чарлз гадал, какой мягкой может быть кожа, скрытая под этим шелком. Очень мягкой, решил он. Белой и чистой. Однако сейчас, когда Луиза смыла с лица пудру, он заметил крошечное созвездие веснушек, украсившее ее щеку и нос. Наверное, последствие езды на машине по сельским дорогам. Ему бы лошадь.

– Вы ездите верхом?

Луиза запнулась на плитках ванной.

– Прошу прощения?

Ага. Он ведь упомянул о размерах ее кровати. Луиза решила, что он говорит о возможной позе. Воображение нарисовало ему обнаженную Луизу, струящийся поток ее золотистых волос, и мятежная плоть тут же пробудилась к жизни.

– Я подумал… Вероятно, после того, как я встречусь с вашей тетей, мы могли бы прокатиться верхом и осмотреть поместье.

– О-о. Да, конечно, я езжу верхом. Вернее, ездила раньше. В последние годы, что я жила дома, тетя запрещала мне катание на лошадях. Она была уверена, что я сбегу к… – Луиза прикусила язык.

– К сэру Ричарду, – услужливо подсказал Чарлз. Они уже пересекли ванную и гардеробную Луизы, запирая за собой на ключ все двери, и теперь стояли в ее необъятной спальне. Подбросить дров в камин требовалось и здесь, иначе они неминуемо замерзнут. – Забирайтесь под одеяло. Я займусь камином.

Он подумал, что Луиза станет возражать, но услышал, как она скользнула под одеяло и взбила подушки. Чарлз вспомнил, что его пижама по-прежнему в ящике гардероба. Это была идея миссис Ивенсонг; в последнее время он спал прямо в одежде или вовсе голым, потому что был слишком пьян и плевал на правила хорошего тона, чтобы давать себе труд переодеваться ко сну. Ему следует вернуться к себе и взять пижаму.

А Луизе следовало бы надеть ночную рубашку, что-нибудь такое, что закрывало бы ее до упрямого подбородка. Если бы Луиза легла с ним, этой ночной рубашке не задержаться на ней надолго. Ему удалось увидеть промельк бедра, когда Луиза шла; закругление груди, когда она наклонялась. В глубоком вырезе халата он видел белую шею, которая взывала к поцелуям.

Господи! Его мысли устремились на неразведанную территорию. Или, по крайней мере, на территорию, которую он уже давно не исследовал. Должно быть, этот удар по голове спровоцировал поток воспоминаний о том времени, когда он был нормальным мужчиной. Когда он мог видеть, дотрагиваться и пробовать на вкус. Когда самой навязчивой мыслью было погрузиться в мягкое женское тело в желании быстрого оргазма.

Чарлз вспомнил, что и глазная повязка находилась в другой комнате вместе с пижамой. Но освещение здесь было тусклым, поэтому он мог не обращать внимания на плавающие сгустки в глазу, которые днем очень мешали видеть. К тому же очень скоро он сможет закрыть глаза и постарается убаюкать пульсирующую боль в затылке. Лучше всего завалиться на бок, спиной к мисс Стрэттон. Сделать вид, будто ее здесь вовсе нет.

Невозможно.

Огонь, наконец, разгорелся. Больше не было смысла сидеть на корточках перед камином, с кочергой в руке, и оттягивать неизбежное. Остаток ночи Чарлзу придется провести в постели возле прекрасной Луизы. Только бы не впасть в кому и не пропустить этот потрясающий опыт.

Луизе, возможно, придется облить его холодной водой, чтобы привести в чувство. Виски пригодился бы ему больше, уныло подумал он.

Чувствуя себя африканским туземцем, он покрепче завязал узел простыни на талии и прошлепал босыми ногами по толстому ковру к огромной кровати на четырех столбиках. Луиза отодвинулась к самому краю, так что о «случайном» прикосновении к ее бархатным округлостям нечего было и мечтать. Чарлз не надеялся, что сумеет как следует заснуть. Его кожа казалась туго натянутой на кости, как барабан, и каждый дюйм звенел от странного ощущения – не болезненного, но очень насущного.

Живой! Он чувствовал себя живым, впервые за прошедший год. Какая ирония! Именно в тот момент, когда кто-то пытался то ли убить, то ли предупредить его. Когда украли его пистолет, а заодно и спокойствие духа, столь необходимое для того, чтобы притворяться супругом этой странной девицы.

Чарлз мог бы потребовать, чтобы Луиза повысила плату. Он не подписывал с миссис Ивенсонг такого контракта, чтобы стать мишенью для стрельбы. Этого удовольствия ему и без того хватило, спасибо большое. Настрелялся на всю оставшуюся жизнь.

Ему здесь небезопасно, и Луизе тоже. На смену острым языкам могут явиться острые предметы. Он вдруг ощутил прилив жалости к этой бедной богатой девочке. Жалость и желание ее защитить.

Чувствуя себя, как на осадном положении, он всматривался в темноту, на дверь, что вела в гостиную, и гадал, заперта ли она на ключ. Нужно, чтобы Робертсон отвез его в ближайший оружейный магазин, только на сей раз он не оставит оружие в ящике стола.

За спиной Чарлза послышался шорох. Вздох. Еще один. Чарлз решительно закрыл глаза.

– Здесь есть оружейная комната. Я уже говорила вам, что у папы была целая коллекция оружия. Завтра мы найдем что-нибудь взамен вашего револьвера.

Чарлз никак не ожидал разговора на столь практическую тему, да и того, что Луиза угадала его мысли. Он перекатился на спину.

– Вот как? Странно, зачем тогда украли мой револьвер, если здесь под рукой полно оружия.

– Чтобы разоружить вас, разумеется. Сделать вас беззащитным. Вы окажетесь в их милости. – В голосе Луизы звучала горечь. Она говорила и о себе тоже.

– Помнится, вы говорили, что недурно стреляете.

Луиза кивнула. Напряжение отпустило ее, несмотря на то, что она натянула одеяло до самого подбородка и подложила подушку так, чтобы Чарлз никоим образом не смог до нее дотронуться. Но Чарлз обещал быть джентльменом, а он держал слово. В основном.

– Что ж, это очень кстати. Думаю, вам тоже следует вооружиться. Нам нужно держаться друг друга. Луиза, вы догадываетесь, кому могло понадобиться меня ранить? Предполагаю, что так хотели причинить боль вам – мною-то можно пренебречь.

Язычок Луизы дразнил уголок ее рта.

– Вы… Вы намерены разорвать контракт? Я не хотела, чтобы с вами произошло что-нибудь ужасное.

– А я не хочу, чтобы что-то ужасное произошло с вами. И я останусь в Роузмонте, чтобы убедиться, что вы в безопасности. Можете убить меня позже, когда все уляжется. У вас есть завещание?

– Мистер Бакстер уговаривал меня составить завещание перед отъездом, но я отказалась. У меня просто не хватило духу. Глупо с моей стороны, сама знаю. Мы все когда-нибудь умрем, не так ли? За этот год я могла сто раз разбиться вдребезги – автомобили ведь очень ненадежны! А дороги! Сплошная грязь и колдобины. Если кто-то и заслуживает того, чтобы унаследовать мое состояние, так это Кэтлин, за все, что ей пришлось вытерпеть. Но пока дело обстоит так, что от моей смерти никто напрямую не выиграет.