Книга Давай начнем сначала - Карен Брукс

Вероятно, только женщина, которая любит, может оценить происшедшее. Женщина, которая инстинктивно ставит любовь надо всем. И понимает, что любить — значит давать.

Вот именно поэтому Дайана думала, что любящая ее брата Гейби поймет ее.

— Гари?

— Мм?

— Джим Харрис сказал мне, что собирается позвонить завтра утром в твою фирму. Поэтому тебе лучше вылететь первым самолетом, чтобы быть на месте пораньше и ждать его звонка. Это… это очень важно для тебя.

Раздался вздох облегчения.

— Ты хочешь сказать, что я теперь буду знать, как распорядиться моими людьми?

— Да. Но тебе лучше не показывать виду, что ты ждал этого звонка.

Он сжал ее в своих объятиях так крепко, как только, наверное, мог.

— Гейби, моя птичка, поверь мне, я никогда больше не причиню тебе боль… Во всяком случае, намеренно.

Его слова прозвучали искренне, и Гейби верила ему. Она знала, что Гари никогда не изменит своему слову. Гейби была его женой, а это очень много значило для него. Просто он не понимает иногда некоторых вещей, как в случае с Дайаной…

Но она не позволит Гари вычеркнуть сестру из их будущего. Дайана заслужила свое место в их жизни.

Справедливость, думала Гейби. Во всем должна быть справедливость. Гари не знает, что такое любовь, но он высоко ценит справедливость.

9

Джим Харрис сделал этот такой важный для всех звонок. В тот же день Гари сообщил, что приедет домой на уик-энд. Для Гейби этот уик-энд стал вторым медовым месяцем. Гари получил наконец что хотел — и в бизнесе, и в своей семье. Все в их браке полностью изменилось. Он обращался с Гейби так, как любая женщина может только мечтать.

Полностью отдавать себя работе она уже не могла, это выяснилось через две недели после того, как Гейбриела узнала, что беременна. Выслушав причину ее ухода, Харрис как-то сокрушенно поздравил ее и отпустил, даже не заставив отрабатывать положенный срок после подачи заявления об увольнении.

Почти каждое утро ее тошнило, а на протяжении всего дня кружилась голова. Ее мама посоветовала выпивать чашку чая с печеньем, перед тем как вставать с постели, и Гари регулярно стал приносить ей такой завтрак в кровать. Это немного облегчило ее утренние страдания. А дневное головокружение было сродни той слабости, которую она испытывала в машине, когда была ребенком. Но и здесь Гейби нашла, чем помочь себе, — леденцы несколько улучшали ее состояние.

Гари стал покупать их в огромном количестве. У нее оказался такой выбор и такой запас леденцов, что, казалось, хватит на несколько беременностей.

Гейби как должное воспринимала заботу мужа о ней, но понимала, что все это делается ради ребенка, которого она носила в себе, и его рождение будет означать для Гари начало нового светлого периода в его жизни.

Тем не менее, Гейби не позволяла этим мыслям слишком уж овладевать ее сознанием. Ведь, в конце концов, так, наверное, угодно богу, чтобы муж заботливо ухаживал за своим будущим ребенком, а значит, и за ней. Даже если это и продлится только до рождения младенца.

На пятом месяце беременности мучившая ее все это время слабость неожиданно исчезла, и она снова почувствовала себя хорошо. Доктор назначил ей ультразвуковое исследование. Ребенок развивался нормально, и, к величайшей радости и гордости Гари, выяснилось, что он будет отцом сына. Гари не переставал улыбаться весь этот день.

А Гейби вдруг вспомнила о Дайане. Поделиться хорошими новостями с родственниками было для нее так естественно, что она не успела и подумать, как слова сами собой слетели с ее языка.

— Твоя сестра, наверное, рада будет узнать об этом. Почему бы не позвонить ей и…

Перемена в выражении лица Гари была столь разительной, что она запнулась на полуслове.

— Дайана не имеет никакого отношения к нашей с тобой жизни, — сказал он мягким, вкрадчивым голосом.

Гейби почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Страстное желание сохранить счастье и покой в семье боролось с симпатией к сестре Гари. Здравый смысл подсказывал ей отказаться от этой затеи, но…

— Она звонила сюда, когда ты был в Торонто. Это застало меня врасплох. И мне пришлось сказать ей, что мы поженились. И…

— Зачем она звонила? — резко прервал ее Гари.

— Не знаю. А разве она не связалась с тобой с тех пор?

— Конкретно, с каких пор?

— Разговор состоялся через четыре недели после нашей свадьбы. Я четко это помню, потому что она спросила, когда мы поженились.

— Я не разговариваю с сестрой с прошлого Рождества.

— О!

Щеки Гейби запылали еще ярче. Теперь ей стало понятно, почему Дайана была так ошарашена известием о женитьбе брата. Тут она почувствовала необходимость признаться мужу во всем. Гейби много говорила ему о доверии в браке, а сама делала нечто за его спиной.

— Я не знала, что вы перестали поддерживать отношения. Дайана попросила меня отобедать с ней, и я согласилась.

Его губы дернулись в страшной гримасе.

— Зачем ты сделала это?

Он несправедлив. С точки зрения обычной житейской морали ее встреча с Дайаной не являлась каким-то сомнительным поступком. И неважно, что думает по этому поводу Гари. Она никогда не пожалеет о том, что сделала.

Гейби косо взглянула на мужа.

— Она попросила о встрече, и я решила, что ей нужна моя помощь — ведь она же твоя сестра! Я чувствовала себя страшно виноватой в том, что мы не пригласили ее на нашу свадьбу, и ужасно смущенной, что Дайана даже не знала о ней. Я не видела никакого вреда в этой встрече, к тому же сама хотела познакомиться с твоей сестрой.

— Надеюсь, теперь твое любопытство полностью удовлетворено. Скелетам не очень приятно, когда их извлекают из пыльных шкафов, не правда ли? — усмехнулся он.

Бедный Гари Барт, ненавидящий скелеты, страдающий от их существования и безнадежно желающий запереть их в темные шкафы и забыть о них.

У Дайаны нет никакого шанса.

Он уже вынес свой приговор.

Прав Гари или нет, она не знала, но ее не покидало чувство, что все это было несправедливо. Слезы хлынули из глаз Гейби. В эти дни эмоции переполняли ее. Доктор говорил, что в ней происходят гормональные изменения, может быть, поэтому она и стала такой слезливой. Гейби не хотела больше спорить с мужем, поэтому встала из-за стола и принялась собирать тарелки.

Гари ринулся вслед за ней и, выхватив тарелки у нее из рук, с грохотом поставил их обратно на стол. Она посмотрела на него несчастным взглядом, а он, заключив ее в объятия, прижал к себе.

— Прости, — выдохнул Гари. — Я заставил тебя страдать, а ты сегодня подарила мне самый счастливый день в моей жизни.