Книга Сожаления Рози Медоуз - Кэтрин Эллиотт

– Наверное, ты права, но она переживет, вот увидишь. И папа счастлив, как ребенок.

– Правда?

– Ну, он был немногословен, но ты бы видела, как он носится по саду с Майлзом и детьми: играет в футбол, как мальчишка.

– Айво в порядке?

– Он сидит на плечах у папы: они главные нападающие.

– С ним же все будет хорошо, правда? Пусть папа пока побудет ему за отца.

– Конечно, – уверенно проговорила она. – И это ненадолго. Ты же понимаешь, что мама несла жуткую околесицу там, внизу. Ты найдешь себе нового мужчину.

– Не уверена, что мне этого хочется, Фил. Для счастья мне достаточно одного лишь Айво, и я жду не дождусь, когда можно будет начать ремонт в коттедже. Одной мне будет лучше.

Где-то внизу зазвонил телефон. Филли вздохнула и встала с кровати.

– Что ж, посмотрим. Пока ты, наверное, права, но потом… Слушай, я могла бы помочь тебе с Айво недельку-другую, пока ты занимаешься этим страшным коттеджем.

– Спасибо, но я хочу, чтобы он был рядом со мной. Мне… мне это нужно.

– Понимаю. – Она сразу же поняла меня. – Кстати, мы не будем обедать, так что возьми что хочешь из холодильника – черт, неужели никто не может подойти к телефону? – Филли пошла в соседнюю комнату – мамину спальню, – и я услышала, как она сняла трубку.

– Алло?… Да, она здесь. – В ее голосе вдруг появились ледяные нотки. – Минутку. – Я подождала, пока она вернется. – Это тебя. Элис.

– О! – Я спрыгнула с кровати и побежала в соседнюю комнату. Филли спустилась вниз.

– Элис!

– Господи, Рози, мне так стыдно; что ты, должно быть, обо мне подумала!

– Ты о чем?

– Я оставила коттедж в таком состоянии! Я вдруг вспомнила, что последний раз, когда была там, уехала и даже не убралась.

– Да, только не волнуйся, мы ничего такого и не заметили, – соврала я. – И это такой милый маленький домик!

– А как тебе Джосс? Тоже милый?

– Ну, в конце концов он немного расслабился, но при первой встрече был настоящей колючкой.

– Просто он очень занят и большинство времени проводит в другом измерении. У него сейчас куча заказов. Понимаешь, он живет на пределе. А в глубине души он настоящий добряк. Аннабел он все прощает. Видела ее?

– Только на фотографии. Красавица! Она сейчас в отъезде, звонила из Америки, пока мы были в доме.

– Я ее не люблю.

– Почему?

– О, не знаю. Наверное, потому, что я сама не красивая, не преуспевающая и ни капли не обаятельная… но на мой вкус, слишком уж она сахарная. Знаешь, чем она занимается?

– Угу, пишет книги из серии «Помоги себе сам».

– Вот именно; и эти книги – ее Библия.

– Правда? Как это?

– Понимаешь, некоторые считают меня странноватой, но вот она – действительно чудачка. Она буддистка, и это еще ничего – все эти мантры, медитации и прочее; но танцевать голышом в лунном свете? Непростительно. Вот такая она, эта Аннабел. Не пропускает ни одной новомодной причуды.

– Надеюсь, в моем саду она танцевать не будет. А кто присматривает за детьми? Ну, пока она распевает мантры в своем ашраме?[19]

– Марта, няня, помогает. Она безнадежна, но Аннабел это не особенно заботит – ведь это не ее дети.

– Как это? А чьи?

– Его, от первого брака. Его жена умерла лет шесть назад, когда рожала близнецов.

– О нет! Какой ужас. Я-то думала, женщины в наше время в родах не умирают.

– У жены Джосса был тяжелый случай эклампсии; близнецы родились преждевременно, и ее организм не выдержал. Она умерла через несколько дней. Он чуть с ума не сошел.

– Когда же он женился на Аннабел?

– Года два назад. Она подобралась к нему на одной из выставок, вскружила голову.

– Почему именно к нему? Она же красавица, правда? И знаменитость. Могла бы заполучить кого угодно. Какой странный выбор: мужчина с тремя маленькими детьми в нагрузку.

– Ха, зато сколько преимуществ, Рози. Перед ним благоговеет мир искусства, и по-моему, она вообразила себя его музой. А ты видела его громадный особняк в традиционно английском стиле?

– Да уж, ничего не скажешь…

Тут мы с Элис одновременно почувствовали, что наш разговор деградировал до уровня сплетен, и вернули его к теме моего обустройства в коттедже. Поговорив еще минут пять, мы простились. Не знаю, почему, но я – почти ненарочно – не сказала Элис о том, что Джосс снизил мне арендную плату на время ремонта. Впрочем, что тут было такого, чтобы все время помнить об этом?

Моя следующая встреча с семьей состоялась вечером, за ужином. Филли приготовила запеченного ягненка, так как у мамочки, судя по всему, не хватило сил даже поднять картофелечистку. Филли вошла в столовую с подогретым блюдом овощей, и я проскользнула и села рядом с ней. Гарри не было. Я пыталась игнорировать мать, которая демонстративно шмыгала носом напротив, промокала глаза салфеткой и бросала мне обиженные мстительные взгляды. Папа стоял во главе стола и нарезал мясо; Майлз, очевидно не замечавший сгустившегося напряжения, взахлеб рассказывал, видимо уморительную и точную, но малопристойную историю о своем приятеле Таркине – у Майлза всех друзей звали Таркинами, – который, перебрав пива в местном пабе, почувствовал себя плохо и поспешил в туалет, чтобы опорожнить желудок. Мамочка благосклонно прислушивалась, – как владелец тысячи акров превосходной глостерширской земли, Майлз заслуживал, чтобы над его шутками смеялись. «Как забавно, Майлз! Кто-нибудь желает мятного соуса?»

И тут появился Гарри. Он стоял у распахнутой двери – подозреваю, уже давно, – благосклонно нам улыбался и зловеще пошатывался. Я громко сглотнула. Мне казалось, что статус мученика помешает Гарри присоединиться к нам, что он до сих пор прохлаждается где-нибудь в деревянном сарае, убитый горем; но я не учла его острый нюх и вечно голодный желудок. Медленно огибая стол, он ухватился за спинку папиного стула, чтобы удержать равновесие. Он был угрожающе пьян. Пошатываясь, он замер у свободного стула.

– Вижу, я как раз вовремя. Можно сесть, Элизабет?

– Конечно! – Она подвинула ему стул. – Филли, быстро принеси Гарри приборы и салфетку. Нет, не ту, дорогая, розовенькую, с кружевной каемочкой… как где – в ящике, где же еще!

Гарри осторожно опустился на стул, пока Филли копошилась вокруг него с ножами и вилками.

– Так-так. – Он одарил стол сияющей улыбкой. – На чем мы остановились? Ах да. Майлз, ты, кажется, был в ударе, рассказывал потешную историю в твоем неподражаемом грубоватом стиле. Умоляю, продолжай; не переживу, если пропущу такое. Я успел понять, что речь шла об унитазе, блевотине и драке, и все в одном анекдоте? Мои поздравления, старик. Продолжай же!