Книга Стильные штучки Джейн Спринг - Шэрон Крум

Но это была всего лишь прелюдия. Ее сменили совсем иные эмоции. Все были поражены. Долгие, удивленные взгляды. Поднятые брови. Выкрученные шеи. Отвалившиеся челюсти. Просто стихийное бедствие.

Джейн, не обращая внимания на чехарду, что творилась вокруг нее, весело прошла к своему месту и поставила на стол сумочку.

— Доброе утро, Джесси, — промурлыкала она, снимая пальто и вешая его на спинку стула. Шляпку она положила на стол и принялась снимать перчатки. С невообразимым изяществом!

Джесси Боклэр был не в состоянии ничего ответить на приветствие Джейн. Он просто смотрел на нее, — смотрел и замечал в первую очередь цвета. Белые туфли. Розовый пиджак. Золотая цепочка. А куда делись ее длинные волосы, ее черный костюм, ее рассудительность? Наконец он смог открыть рот:

— Джейн, это ты?

— Да, Джесси, конечно, это я.

Джейн открыла сумочку и принялась вынимать оттуда бумаги.

— Я хотел сказать, что сегодня ты на себя не похожа. — Джесси наклонился и прошептал: — Ты в порядке, Джейн? Если нет, то я все могу сделать сам. Я готов.

— Джесси, я тоже готова. Все нормально. Просто я немного сменила имидж. Вот и все. Как тебе нравится?

— Ну, все такое розовое. Да-да, розовое, — пробормотал он.

«Ох, господи! Спаси и сохрани, — взмолился он про себя. — У Спринг крыша поехала».

Джейн села и скрестила ножки. Все, как было отрепетировано.

Джесси в отчаянье глянул на Чипа Бэнкрофта и едва не заломил руки над головой: Чип уставился на грудь Джейн, у него даже жилы на шее вздулись. Куда подевалась та, известная в колледже Джейн — плоскогрудая девица с характером сержанта? Куда подевалась та Джейн, с которой он вчера говорил по телефону, — стерва, пообещавшая до смерти замучить его клиентку?

Джейн встала со своего места и мелкими шажками направилась к столу адвоката. Стоило ей удалиться, как Джесси тут же вытащил мобильник и позвонил Грэхему в офис.

— Доброе утро, мистер Бэнкрофт, — пропела Джейн и одарила своего соперника лучезарнейшей из улыбок.

— Доброе утро, Джейн, — ответил Чип, пытаясь оставаться спокойным. И тут он прозрел. Он все понял. Он разобрался, что к чему, и уверенно улыбнулся в ответ Джейн.

Нет, Спринг не сошла с ума. Она слишком умная и слишком хорошо умеет себя контролировать. Нет, это всего-навсего хохма, иезуитский трюк. Она неспроста вырядилась так, словно на дворе сейчас шестидесятые годы. Вчера вечером, по телефону, она вела себя безукоризненно и уже знала, что будет делать сегодня. Ну что ж, ему попадались прокуроры, дававшие судьям взятки, заигрывавшие с присяжными и показывавшие фокусы, — и все только ради того, чтобы выиграть дело. Но это… это просто бесподобно.

И тут Чип Бэнкрофт понял еще кое-что, — понял и окончательно успокоился. Если бы Спринг была уверена в исходе этого дела, она не стала бы так наряжаться.

«Нет, Спринг нервничает. Спринг меня боится». Чип Бэнкрофт поправил галстук, пригладил волосы и сел обратно. Обернувшись к дрожащей Лоре Райли, стал уверять ее, что все будет хорошо. «Видите, вон там прокурор? Да-да, в розовом пиджаке. («Господи, какие у нее красивые ноги, никогда прежде не замечал. А какая грудь!») Девица без царя в голове. Беспокоиться не о чем, миссис Райли. Совершенно не о чем».

Через пять минут все находящиеся в здании суда (за исключением разве что миссис Райли) забыли, зачем они сюда пришли. Все взгляды и помыслы были сфокусированы на Джейн Спринг. Неужели это она?

