Книга Вся собачья жизнь - Татьяна Ефремова

– А Юру хорошо знали?

– Да не очень. Мы когда переехали, он уже отдельно жил. Так, в гости заезжал иногда. Пока женат был, чаще приезжали, Ксюшку к бабушке с дедом привозили. Ольга ко мне забегала поболтать, от нее все новости и узнавала. А когда они развелись, так и приезжать перестали.

– Что, даже и внучку не привозят?

– Да внучка им, по-моему, до лампочки, – Лида подлила мне еще чаю и продолжила, усевшись поудобнее. – Такое впечатление, что Кузнецовы про нее не вспоминают даже. Была – хорошо, нет – тоже неплохо. Юрка ведь тоже не сильно по дочке скучал. Это он потом опомнился.

– Когда это потом? – навострила я уши.

– Да когда Ольга замуж за америкоса собралась. Тут же уперся, как баран. Из принципа, чтобы Ольге досадить. Он хоть и говорил, что ему плевать, что с ней теперь будет, а как до дела дошло, так оказалось, что не плевать. Эгоист чертов!

Я безуспешно пыталась осмыслить все, что вывалила на мою голову Лида. Получалось плохо, не было у меня навыка работы со свидетелем. Но ведь понять нужно. Вдруг эта соседка что-нибудь важное припомнит. Я сделала еще одну попытку разложить информацию по полочкам.

– Лида! Давайте по порядку. Куда Кузнецов уперся как баран? Почему он эгоист? И при чем здесь свадьба Ольги с америкосом?

– Он не хотел, чтобы Ольга еще раз замуж выходила, – Лида немного сбавила темп и рассказывала мне медленно, как умственно отсталой. – Он и в прошлый раз, когда ее Лелик звал, был против. Смеялся над ними прямо в открытую. Лелика обзывал по-всякому, хотя даже не видел его никогда. И добился своего, гад. Ольга тогда замуж не вышла. Но ей и Лелик не сильно нравился, если честно. Он просто за ней бегает еще со школы, вот она от отчаяния к нему и кинулась. А потом подумала хорошенько, да и не пошла.

– А про американского жениха Кузнецов тоже гадости говорил?

– Пытался. Только здесь этот фокус не прошел, Ольге на его слова плевать было. Со Стивом у них все серьезно. Она очень в Америку уехать хотела. Вот прямо мечта у нее была такая. Она даже когда в агентство это пришла, ну которое международными знакомствами занимается, сразу сказала, что жених ей нужен только из Америки. И нашли. Ольга прямо расцвела вся. А Юрке это как кость в горле. Вот ведь человек! Сам развелся и другим не отдает. Как собака на сене, честное слово.

Постепенно картина прояснялась. Я даже смогла как-то разобраться в круговерти русско-американских женихов Ольги Кузнецовой. Во-первых, существовал некий Лелик, бывший одноклассник, не чаявший в ней души еще с третьего класса. Сама Ольга к настойчивым ухаживаниям Лелика относилась снисходительно. Не гнала от себя, но и особо не приближала. Так, держала при себе на всякий случай. После развода с Кузнецовым она очень переживала первое время. Осунулась, потеряла интерес к жизни. А самое главное, потеряла уверенность в собственной женской привлекательности. В это время и возник верный Лелик, для которого она была самой лучшей на свете женщиной. Ольга дрогнула и согласилась выйти за верного поклонника замуж. Но за пару недель до намеченной свадьбы вдруг передумала и все отменила.

– Да не любит она его просто, – подвела итог Лида. – Так, терпит возле себя. Опять же, польза от него иногда есть. Починить там чего, или на машине отвезти. Мужская сила, одним словом.

Помыкавшись какое-то время, и успокоившись постепенно, Ольга решилась на отчаянный шаг. Она обратилась в брачное агентство, специализирующееся на поиске женихов за границей.

– И представляешь, нашли ей жениха! – Лида незаметно перешла на ты и даже придвинулась ближе, навалилась внушительной грудью на стол. – Нормальный такой мужик, Ольга мне фотку показывала.

– Когда? Она же не появлялась тут после развода.

– Ну да, не появлялась. А месяца два назад появилась.

– Зачем?

– Да говорю же, Юрка против был, чтобы она замуж за Стива шла. Вот Ольга и пришла с его родителями поговорить, чтобы они как-то на него повлияли. Ну, чтобы уговорили его.

– Лида, погодите! Это бред какой-то. О чем его надо было уговаривать? Чтобы бывшую жену замуж отпустил? Это же абсурд.

– Не знаю, может и абсурд, – надулась Лида. – А только Ольга приходила и потом вот здесь у меня, на этой кухне плакала горючими слезами. Родители Юркины ей помочь отказались, вот она и ревела у меня.

– Да в чем они ей могли помочь?

– Говорю же, Юрку чтобы помогли уговорить. Чтобы бумагу он эту подписал.

– Какую бумагу?

Лида вдруг задумалась, поджав губы. Потом растерянно посмотрела на меня.

– А черт его знает, какую бумагу? Вроде, не возражает он, чтобы они в Америку уезжали. Я и не помню точно. Да от Ольги тогда чего-то добиться сложно было. Она ревела в голос да все повторяла, какой Кузнецов гад. Мол, сам не пользуется и другим не дает. И родители его тоже хороши. Ну что им, жалко, чтобы у Ольги все удачно сложилось? Что им стоило с сыночком своим поговорить, правда? А отказались наотрез. Она потом еще раз приходила их упрашивать, так ее даже на порог не пустили.

* * *

Мы пришли рано. Занятие в щенячьей группе еще не закончились, и Давыдов знаками попросил нас немного подождать. Мы сели на невысокую скамеечку на краю дрессировочной площадки и стали наблюдать, как старательные хозяева пытаются сладить с жизнерадостным собачьим молодняком.

Щенки на площадке были самых разных возрастов. И совсем крохи, чуть постарше Ларкиной Лизы, и голенастые собачьи подростки. К огромному моему удивлению, никто никого поедом не ел, малышей не обижал. Носились разношерстной кучей по поляне во время перерывов и послушно расходились к хозяевам, когда перерывы заканчивались.

Наконец занятие подошло к концу, хозяева окружили дрессировщика плотным кольцом, а щенки, спущенные с поводков, разбежались по поляне. Я, засмотревшись на их игры, вздрогнула от неожиданности, когда в руку мою вдруг ткнулся мокрый и холодный нос. Возле нас стоял маленький амстаф и улыбался. Честное слово, на его скуластой рыжей мордахе играла самая настоящая улыбка. Я протянула руку и потрепала его по затылку. Шерстка была совсем короткая и очень мягкая, словно бархатная. И сам щенок был очень теплый и приятный на ощупь. Не удержавшись, я наклонилась с нему и протянула руки. Собачий ребенок радостно тявкнул и бросился с размаху ко мне в объятия, облизывая лицо.

– Димыч, смотри какая прелесть!

– Точно, прелесть, – тут же отреагировал он. – Маленький Джоник. Тоже умный и тоже все понимает.

– В каком смысле?

– Ну Джоник же тоже амстафом был. И он не сразу взрослым родился. Тоже, небось, ко всем целоваться лез в детстве. А потом вырос и стал собакой-убийцей.

Я оцепенела от ужаса и растерянности. Как мне теперь быть? Продолжать гладить это маленькое чудовище по мягкой шерстке? Или сбросить его с себя, пока не поздно, и бежать отсюда как можно дальше? Выручила меня молодая рыжеволосая женщина, сидевшая на скамейке справа от нас. До этого она молчала, наблюдая за щенками на площадке, а тут не выдержала.