Книга Ангелы - Мэриан Кайз

Я попрощалась, повернулась и увидела одного из соседей с другой стороны. Он возвращался с кофе для себя и своих друзей. Если судить по пакету с логотипом кофейной империи «Старбакс».

– Йоу! – крикнул он мне, когда проходил мимо в мешковатых шортах по колено и оборванной жилетке.

Если бы Эмили не предупредила меня, что эти парни – студенты, то, думаю, я и сама догадалась бы, что передо мной не страховые агенты. Особенно если учесть, что у них налысо побритые головы, пирсинг по всему лицу и замысловатые бороды. За время моего короткого пребывания в Лос-Анджелесе я решила, что по соседству, возможно, гостиница для Безымянных Козлиных Бородок. Казалось, там дюжина парней, хотя Эмили говорила, что их всего трое. И все они были заражены козлинобородостью. Но у некоторых на подбородке торчали жалкие пучки пушка, а остальные, у кого болезнь, очевидно, уже была в серьезной форме, отрастили мини-бороды в стиле знаменитого злодея-китайца Фу Манчу.

Около дома стоял длинный оранжевый автомобиль. Он был таким потрепанным, что сначала я решила, что его кто-то бросил. Но Эмили сказала, что это авто наших соседей-студентов. Машина обошлась им всего в двести баксов, поскольку ни одна из дверей не открывалась и пробираться внутрь приходилось через окна. Хозяева называли его ласково Герцог Рискмобилей.

– Здорово, – ответила я, вскарабкиваясь на водительское сиденье своей машинки.

Я проехалась до пляжа. Стыдно сказать, он всего-то в паре минут езды. Припарковалась. Передо мной, как всегда, открылся прекрасный вид, как на картинке. Песок, солнце, волны, золотой прозрачный свет солнца. К сожалению, мне было чертовски одиноко. Более того, даже неловко в этом признаться, но я не могла найти себе места без своего обычного режима дня и без своей работы. Не могу передать, как меня это раздражало, ведь большую часть своего рабочего времени я обычно проводила в мечтах о том, как хорошо было бы выиграть в лотерею, бросить к чертовой матери работу и жить в свое удовольствие, без конца жарясь на солнышке. И вот свершилось. А мне страшно. Разумеется, раз в несколько лет я уходила в отпуск, но эта странная лакуна в моей обыденной жизни отпуском не была. Не могу точно сказать, что это вообще такое, но знаю – не отпуск.

Я обратила внимание, что безымянный палец уже не выглядит так ужасно. Полоска непропеченного теста начала пропекаться, то есть загорать и становиться нормальной. И след от кольца тоже исчезал. Палец становился похож на все остальные. Словно море слизнуло написанное на песке.

Я расстелила полотенце и уселась в невидимой пластиковой капсуле, которая отделяла меня от всего остального мира, не считая Руди, продавца мороженого. Вчера его видно не было.

– У тебя был выходной? – спросила я.

Он ответил отрицательно и объяснил, что ходил на прослушивание.

– Что будете заказывать сегодня?

– А что ты посоветуешь? – Мне хотелось, чтобы наше общение длилось подольше.

– Может, батончик «Клондайк»?

Он вручил мне батончик «Клондайк» и был таков.

Я смотрела, как он удаляется по пляжу. Его фигурка становилась все меньше и меньше. Интересно, а где он держит мороженое ночью? Может, для мороженого есть специальное хранилище? Типа крытого автопарка. Парковка для мороженого. Или же Руди приносит его с собой домой. А потом вздрагивает по ночам от ужаса, как бы кто-то из членов его семьи не сожрал все содержимое ящика. Конечно, это нормально, если его родственники заплатят за него, тогда они облегчат Руди жизнь и ему не придется таскаться по пляжу, чтобы в него кидались камнями. Но вряд ли его родные признаются в том, что это они съели мороже… Я задремала…

Что касается меня, то я могу спать сколько угодно. Я здесь спала как убитая, так же как и дома. По крайней мере, один раз мне это удалось, когда самый громкий телик в западном полушарии был выключен. Сон был для меня благословенной разрядкой, снятием напряжения. Когда я просыпалась, то словно попадала в ад. Как только я открывала глаза, меня словно обухом ударяли по башке, реальность вызывала ужас. «Не могу поверить, что это случилось. Не могу до конца поверить, что я здесь». Но вскоре после пробуждения страх обычно рассеивался, напоминая о себе только легким трепетом.

Я вернулась около половины седьмого. Эмили уснула на диване, прямо с ноутбуком на животе. На автоответчике мигала лампочка. Единственное сообщение. И не для меня.

Мужской голос неторопливо вещал в этой обычной для Калифорнии манере произносить слова нараспев, словно это не было вопросом жизни и смерти.

– Эй, Эмили. Это Дэвид. Кроу. Твой трудолюбивый агент. – Последнюю фразу он произнес еще больше нараспев. – Мне только что звонил Морт Рассел из «Хотхауза», – снова замурлыкал Дэвид. – Позвони мне.

– Эмили! Просыпайся! – Я дернула ее за руку и попыталась поднять с дивана. – Просыпайся же! Ты должна это услышать!

На ее бледном лице ничего не отразилось, так что я прокрутила сообщение еще раз. И тут она вскочила с дивана и бросилась к телефону.

– А что это за «Хотхауз»? – спросила я. – Они крутые?

– Мне кажется, они подразделение «Тауэр», – пробормотала она, нажимая на кнопки. – Пожалуйста, только бы он был на работе, только бы никуда не ушел… Пожалуйста… Здравствуйте, я – Эмили О'Киффи, мне нужен Дэвид Кроу.

Ее соединили сразу же.

– Да, – сказала она и кивнула. – Да, правильно…

Снова энергичные кивки.

– Хорошо… Когда?.. Отлично. Пока.

Она медленно положила трубку. Потом еще медленнее стала сползать по стеночке, пока не оказалась на полу. Это не предвещало ничего хорошего, скорее катастрофу. Она повернулась ко мне. Выражение лица напряженное.

– Знаешь что?

– Что?

– Они хотят, чтобы я представила свой сценарий.

Минуту я переваривала информацию.

– Но это же классно!

– Я знаю. Знаю. Знаю.

Потом она рыдала. Таких рыданий я не видела никогда в жизни. Слезы рекой. Сопли до пояса. Конвульсии.

– Слава богу! – причитала она, спрятав лицо в ладонях. – Славабогуславабогу…

– Ты – артистическая натура, – сказала я снисходительно.

– Мне нужно поговорить с Троем, – внезапно встрепенулась она.

Быстрый телефонный звонок. Быстрый по ее стандартам, каких-то двадцать минут – и ноги в руки. Прическа, макияж, платье, каблуки. И вот в восемь тридцать мы уже встречаемся с Троем в баре «Мармонт». Оказалось, что Трой – режиссер, так что, помимо всего прочего, он может дать Эмили совет по поводу Морта Рассела, «Хотхауза», работы с текстом и научить, как не продешевить.

– Он женат? – спрашиваю я то же, что спрашивала о других.

Эмили заржала, как ненормальная.

– Трой? О да! Очень даже женат. На своей работе. А в остальном он одинокий. Одинокий одинокий, как ты говоришь. Даже одинокий в кубе. Самый одинокий из всех, с кем ты знакома.