Книга Чистилище. Побег - Игорь Пронин

Взгляд Максима поневоле остановился на топоре, которым рубили мясо. Да, не будь мелких, которых умышленно доводят голодом и особенно холодом до смерти, эти дикари запросто начали бы рубить друг друга. И начали бы даже не с Максима, а с таких, как Валька. Их, плохих бойцов и работников, в общине было шесть или семь. Взять хоть Алку – детей не рожает, сама какая-то рассеянная. Ее никто не считал полезной.

Понемногу начали собираться. Вовик притащил со склада тряпье, огромную кучу, из которой каждый смог себе выбрать подходящую одежду. Нашлись и неношеные, лежавшие про запас тапки. Те, кто был недоволен кистенями, взяли новые из «оружейки». Факелы, конечно, не понадобились. Максим получил лук, который все тут же потянулись потрогать. Он прикрикнул: штука сложная, могут и испортить. Стрел оказалось всего четыре, хотя он точно помнил: прошлой зимой, когда с луком ходили «мышковать», их было еще пять. По случаю скорого боя, Косой разрешил подточить острия стрел о щербатый топор. Вскоре все были готовы к выходу.

– Почти светло! – сказал Андрей, когда вернулся. Он не разделся внизу, и от его «шубы» тянуло холодом. – В общем, в самый раз. Макс, не промахивайся! Нападать только по моей команде! А команда – это когда я шапку сниму. Потом тут же надену, так что не зевай, Косой!

Илья уже распоряжался внизу: надо было подобрать народ для торгов. Тут и тапок всем не хватило, и одели общинников во что придется. Идти на мороз никто не хотел, так что без насилия не обошлось. Горластая Оксана кричала, что если ее заставят идти, то она родит на морозе, не помогла даже крепкая оплеуха. Она заткнулась, только когда во двор вышли воины. Почти два десятка самых крепких мужчин Цитадели не улыбались, не стали ни с кем разговаривать, а сразу поднялись на стену. Всем стало ясно, что сегодня решится очень многое, и споры тут же прекратились.

Они разделились, как только достигли леса. Косой, получив последние инструкции от Главного, повел свой отряд правее и чуть медленнее, чем люди, идущие «на торг» с ларями, в которые накидали почти весь полезный скарб, имевшийся в Цитадели. Максим нес лук, время от времени меняя руку – пальцы мерзли, несмотря на обмотки.

«Кажется, рукавицы – так это называлось в детстве. Старые порвались. Почему мы их не шили никогда? Да потому что зимой работ мало, никто не хотел возиться. А ведь были еще такие штуки, где каждый палец отдельно… Даже названия не помню».

Отряды постепенно все отдалялись друг от друга. Шагавший одним из последних Валька оглянулся, прежде чем окончательно скрыться за стволами деревьев. Максим успел помахать ему, но не понял, заметил ли это друг. Бойцы поднимались понемногу на возвышение, тут снега было поменьше, и они пошли быстрее. Пробежал вдоль строя Косой: проверял, не отстал ли кто-нибудь. Потом поравнялся с замыкающими.

– Мы за холмиком схоронимся, за тем, что с сосенками на южном склоне. Все его знают! Вот там и будем стоять. А я наверх поднимусь, лягу там и буду следить за торгом. Как главный шапку снимет, так я и рукой вам помашу, ясно?

– Да ясно! – успокоил его Тоха, помахивая на ходу рогатиной. – Все ведь слышали: как он шапку снимет…

– Молчи, меня теперь слушай! – прикрикнул на него Косой. Он явно очень боялся. – Кричать не надо, поняли? Мы у них за спиной почти должны быть. Так что тихо обегайте холм с той стороны, где сосенки, и к ним! Чтоб никто не отставал, поняли? Убью, если кто-нибудь отстанет! Если тапка свалится – босиком беги! Дело очень важное!

– Когда добежим – что делать-то? – спросил длинный парень по прозвищу Ушастый. – Я к тому, что они могут и не заметить нас. Тогда что? Прямо в спину рогатиной колоть?

– Конечно, тупая ты голова! И колоть, и бить, пока не передохнут все! Одного живого мы с Главным сами возьмем, а вы убивайте! Они не ждут, так что все у нас получится. Теперь ты слушай, Макс! – Косой схватил Максима за локоть. – Ты к северу забирай, постарайся бежать быстрее всех. С тобой пусть будет… Вот он! – Тоха получил толчок в спину. – На всякий случай. Мы с Главным так придумали: ты сбоку окажешься. И будешь стрелять в них, шагов с тридцати, понял? В наших только не попади. Четыре стрелы у тебя, значит, должно быть четверо подстреленных! А иначе… Лучше тебе не знать, что мы с тобой сделаем, понял? Илья давно на тебя зуб точит, ты помни об этом!

Максиму страшно захотелось тут же врезать Косому по его хитрой и в то же время глуповатой морде. Нашел время пугать! Командир опять убежал вперед – они уже приближались к тому самому холмику. Сейчас отряд как раз переходил границу между землями двух общин, которую когда-то провели основатели Цитадели и тогдашний старейшина озерных. Где-то далеко на западе находится озеро, откуда они и пришли когда-то, задолго до появления общины «беженцев». Тоже ведь сбежали: сначала обосновались в приозерном поселке, и отчего-то несколько лет муты в том озере не жили. Все стали думать, что оно какое-то особенное, но настал год, когда пришло большое племя.

«Они люди, такие же, как мы, и даже с такой же историей. – Максим даже вспотел, так остро вдруг осознал, что происходит. – Не они к нам с оружием пришли, мы к ним. Да, озерные – плохие, злые соседи. Но мы первые решили их убивать. И я осенью сказал, что согласен… Как же так вышло? Выходит, я ради того, чтобы дотянуть до весны и сбежать, готов убивать? Чем же я лучше всех остальных?»

Они дошагали до холмика. Место и правда было удобное, отсюда до места торга было по прямой метров триста, а может быть, и меньше. Правда, снега намело немало, так что бежать они будут не быстро. Но если внимание озерных будет отвлечено на «товары», которые принесли общинники, то какое-то время они выиграют.

– Сколько их, вот что главное! – проворчал Тоха, пританцовывая на замерзших ногах. – Если немного больше, чем нас, то одолеем: с той стороны наши тоже навалятся, помогут. Но если намного больше, то не справимся. И знаешь, Макс, чего я еще боюсь?

– Чего же? – Максим подумал, что вот сейчас Тоха скажет, что ему страшно убивать людей, таких же, как он сам.

– Боюсь, что они заметят: крепкие мужики не пришли. Обычно ведь мы на торг ходили. Лари-то тяжелые, кому же таскать? А тут – в основном бабы и доходяги. Если заметят, то могут догадаться о нашей задумке.

«Поздно уже отказываться, – понял Максим. – Все решено. Но одно я могу сделать: я не буду убивать. Стрелу ведь можно в ногу всадить или в бок хотя бы. От этого ведь не умирают!»

Он и сам понимал, как глупы его мысли. Вместе со всеми Максим не отрывал взгляда от Косого, лежащего в снегу на вершине холма.

Глава восьмая

Люди против людей

Косой лежал без движения, и казалось, что это длится уже вечность. Многие уже перестали следить за ним, топтались и хлопали себя по стылым бокам, когда он поднял и резко уронил руку. Все замерли, и когда Косой, кувырком скатившись по склону, поднялся на ноги, отряд стоял перед ним без движения.

– Бегите, дураки! – взмолился он, совсем потеряв командирский тон. – Мы ведь там все добро отдаем, если не навалимся – конец нам! И Главный нас всех убьет!