Книга Привет, Ангел - Глафира Душа

Рита накануне свадьбы была на удивление спокойна. Все у нее приготовлено, обо всем договорено. Никакого волнения! Конечно, такое состояние было обманчиво. Она догадывалась, что испытывает нечто вроде затишья перед бурей. Что завтра с утра начнется – то прическа, то букет, то ожидание машины… Но это завтра. А сегодня – девичник! Вечером в кафе. Сначала хотела в ночной клуб девочек пригласить, но передумала. Перед свадьбой надо выспаться, отдохнуть, чтобы хорошо выглядеть. А после клуба разве будешь нормально себя чувствовать? Грохот, выпивка, танцы до утра!

Сидя в кафе и перемывая косточки всем своим бывшим и настоящим кавалерам, девчонки расслабились. Выпивали, поглядывали на танцующие парочки, строили глазки ребятам за соседним столиком, отвечали на телефонные звонки. Ритин телефон не умолкал. Звонили приглашенные гости, уточняя то адрес загса, то время регистрации, то дорогу к ресторану. Звонила мама, волнуясь и спрашивая, где находится Рита, с кем, что она делает и как себя чувствует. Звонила флористка – девушка, отвечающая за букет невесты… Звонила парикмахер. Звонил Дима с очередным признанием в любви… На этом фоне сообщение без подписи было воспринято ею как очередное поздравление. Единственное, что немного удивило, так это то, что ее ответ со словом «Спасибо» не дошел до адресата. Но задумываться над этим странным обстоятельством у нее не было ни времени, ни желания.

Через три дня Алексей вернулся в Прагу. Зачем он летал в Россию? Что это за фокус такой? Он и сам толком не понимал. Объяснить свой порыв ностальгией и прочей лирикой он считал для себя несерьезным. В то же время внутренний голос поставил ему знак «плюс» напротив воображаемой надписи «Россия». Нет, не зря эта затея. Совсем не зря. Самый главный результат – безопасность! Никаких сомнений в том, что за ним не было ни слежки, ни хвоста, ни каких-либо провокационных ситуаций. Никто с ним не заговорил, никто его не остановил, ни у кого он не вызвал подозрения. Это Алексея взбодрило, придало уверенности… Все правильно он сделал. Все правильно он продолжает делать.

В Праге было уже по-весеннему тепло, солнечно и… тоскливо. Никогда и в нормальной-то жизни его почему-то весна не радовала. Все эти набухшие почки, первые листочки, воспеваемые поэтами, навевали на него необъяснимую грусть. Пронзительное небо, острота весенних запахов, яркое солнце, остатки чернеющего снега – все вызывало в нем уныние и портило настроение. Он это еще в детстве заметил. И стишки эти, типа «травка зеленеет, солнышко блестит» ненавидел. Даже на одном из утренников в детском саду начал было декламировать и расплакался. Стоял посреди актового зала в дурацком каком-то костюме то ли зайца, то ли белки и плакал, зажимая рот, чтобы крик отчаяния, стыда и беспомощности не выскочил наружу… Воспитательница не заругала его. Наоборот, обняла, отвела в сторонку. Обратилась к другому мальчику:

– Славик, ты помнишь слова? Прочитай за Алешу!

Славик с удовольствием отчеканил про ласточку, которая в сени к нам летит. А воспитательница гладила Лешу по голове, сняв с него шапочку со звериными ушами, прижимала к себе и приговаривала:

– Ну поплачь! Поплачь! Все будет хорошо! Сейчас с ребятами хоровод будете водить. Пойдешь?

Леша кивнул. Ему вытерли носик, глазки, вернули уши на место. И он, успокоившись, встал в круг.

…Когда Алексей стал постарше, тоже замечал в себе отторжение весны. Хотелось надломить все эти ветки, оторвать все эти почки, поломать все эти кусты… Он радовался пасмурным дням, раздражался от звуков капели и с нетерпением ждал мая, когда уже, считай, лето.

Вот и сейчас. Мало того что трепет этот весенний в самом разгаре, да еще он – совсем один. Везде один… Как будто никто ему не нужен. Как будто никому он не нужен.

Алексей набрал номер сына. Тот обрадованно закричал:

– Папа, привет! У нас такой классный корабль! Представь, бассейн есть! И настольный теннис!

– А ты купаешься?

– Конечно! Целыми днями!

– А как мама?

– Мама? По-моему, хорошо!

– Ну-ка, спроси у нее, сынок, в каком порту следующая стоянка?

– Сейчас, пап!

Трубку взяла Наталья.

– Как у тебя дела? – задала она мужу один из самых нейтральных вопросов.

– Все нормально! Как у вас?

– Отлично! Замечательное путешествие.

– Где следующая остановка?

– Ой, я город не помню. Знаю только, что на острове Калимантан.

– Ну хорошо! Я вам еще перезвоню.

Через три дня Алексей присоединился к своей семье, которая с таким искренним счастьем и нескрываемым удовольствием встречала его на корабле, что он был очень даже тронут. Нашлась и отдельная каюта, куда с превеликой радостью переселился Максим, оставив родителей вдвоем.

Он путешествовал со своими все оставшиеся дни круиза. Отдыхая с семьей, он надеялся отвлечься. Он честно пытался расслабиться и насладиться поистине райским путешествием, но … ничего не получалось. Вернее, наоборот. Получалось расслабиться. Отпустить застарелое внутреннее напряжение, снять запреты на какие-то мысли, позволить себе думать о том, о чем и сладостно, и больно думать. И вся странность ситуации заключалась именно в этом: с одной стороны, искренность перед самим собой, искренность в мыслях, в мечтах, в эротических фантазиях… С другой стороны, боль. Именно искренность несла с собой боль, новые переживания и бесконечные воспоминания.

Он лежал около бассейна со стаканом сока. Сначала вяло листал журнал, переговариваясь с Натальей, расположившейся рядом. Потом прикрыл глаза, думая подремать перед обедом. Но прошлое никак не отпускало его. Наоборот, почему-то здесь, на отдыхе, он все чаще и чаще возвращался мысленно в те мгновения московской жизни, когда счастье настолько ощутимо присутствовало в окружающем его пространстве, что, казалось, он мог потрогать его или даже зажать в кулаке.

Как-то, он вспомнил, лежали они с Ритой, расслабленные, умиротворенно-уставшие, разомлевшие от близости друг друга, опьяненные любовью и ласками, и разговаривали. Как будто каждый сам с собой и в то же время вслух.

– Знаешь, Рит, я никогда не скучал ни по кому…

– У тебя тело такое нежное.

– А по тебе я очень скучаю.

– Кожа прекрасная. Я когда прикасаюсь к тебе, испытываю…

– Ты мне настолько близка, настолько дорога…

– Неимоверный восторг.

– Я редко говорю тебе что-то хорошее…

– Как же я люблю, когда ты меня обнимаешь.

– А на самом деле я боюсь признаться самому себе…

– Мне не хватает твоих объятий. Мне все время мало. Я не могу насытиться…

– Насколько ты в моем сердце.

– Твоей близостью, твоей нежностью, твоими откровениями…

– Ты мой самый близкий человек… И вообще ты – самая, самая…

– Я все время хотела бы быть рядом с тобой.