Книга Неоконченный портрет - Марианна Лесли

— Ничего, ты выдержишь. Мне всегда были по вкусу пылкие девчонки.

— Я воспылаю как бумажная кукла, если ты не слезешь с меня, — прорычала она. — Мне нечем дышать!

— Да, на этой штуке все получается не так. Никогда не думал, что она такая скользкая. — Смех чуть приглушил блеск вожделения в его потемневших глазах.

— Ты хочешь сказать, что спланировал этот стихийный порыв?! — со смехом воскликнула она. — И притащил меня сюда на самом деле затем…

Он обхватил ее бедра, устроил поудобнее и погладил одну упругую круглую ягодицу.

— Я явно не все продумал. В следующий раз попробую излюбленный мною прием в спальне. Не стоит нарушать традиции.

Она постаралась увернуться от бесстыдных рук и уставилась в его такие близкие глаза.

— Традиции можешь оставить для других. Следующего раза не будет.

— Эшли, — примирительно заворковал он, но она решительно отрезала:

— Вот именно, не будет! Мне не нравится, что каждый самец считает меня легкой добычей! И все только потому, что я художник, только потому, что я не училась в пансионе благородных девиц и не ношу аристократические шмотки, только потому, что предпочитаю писать людей — да, порою обнаженных мужчин, — а не лес и полянки! Но это еще не значит, что… что…

— Я понял, — сухо отозвался Лоренс.

Глупо, конечно, сопротивляться в таком положении: он по-прежнему нависает над ней, юбка задрана, его рубашка расстегнута. Теперь им оставалась лишь словесная баталия. Эшли подвинулась в сторону из-под его могучего торса, но чуть не упала с дивана. Лоренс схватил ее и, крепко держа, попробовал сменить позу. Недоверчивым туманным взглядом она следила за ним.

Чей-то легкий вздох заставил ее оторвать глаза от его золотистых зрачков. Лоренс повернул голову, и она посмотрела в том же направлении — в дверях стояла Кэтрин. На бледном сердитом лице выступили красные пятна.

— Лоренс, как ты можешь?! Ты совсем забыл все приличия! Здесь, в этом доме, когда рядом дети!

Назло невестке он снова склонился к Эшли, которая обвила его дрожащими руками, и сказал устало и обреченно:

— Да ладно тебе, Кэти, не шуми.

— Не шуметь?! Нечего мне приказывать, Лоренс О'Мэлли! Если ты не уважаешь меня, то подумай хотя бы о детях своего брата!

Он сел на диване, пригладил волосы и нетерпеливо оборвал ее:

— На кой черт ты приплела уважение к тебе и детям?! Лучше не отвечай, а иди отсюда, хорошо, Кэтрин? Я скоро приду в гостиную.

Онемевшими руками Эшли отчаянно пыталась поправить одежду. В этот момент она ненавидела себя, Лоренса и вторгшуюся Кэтрин.

— Хорошо, я уйду, — прошипела увядающая леди, — но лишь потому, что не желаю больше ни минуты находиться в одной комнате с этой… этой… — Изысканные манеры впервые изменили ей, и Кэтрин резко повернулась и ринулась вон, хлопнув дверью.

У Эшли возникло ощущение, будто из нее, как из воздушного шарика, выпустили воздух.

Лоренс протянул ей руку и помог встать, откинул каштановый завиток с ее щеки и задержал ладонь на высокой скуле.

— Прости, радость моя. Я от всей души, искренне сожалею. Кэти чертовски бесится, когда нарушают пресловутые моральные нормы, но это скоро пройдет. Завтра она уже будет просить прощения, а послезавтра совсем позабудет об этом.

Эшли нервно хохотнула, заправила блузку и сказала:

— Не бери в голову. Я тоже думаю, что стоит ей только проветрить эту комнату — и она притихнет. Интересно… как ты считаешь, какие слова в мой адрес застряли у нее в горле? — Дрожащие губы растянулись в слабое подобие улыбки. — Лоренс взял ее за плечи и осторожно встряхнул.