Только судья Рональд Е. Шепперд нисколько не удивился. У него было три дочери, и он уже привык к тому, что к завтраку одна выходит с черными ногтями и ярко-красными губами, вторая в одежде, которую не стали бы носить даже нищие, а третья наряжена так, словно она преуспевающая порнозвезда. Прокурор решила приодеться. Что же из этого? Было бы чему удивляться. Он перестал нервничать из-за суеты людской уже много лет назад. Это гормоны играют. Пройдет.

Грэхем пробежал два квартала, отделяющих офис от здания суда, и теперь едва дышал. Заметив коллегу, Джесси тут же бросился к нему.

— Где пожар? — задыхаясь, выдавил из себя Грэхем.

Джесси указал ему на Джейн:

— Это я обкурился или она?

— Господи! Неужели это мисс Спринг? — воскликнул Грэхем так громко, что на него даже оглянулись. Джейн тоже услышала его вопль.

Увидев насмешника, она помахала ему рукой и широко улыбнулась. Грэхем ответил тем же. Он не мог поверить собственным глазам.

Джесси прошептал:

— Да, это она. И сменила Джейн не только одежду. Она поменяла голос. Он у нее теперь такой… такой… Ну, она то ли мурлыкает, то ли напевает песенку «Que sera, sera».

— Господи, что она вытворяет? — Грэхем тоже перешел на шепот. — Может быть, вызвать «Скорую помощь»?

И тут Джесси, как давеча и Чип, понял суть происходящего.

— Джейн Спринг сказала, что поменяла имидж. Но знаешь, мы встречались вчера, и она молчала как рыба о том, что собирается явиться сегодня в суд в таком виде. И голос, и сама любезность — что-то тут странное происходит, Грэхем. Знаешь, что я думаю? Такая метаморфоза не могла случиться за одну ночь. Это продуманный трюк. Чужая душа — потемки, но это точно какая-то уловка. Впрочем, было бы очень мило с ее стороны предупредить заранее хотя бы меня.

— Глянь, какие у нее красивые ноги, — перебил приятеля Грэхем.

— Да, я заметил.

— А грудь! Смотри, Джесс, у нее появилась грудь. Красивая грудь. Женская грудь.

Джесси кивнул в знак согласия.

— И короткая стрижка ей идет.

— Грэхем, очнись. Заседание вот-вот начнется.

— Ладно, мне надо идти, — согласился Грэхем. — Позвони, если после перерыва Джейн придет в бальном платье.

По дороге назад Грэхем принялся напевать: «Que sera, sera» — и вдруг остановился как вкопанный. «Господи! Я понял! Я понял, кого она изображает. Спринг изображает Дорис Дей».

Когда Грэхем учился в колледже, он зарабатывал себе на карманные расходы не трудом официанта, как многие его однокурсники. По воскресеньям и три ночи в неделю он работал в маленьком заплесневевшем магазинчике, где продавались старые пластинки и книги. Разумеется, ни на какие чаевые здесь нельзя было рассчитывать, но у места было много других преимуществ. Ночь — спокойное время, ночью можно сидеть и заниматься своими делами. Грэхем, не сходя с рабочего места, подготовился не к одному экзамену. Кроме того, в магазинчик забредало много хорошеньких женщин — молодых специалисток в области истории искусств: они искали редкие книжки. Это всё плюсы.

Минус заключался в том, что хозяин, чтобы создать у себя в магазине «нужную атмосферу», постоянно ставил пластинки с музыкой, которую Грэхем просто не выносил. Среди этих ужасных альбомов были и песенки Дорис Дей. Кто скажет, сколько раз Грэхем, взбираясь по лесенке за высоко стоящей книгой, волей-неволей подпевал Дорис Дей. «Que sera, sera». Господи, сколько раз он видел ее фотографию на этом проклятом альбоме! Но почему Джейн взбрело в голову превратиться именно в Дорис Дей? У нее что, нервный срыв?