Книга Похождения Синдбада-Морехода - Шахразада

– Да просто я поздно заснул. Все думал…

Предводитель каравана окинул меня таким взглядом, каким, бывало, наказывала меня нянька, когда я совсем малышом пытался соврать ей…

– Откуда же у тебя на плечах эти страшные порезы? И почему ты еще и теперь выглядишь так, будто твоя душа только что вернулась в тело?

Наверное, на лице у меня, кроме изумления, не было других чувств.

– Мы отправляемся.

И караван тронулся в путь. Тревожные мысли не давали покоя. Кто такая Майя? Какие магические силы создали ее и куда забрали? Почему она не ответила ни на один вопрос, но сказала, что я буду видеть ее каждый день?

Вместе с неспешным шагом каравана пришла в порядок и моя душа, а привычные заботы отодвинули куда-то вглубь мысли, что не давали мне покоя. Навес над клеткой с тигрицей поблескивал на солнце. Драгоценный зверь спал в тени… Задние лапы, черные, со страшными когтями, подергивались во сне. Наверное, пленнице снилось, что она охотится…

День за днем мы приближались к владениям повелителя правоверных. Опять появились и пропали за горизонтом стены Самарканда – обители великого Улугбека[9], властелина и ученого. Прохлада степей сменилась жаром летнего солнца, а мы все шли и шли.

Вновь наступила ночь полнолуния. И опять я лежал, вытянувшись на кошме и опершись о полосатые шелковые подушки. Не скрою, что все время ждал того странного щелчка, что предшествовал появлению Майи. Но было тихо.

Быть может, оттого что все время думал об этом, быть может, оттого, что так решил всемилостивейший Аллах, но вдруг стали мне яснее многие слова прекрасной незнакомки. А когда я, устав лежать, потянулся и мои руки попали под лучи луны, увидел я то, от чего сердце замерло, а из уст вырвался вздох ужаса. Мои руки от кистей до локтей покрывали темные полосы! На их фоне кожа казалась совсем белой… Белой!.. Я поспешно поднес руки к глазам. Нет, показалось – никаких полос нет, это просто шествует по небу повелительница ночи, Луна. Не удержавшись, я еще раз вытянул вперед руки. И полосы, словно написанные туманом, появились снова…

Темные полосы на белой как снег коже… Белая тигрица страсти… Майя моей души… Это сделала она! В тот миг, когда ее острые ногти впились в мои ноги и она закричала…

Ужас поднял меня на ноги, ужас почти бегом погнал к клетке драгоценной пленницы.

На полу, расчерченном тенями Луны, лежала… Нет, это была не тигрица, раскинувшаяся в глубоком сне. В сладкой истоме разметалась прекрасная женщина.

Глаза обманывали меня. Разум отказывался понимать, что же я вижу… Полупризрачная женщина поднялась, сладко потянулась и плавным движением поправила снежно-белое головное покрывало…

– Да, Синдбад, это я. А ты смел! И силен. Не закричал, не убежал в ужасе.

Вы, конечно, понимаете, братья, что я не кричал только потому, что ужас сковал мое горло. И убежать я не мог – ноги словно приросли к земле.

– Не надо, не смотри на меня с таким страхом. Да, я Майя, белая тигрица страсти. И ты везешь меня в зверинец своего повелителя, халифа Гаруна-аль-Рашида. Свершилось то, что было предсказано…

– Но как же ты превратилась в зверя?

– Я превращаюсь в человека… Таково было желание моего отца, великого мага среди магов, всесильного и могущественного, одно имя которого убивало чудовищ, вредивших роду человеческому. Моей матерью была черная как смоль горная львица из страны, что лежит меж двух океанов. Отец и мать любили друг друга, их дети становились самыми сильными колдунами и защитниками людей. Но однажды моя мать проснулась в слезах. Во сне ей было предзнаменование, что ее покинет самая младшая из дочерей, которая должна будет охранять обитель правоверных, – город, лежащий в сердце знойной страны. Родители любили всех нас и не хотели отпускать от себя. А самой младшей дочерью была я.

Голос Майи завораживал. Мне казалось, что я уже не попираю ногами землю, а парю в небесах. То я чувствовал, что сплю, укутавшись от ночной прохлады в кошму, то понимал, что стою у клетки. То передо мной была белая тигрица, то прекрасная возлюбленная…

– И тогда отец решил успокоить мать. Он понимал, что с предначертанным бороться нельзя, что я действительно покину родной дом. И он превратил меня в белую тигрицу страсти. Меня нельзя поймать. Я появляюсь только там, где меня может приручить смелый или мудрый человек. Я становлюсь защитником этого человека и всего его народа. Но иногда, в полнолуние, отец дал мне позволение принимать облик женщины и дарить свою страсть тому, кто достоин ее более остальных. Мудрейшему из мудрых, храбрейшему из храбрых, достойнейшему из достойных…

– Я? Кто я? – голос совсем меня не слушался. Да и разум отказывался принимать слова этой чародейки.

– Да, ты не самый мудрый под этой луной, не самый храбрый. Но ты достоин моей страсти и защиты. Ибо ты верен долгу и слову. Ведь награда должна была достаться тебе, а ты с легкостью отказался от нее во имя исполнения слова, что дал своему владыке.

– И я больше никогда не увижу тебя?

Майя усмехнулась моему ужасу.

– Никогда. Я подарила тебе ночь и научила тому, что тебе еще понадобится в этой жизни много раз. Нет, я не имею в виду науку любви, хотя ты и тут оказался достойным учеником…

И я покраснел, отчетливо вспомнив то, что было между нами. Вспомнив то, что она мне позволила и на что я решился.

– Я подарила тебе и нечто более ценное. Со временем ты это почувствуешь. Но за науку приходится и чем-то расплачиваться. Теперь в полнолуние тебе лучше не показываться там, куда луна изливает свои прозрачные серебряные лучи…

Майя протянула руку и взяла мою ладонь.

– Смотри.

Бледные туманные полосы выступили у меня на коже.

– Теперь в твоей крови часть моей страсти и моей защиты. А это… – красавица нежно улыбнулась, – просто маленькое напоминание обо мне.

– Я никогда не забуду тебя!

– Не забудешь, верю. Но ты можешь перестать верить своим воспоминаниям. А мой знак всегда будет с тобой. Скоро мы достигнем Багдада. Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Я останусь в зверинце халифа. Он сделает мою жизнь вполне приемлемой. Я стану защитой вашего прекрасного города. А когда халиф все же решит покинуть дворец, я исчезну.