Книга Польша. Непримиримое соседство - Александр Широкорад

В светлую ночь с 16 на 17 мая 1606 г. бояре-заговорщики впустили в город около тысячи новгородских дворян и боевых холопов. На подворье Шуйских собралось около двухсот вооружённых москвичей, в основном дворян. С подворья они направились на Красную площадь. Около четырёх часов утра ударили в колокол на Ильинке, у Ильи Пророка, на Новгородском дворе, и разом заговорили все московские колокола. Толпы народа, вооружённые чем попало, хлынули на Красную площадь. Там уже сидели на конях около двухсот бояр и дворян в полном вооружении.

Дворяне-заговорщики объявили народу, что «литва бьёт бояр, хочет убить и царя». Толпа бросилась громить дворы, где жили поляки. Между тем Шуйский во главе двух сотен всадников въехал в Кремль через Спасские ворота, держа в одной руке крест, в другой — меч. Подъехав к Успенскому собору, он сошёл с лошади, приложился к образу Владимирской богоматери и сказал людям, его окружившим: «Во имя божие идите на злого еретика». Толпы двинулись ко дворцу.

Димитрий был убит, а Марину сторонники Шуйского с трудом спрятали от разъярённой толпы.

По всей Москве горожане громили дома, где жили поляки. Позже поляки распустили слухи, что их было убито свыше двух тысяч человек. На самом деле было убито 20 знатных шляхтичей, около 400 их слуг и оруженосцев, а также аббат Помаский. В ходе схваток с поляками было убито свыше 300 русских. Бояре — руководители мятежа — не желали истребления всех поляков и сразу после убийства самозванца направили отряды стрельцов для защиты домов поляков, в первую очередь, разумеется, посла Гонсевского. Избиения поляков продолжались около семи часов и закончились за час до полудня.

Вечером того же дня Марина была отправлена под арест вместе со своим отцом в дом дьяка Власьева. Бояре заставили Марину и Юрия Мнишка вернуть все деньги и драгоценности, подаренные им Отрепьевым. Марина без особого сожаления отдала драгоценности, но очень просила вернуть ей маленького арапа, ранее бывшего у неё в услужении. Просьба эта была исполнена. Старого же мошенника Юрия Мнишка неудача лишь подхлестнула на новые авантюры, и он предложил боярам выдать дочь замуж за… Василия Шуйского! Заметим, что Шуйский был в этот момент не женат, хотя и помолвлен с княжной Марьей Петровной Буйносовой. Мнишек даже намекнул, что в случае победы «рокошан»[31]и свержения польского короля Сигизмунда у супруга Марины появится шанс стать ещё и королём Польши. Когда о марьяжном предложении Мнишка доложили Василию Ивановичу, царь, не мудрствуя лукаво, велел послать его к… матери, и Юрий с Мариной были сосланы в Ярославль.

В Ярославле Марина, как и другие поляки, жила за крепким караулом, но ни отец, ни дочь не считали своё дело проигранным и продолжали плести интриги. Мнишки сочинили письмо своей родне, где Марина клялась, что её супруг не был убит в Москве, а бежал, и для убедительности приводила ряд подробностей его бегства. А Юрий Мнишек уверял, что получил несколько писем от Димитрия, написанных после его бегства из Москвы. Сам Юрий сличал почерк и якобы удостоверился, что письма подлинные. Доставил письмо Мнишков в Самбор шляхтич Ян Вильчинский, бежавший в ноябре 1606 г. из Ярославля. Так что россказни наших писак о слезах Марины, узнавшей, что Лжедмитрий II не самозванец, являются чистой воды липой. Марина, как и Иван Болотников, работали на Лжедмитрия II ещё задолго до его появления в Стародубе в июне 1607 г.

На несколько месяцев правления самозванца клан Романовых попросту затих. В результате Романовы проспали роковую ночь с 16 на 17 мая 1606 г., во время которой сторонники Шуйского и Пафнутия свергли и убили Лжедмитрия I. Ни Романовых, ни их родственников не было среди тех, кто ворвался в Кремль вместе с Василием Шуйским. Этот переворот был им явно невыгоден. Лишь через два часа после убийства Отрепьева к Кремлю подъехал Иван Никитич Романов с несколькими десятками дворян и боевых холопов и присоединился к победителям. Митрополит Ростовский Филарет 17 мая находился в Москве, но весь день из дома не выходил и никого не принимал.

На следующий день Романовы сумели договориться с Голицыным, Куракиным и Мстиславским и решили собрать 19 мая народ на Красной площади, чтобы выбрать патриарха, а затем провести Земской собор под его руководством. Нетрудно предположить, что патриархом должен был стать Филарет.

Рано утром на Красной площади собралась огромная толпа. Бояре — конкуренты Шуйского — вышли на площадь и предложили избрать патриарха, который должен был стоять во главе временного правления и разослать грамоты для созыва советных людей из городов. Но сторонникам Шуйского удалось перекричать конкурентов. Специально подобранные добрые молодцы горланили, что царь сейчас нужнее патриарха.

Толпа, ведомая сторонниками Шуйских, вошла в Кремль. Откуда-то появился и сам князь Василий. Шуйского ввели в Успенский собор, где митрополит Пафнутий нарёк его на царство. Он отслужил молебен, и князь Василий Иванович стал считаться царём. Злые боярские языки говорили, что Василий Шуйский был не избран, а выкликнут царём.

Итак, царя выбрали без патриарха, но долго ни церковь, ни вся страна не могли обойтись без него. Тем более что в монастыре в Старице томился годуновский патриарх Иов, а в Чудовом монастыре — отрепьевский патриарх Игнатий. Ни тот ни другой ни Шуйским, ни Романовым, ни остальным боярам даром не был нужен. Первоначально Шуйские хотели пропихнуть в патриархи Пафнутия, но это была столь одиозная личность, что против него ополчилось большинство бояр и высшее духовенство. Голицын, Куракин, Мстиславский и другие бояре горой стояли за митрополита Филарета, в котором видели противовес Шуйским. Их нимало не смущало, что Филарет год назад был простым монахом и никогда не интересовался делами церкви.

Неожиданно царь Василий уступил оппонентам и объявил Филарета патриархом, о чём даже было сообщено польским послам. Но первоначально он должен был съездить в Углич, чтобы обрести «нетленные мощи» царевича Димитрия, которого Шуйский предложил канонизировать. Противники Шуйского объявили его уступку трусостью. На самом деле царь Василий, видимо, не без подачи Пафнутия, задумал хитрый ход. Канонизировав погибшего в Угличе царевича Димитрия и перевезя его мощи в Москву, он достигал сразу нескольких целей: компрометировал династию Годуновых и таким образом снимал с себя обвинения в предательстве царя Бориса; прекращал все слухи о чудесном спасении царевича и, главное, удалял из Москвы опасных ему людей — Филарета, Ивана Михайловича Воротынского, Петра Фёдоровича Шереметева и других.

Филарет уже организовал заговор против Шуйского и хотел иметь алиби на случай провала. Итак, желания царя Василия и Филарета совпадали. Сборы были недолгие, и Филарет с большой помпой отправился в Углич.

Филарет выполнил задачу блестяще. 28 мая 1606 г. при большом стечении народа был вырыт из земли гроб, сняли крышку, и все увидели пятнадцать лет назад похороненного царевича, «яко жива лежащаго всего нетленна, точию некую часть тела своего, яко некий долг отдаде земли». Замечу, что в XX в. на московских кладбищах через 20 лет после погребения в могиле разрешали делать новое захоронение.