— Не обращай внимания! Ведь из-за этого между нами ничего не изменится.

— Ох, прекрати…

— Да, девочка моя, учти это. — Он погрозил ей пальцем и строго прищурил зеленовато-карие глаза, недавно черневшие как пучина. Он принялся спокойно застегивать рубашку, вовсе не торопясь к Кэтрин.

Эшли не знала, радоваться ей или злиться, она только понимала, что ей не стоило связываться с таким мужчиной, как Лоренс О'Мэлли. Потому что это тупик, ничего хорошего из такой связи не выйдет. Они несовместимы, как Чарли и Кандида Ланкастер. Слайды воспоминаний закружились в голове, и, осознав, что ослепленная заботой о собственной независимости она видела лишь одну сторону отношений своих родителей, Эшли с горечью произнесла:

— Лоренс, скажи: если бы я была из твоего социального круга, ты бы так же запросто решил, что я хочу лечь с тобой в постель?

Оскорбленный, он посмотрел на нее так, словно она совершила преступление, но она не опустила глаз. Без всякой к тому необходимости она вскинула голову и выжидательно улыбнулась ему. Тишина звенела у нее в ушах, и казалось, что их хрупкая нежность друг к другу вот-вот рассыплется. Наконец он заговорил. Его взгляд стал острым и дерзким.

— Эшли, ты ведь опытная женщина, но до удивления недалекая. Объясни мне: если ты так презираешь мой социальный круг, то почему тебя не коробит получать наши деньги?

Она побледнела и закрыла глаза. Удар был прямым и заслуженным. Губы задвигались, шепча извинения, и вдруг она услышала его шаги.

У самой двери он оглянулся с полным равнодушием и сказал:

— Завтра мы выезжаем в восемь утра.

8

Спала Эшли беспокойно и проснулась ни свет ни заря, когда только первые лучи утреннего солнца заглянули на балкон. Она долго лежала, закинув руки за голову, и мысленно заново проигрывала вчерашнюю головоломную сцену. Как она теперь явится на глаза Кэтрин? Да и с Лоренсом будет непросто объясниться. Все такие безалаберные в личной жизни или только она? Связано ли это каким-то образом с ее профессией? Почему личная жизнь стольких известных ей художников неумолимо катится в пропасть?

Ах какой благоразумной она была: приняла этот заказ, чтобы уехать из города и обдумать дальнейшую жизнь. Конечно, Эшли Мортимер умеет обходить пропасти, такая умница! И что из этого вышло? Все чувства к Робби совершенно незаметно растаяли — и не успела она опомниться, как уже влипла в новую историю.

Перевернувшись на живот, Эшли уткнулась в мягкую подушку в атласной наволочке. Вчера Зила выносила подушку на солнце, и она впитала ароматную свежесть лета. Зила уже сорок лет замужем. Интересно, испытывала ли она столько волнений в юности? Сейчас их семейная жизнь вроде бы тиха и спокойна. А металась ли Зила когда-нибудь ночи напролет в горячке страсти, изнемогая от желания познать каждую клеточку тела своего возлюбленного?

А Кэтрин Кларк? По ней не скажешь, что она когда-нибудь переживала что-либо подобное. Правда, вчера она выдала себя. По лицу Эшли медленно расплылась злорадная усмешка. Потягиваясь, она лениво вылезла из-под одеяла. Бедняжка Кэтрин. Она прямо обмерла. Наверное, полагала, что любовью занимаются только в спальне, в специально отведенное время. Да и думала ли она об этом вообще? Ей, видимо, почудилось, что между Эшли и Лоренсом происходит что-то такое… О, посмотрела бы она, что вытворяли приятели Чарли! Эшли хорошо помнила с детских лет — они не стеснялись развлекаться где попало.